«Был случай в Карелии. После взятия села Олонец и форсирования реки, командир бригады дал приказ нашему танковому взводу произвести разведку, установить численность сил противника и их положение. Взвод двинулся под командованием лейтенанта Ерохина, я был на втором танке, командиром которого был лейтенант Дремов. Основные силы двигались за нами, связь поддерживали по радио. Часто были слышны перестрелки, в которых мы не принимали участие. Мы дошли до опорной базы противника с дотами и другими укреплениями. Финны в спешке отступали, оставив свои финские домики, взрывая мосты. Мы остановились и увидели, что противник оставил даже свои фуражки с кокардами, шинели с офицерскими погонами и оружие. Так испугались! Танкисты решили зайти в штабной домик, чтобы посмотреть, что там оставили фашисты. Лейтенанты Дремов и Ерохин влезли через окно и обнаружили папки с документами, которые противник не успел захватить с собой. Столы были уставлены закусками, выпивкой. Может быть, это оставлено специально, отравлено или заминировано. Лейтенант Дремов вылез через окно обратно, а Ерохин пошел через дверь. Только встал на порог – раздался оглушительный взрыв. Ерохину раздробило ногу до бедра. Лейтенант Хохлов прибежал с брезентом, чтобы вынести раненого. Удивительно, что они вообще подошли к дому: везде были расставлены мины! Когда вынесли раненого, к штабу подъехал бронетранспортер и забрал лейтенанта. Выезжая из расположения врага, мы заметили на дороге чем-то набитый мешок. Один солдат решил его взять, но я успел его остановить. Мы подцепили мешок на длинный шнур и дернули танком. Как только танк сдвинулся с места, раздался взрыв. Противник часто оставлял нам какие-нибудь сюрпризы: минировал своих убитых с часами, с ценными вещами, сажал в ящики кошек, собак, а на крышки цеплял мины. Враги знали, что русские сердобольные, и пользовались этим».

«Был случай в Карелии. После взятия села Олонец и форсирования реки, командир бригады дал приказ нашему танковому взводу произвести разведку, установить численность сил противника и их положение. Взвод двинулся под командованием лейтенанта Ерохина, я был на втором танке, командиром которого был лейтенант Дремов. Основные силы двигались за нами, связь поддерживали по радио. Часто были слышны перестрелки, в которых мы не принимали участие. Мы дошли до опорной базы противника с дотами и другими укреплениями. Финны в спешке отступали, оставив свои финские домики, взрывая мосты. Мы остановились и увидели, что противник оставил даже свои фуражки с кокардами, шинели с офицерскими погонами и оружие. Так испугались! Танкисты решили зайти в штабной домик, чтобы посмотреть, что там оставили фашисты. Лейтенанты Дремов и Ерохин влезли через окно и обнаружили папки с документами, которые противник не успел захватить с собой. Столы были уставлены закусками, выпивкой. Может быть, это оставлено специально, отравлено или заминировано. Лейтенант Дремов вылез через окно обратно, а Ерохин пошел через дверь. Только встал на порог – раздался оглушительный взрыв. Ерохину раздробило ногу до бедра. Лейтенант Хохлов прибежал с брезентом, чтобы вынести раненого. Удивительно, что они вообще подошли к дому: везде были расставлены мины! Когда вынесли раненого, к штабу подъехал бронетранспортер и забрал лейтенанта. Выезжая из расположения врага, мы заметили на дороге чем-то набитый мешок. Один солдат решил его взять, но я успел его остановить. Мы подцепили мешок на длинный шнур и дернули танком. Как только танк сдвинулся с места, раздался взрыв. Противник часто оставлял нам какие-нибудь сюрпризы: минировал своих убитых с часами, с ценными вещами, сажал в ящики кошек, собак, а на крышки цеплял мины. Враги знали, что русские сердобольные, и пользовались этим».