У некоторых друзей, с которыми пришел в военкомат, были в документах записи «в 40-ю команду», а у меня в «трудрезерв». Что это означало, никто не знал. Знали только, что с записью «трудрезерв» долго на фронт не попадешь. Тогда я пошел к военкому и сказал, что с «трудрезервом» не согласен, а хочу с ребятами в «40-ю команду». Военком не возразил. Позже я узнал, что это команда добровольцев.
Нас, новобранцев, собрали на берегу Кубани и оттуда мы видели, как горел Краснодар. Вскоре немец занял нашу станицу. В бомбежке многие наши ребята погибли. И чуть было наш отряд немцы не окружили. Офицеры нас повели через горы к городу Горячий Ключ. Бежали около 40 километров, попадали под немецкие бомбы. За Горячим Ключом нас распределили по родам войск. Я же попал в пулеметный расчет вторым номером, хотя еще не видел орудия. И тут мы держали оборону. Нам сказали: за спиной Черное море, отступать некуда, дальше для нас земли нет, только город Сочи.
Вскоре я получил первое боевое крещение. Немцы изо всех сил на нас давили. Мы по ним палим из своего пулемета. Вдруг в его казенной части застрял патрон, а вынуть нечем. Командир отделения послал меня за шомполом в другое отделение, почти по открытой местности. Не помню, то ли я бежал, то ли полз, не знаю, как жив остался – шомпол все-таки принес. Одним словом немец через наш участок не прошел, хотя не раз пытался. В одну из схваток меня контузило. Таким образом, мы оборону здесь держали до марта 1943 года.
Это было время, которое доказало, что в войне произошел перелом – инициатива полностью перешла в руки Красной Армии, так как в Сталинградской битве гитлеровский вермахт получил жестокий удар, от которого он уже не смог оправиться. Да мы и сами научились воевать.
Командиры демонстрировали нам пленных немцев, румын и говорили: от кого вы бежите, кого вы боитесь, они же сами напуганные
Все это нам помогло в предстоящих боях. Я принимал участие в освобождении городов Керчь, Джанкой, Херсон, Николаев, Одесса, в форсировании реки Днепр.
Одесса была сильно укреплена немцами. Большую помощь здесь нам оказали партизаны, скрывавшиеся в катакомбах. Атаку на город начали на рассвете, так что немцы, в прямом смысле слов, бежали в подштанниках. Взяли там много техники и живой силы противника.
Затем мы участвовали в Ясско-Кишиневской операции. Форсировали Днестр. После нас экстренно бросили на Львовско-Сандомирский плацдарм, где наша 5-я гвардейская ударная армия приняла активное участие в разгроме немецких войск, а затем в освобождении Варшавы и всей Польши.
С боями вышли на немецкую реку Одер, где овладели городом-крепостью Кюстрин, захватив в плен более 10 тысяч немецких солдат и офицеров. Это уже совсем рядом с Берлином.
При прорыве обороны наши войска применили прожекторы, ослепили фашистов и нанесли удар из всех артиллерийских систем. К утру пошли на штурм города. Шли без сопротивления.
К 1 мая мы прорвались к Бранденбургским воротам, овладели затем дворцам кайзера Вильгельма. Помню, как в этом дворце мы все писали письма родным, что война кончилась.
2 мая 1945 года в 10 часов утра по ноте нашего правительства войска Берлина капитулировали.
Спустя немного времени мне неожиданно приказали отбыть в Москву. Потом я узнал, что из полка я выехал один, а из всей армии нас было 15 человек. Май и июнь мы жили в Ворошиловских казармах и готовились к параду.
24 июня 1945 года в 10 часов утра начался парад. Командовал парадом Маршал Рокоссовский К.К., а принимал Маршал Жуков Г.К. После парада мы вернулись в Берлин, где жили в казармах за Эльбой, ходили в новой форме и ждали самолета, чтобы выехать в США для участия в аналогичном параде. Все это время за нами ухаживали американские военные. По каким-то причинам поездка в Штаты не состоялась и нас распустили по своим подразделениям.