«Я нашел тебя, папа. 70 лет спустя»

Наша семья жила в коммунальной квартире в самом центре г. Москвы, в Дмитровском переулке, д. 4, сразу за Большим театром.

22 июня 1941 года все народы СССР услышали по радио объявление о нападении фашисткой Германии на нашу Родину. Мне тогда не было и 4 лет. Моему старшему брату Володе было 11 лет, а мама была беременна третьим ребенком. Конечно, в таком возрасте мне трудно было осознать, что означает «война», но по реакции взрослых я почувствовал, что пришла беда.

Мой отец уже прошел «победоносную» войну, как тогда говорили с белофиннами. Поэтому, он в числе первых пошел в военкомат. Мы с мамой до сентября оставались в осажденной Москве. Старший брат Владимир, еще до начала войны, как обычно, был отправлен на лето к бабушке, в деревню Забелино Касимовского района Рязанской области. Как известно, первые месяцы войны наши войска очень быстро отступали. Это привело к тому, что фашисты, уже в сентябре 1941 года практически оказались у стен Кремля. Москва устояла, однако цена такой обороны была слишком дорогой. Только под Вязьмой погибло огромное количество советских воинов, которые сражались порой с одной винтовкой на троих. Среди этих воинов, как считали в нашей семье, погиб (официально пропал без вести) и мой отец – Григорий Николаевич Баринов. Ему на тот момент было всего 33 года, возраст Христа.
Моя мама, Анастасия Акимовна Баринова, пересказывала мне, что сразу после демобилизации в июне 1945 года, вернувшийся с фронта однополчанин отца, рассказал, как пропал мой отец. Их полк в августе 1941 защищал Москву в районе города Вязьмы Смоленской области. Стало известно, что в ставке Гитлера приняли решение прорвать нашу оборону именно в Смоленско-Вяземском направлении и до сентября взять Москву. Фашисты сосредоточили в этом направлении огромное количество артиллерии, бронетехники, авиации и живой силы. Преимущество немцев было очевидно, но Красной армии требовалось время для переброски профессиональных, свежих сил с Дальнего Востока. Поэтому войскам Вяземского направления был дан приказ: стоять на смерть! Этот приказ для большинства защитников Москвы был приговором. Фашисты бросили на штурм все лучшее, что было у них в то время. Как рассказал однополчанин, перед самым началом наступления, моего отца послали на какое-то важное задание, он был простым фронтовым шофером. А в это время фашисты начали массированную артподготовку и бомбардировку наших позиций. Затем немцы начали наступление и больше моего отца не видели ни среди живых, ни среди мертвых.  Наши бойцы защищались порой в рукопашную до последнего солдата. Потери были огромные! Со слов товарища моего отца, река Вязьма «обмелела», поскольку русло было заполнено телами солдат, лошадьми, техникой. Вода была красной от крови.
После ожесточенных боев фронт был прорван. Немецкие войска практически получили свободный проход на Москву. В Москве все чаще стали объявляться воздушные тревоги, в день по нескольку раз. Как только в городе раздавался вой сирены или по радио диктор Ливитан объявлял «Граждане, воздушная тревога!», моей матери нужно была взять только очень необходимое, зашторить окна, погасить свет и мчаться бегом, таща меня за руку, в бомбоубежище, которое тогда находилось на станции метро «Охотный ряд». Иногда бомбежки были настолько частые, что многие не успевали добегать до бомбоубежища и тогда они оставались в своих домах, уповая на милость божью. Так, однажды, после очередной воздушной тревоги, мы с мамой вышли из двора в переулок. Небо было ясное, светило солнце и вдруг я увидел, что весь народ, который собрался около бомбоубежища, стоит и смотрит в небо. В переулке была тишина, а в голубом небе вели воздушный бой два немецких самолета и один наш. Каждый раз, когда наш самолет атаковали фашисты, народ замирал. Кто-то начинал молиться, стараясь помочь нашему летчику. И вдруг все закричали «Ура!». Наш краснозвездный самолет резко пошел вверх, перевернулся и, зайдя фашисту в хвост, дал очередь из пулемета. Немецкий самолет задымился, а затем загорелся, и стал падать. Второй немецкий летчик не выдержал такой атаки, и стал быстро удирать. Конечно, после такого боя, никто не пошел в бомбоубежище, а вскоре по радио объявили отбой воздушной тревоги.
В сентябре 1941 из столицы стали срочно эвакуировать мирное населений, в первую очередь женщин и детей. Что сделать было крайне трудно, поскольку народ волновался за свое, с трудом нажитое, хозяйство. А еще женщины говорили: «Как же так, я уеду, муж мой вернется с фронта, а нас нету!».

Каким-то образом, моя мама достала билет на пароход, который должен был за четыре дня доставить нас из Москвы от Южного речного вокзала, по Москве-реке, через систему шлюзов выплыть в устье реки Оки, и далее, до пристани деревни Забелино, родины моих родителей, и где жил в то время с бабушкой мой старший брат Володя. Там мы должны были вместе пережить войну. Но, как оказалось, был совсем не четырехдневный путь по намеченному маршруту. Пароход был пассажирский с двумя лопастными колесами по бокам, как в фильме «Волга! Волга!». Посадка на пароход проходила под громкие крики, плачь, толкотню и прочий шум, который обычно бывает во время эвакуации. Маме, как я теперь могу представить, помогли зайти на пароход папины знакомые по пароходству. Мое детское восприятие вместе с рассказами старших сохранило весь этот кошмар в памяти на всю жизнь.
Потом были голод, суп из картофельных очисток и вечное ожидание писем с фронта. Время шло, в 1943 году, когда фашистов погнали обратно к границам СССР, наша семья вернулась в Москву и я пошел в школу в первый класс. А 9 мая 1945 г. вся советская страна ликовала: «Победа! Победа!». Жены ждали возвращения мужей, а дети – отцов. Только нам так и не удалось дождаться отца. Много раз мы пробовали искать через военкоматы и другие организации, но все безрезультатно. Был только один ответ - пропал без вести. Это означало, что где могила, куда принести цветы и поклонится – неизвестно.

-- //--
 

Прошло 70 лет с тех пор, как в 1941 году, я в 4-х летнем возрасте последний раз видел своего отца. Мама больше замуж не вышла, хотя предложений было много. Она в одиночку вырастила троих сыновей, поставила их на ноги, все трое отслужили в армии, женила. Прожила трудную жизнь и в 1992 году умерла, так и не узнав, где мог быть захоронен ее героический и любимый муж Баринов Григорий Николаевич.
За эти 70 лет, маленький мальчик Виталик, выросший без отца, стал Виталием Григорьевичем Бариновым, доктором медицинских наук, профессором, заслуженным врачом Российской Федерации, врачом высшей категории. Объездил пол-России и полмира, работал за рубежом в качестве советника Всемирной Организации Здравоохранения.

Знал бы мой отец, он бы порадовался. В 60-е годы у меня родились сын и дочь, от которых потом родилось шесть внуков, а 8 апреля этого года родился еще и правнук.

Как миллионы советских семей, наша семья каждый год отмечала День Победы и поминала погибших родных и конечно своего отца и деда - Баринова Григория Николаевича. По сложившейся семейной традиции, 9 мая мы шли в Александровский сад к памятнику неизвестному солдату и возлагали цветы у вечного огня, поскольку не знали где захоронен дорогой и любимый муж, отец, дедушка. Мой сын Михаил, когда был маленьким, однажды сказал: «Мой дедушка не пропал без вести, я знаю, он похоронен здесь». Но, не смотря на идущие годы, я не терял надежду найти могилу отца.
 

И вот, спустя много лет, в 2010 г., по моей просьбе помочь найти моего пропавшего без вести отца, его внуку Михаилу через сайт www.obd-memorial.ru  удалось разыскать ниточку, по которой установили номер отдельного автотранспортного батальонам, в составе которого воевал Баринов Григорий Николаевич.

Затем Михаил написал письмо в Центральный военный архив в г. Подольске, оттуда пришел ответ, что искать надо в Смоленской области, где стоял полк, а точнее в Дорогобужском районе. После обращения по этому пути, из райвоенкомата г. Смоленска и г. Дорогобуж был получен долгожданный ответ:

Получив это письмо со словами: «…увековечить имя погибшего и о месте захоронения сообщить второму адресату… Всего в этой могиле захоронено 1 827 погибших, известных на данное время только 1 099. Теперь добавится и Баринов Г. Н.», мой сын понял, что нашел могилу деда и сразу поделился этой новостью со мной. Мы стали собираться в г. Дорогобуж.

Перед поездкой, Михаил обратился к Администрации г. Дорогобуж с просьбой увековечить имя деда на мемориальной плите братской могилы к нашему приезду. По номеру телефона, который он набрал, трубку снял Сергей Алексеевич Черненко – ведущий специалист Администрации МО "Дорогобужский район". Оказалось, что Сергей Алексеевич - капитан третьего ранга в отставке. Выслушав рассказ, он по-военному ответил: «Я Вас хорошо понял, обещаю, что мы сделаем все необходимое, чтобы имя Вашего деда, Баринова Григория Николаевича, в ближайшее время было на мемориальной плите. У нас своих специалистов нет, но раз надо, то привезем и из Смоленска». Не прошло и двух недель с этого разговора, как раздался телефонный звонок. Звонил Черненко Сергей Алексеевич, он по-военному отрапортовал: «Михаил Витальевич, я Вам докладываю, имя Вашего деда, Баринова Григория Николаевича, теперь высечено на мемориальной плите с именами героев, отдавших свою жизнь за нашу Родину».

11 июня 2011 г. три поколения потомков Баринова Григория Николаевича (сын, внук и трое правнуков) прибыли в г. Дорогобуж. Накануне нашего приезда, раздался еще один звонок из г. Дорогобуж, на этот раз звонила Татьяна Антоновна Московченко, хранитель фондов Дорогобужского районного историко-краеведческого музея. Она сообщила, что Администрация г. Дорогобуж выделила транспорт и что, она встретит нас и будет сопровождать до Вала Победы. Так все и было. Татьяна Антоновна рассказала нам о богатой истории Дорогобужского края, о главных достопримечательностях и событиях на этой земле.

За это короткое время нам еще удалось посетить мужской монастырь в Болдино, где мы зажгли поминальные свечи.

Но, конечно, главное событие состоялось на Валу Победы.  

Когда семья Баринова Григория Николаевича, я - его сын Виталий Григорьевич, его внук Михаил Витальевич и его правнуки Евгений, Дарья и Захарий, вышли из машины и направились к мемориалу Славы, сердце у каждого из нас взволновано стучало в груди, мурашки бегали по спине.

Особенно у меня, сына героя войны, ведь я уже и не чаял найти место последнего приюта отца. Я все стоял перед памятником, издалека глядя на надпись, мысленно перебирая в голове все воспоминания и заново переживая всю жизнь.

Наверное, волнение было таким сильным, что трудно было сделать первый шаг навстречу к имени своего отца. Как будто после долгой разлуки, длиной в целую жизнь, я встретился с ним вновь. Сын простого героя, отдавшего свою жизнь за Родину, собрался с силами, подошел ближе к мемориальной плите с фамилией отца, встал на одно колено, низко склонил голову, возложил цветы и тихо произнес главные слова: «Я нашел тебя, папа. 70 лет спустя».

Смоленская область

г. Дорогобуж

22.06.2011 г.