Он был тружеником, как и его отец, любящим мужем, честным человеком, хорошим, внимательным и дальновидным отцом. Об этом рассказывали нам с сестрой мама и бабушка, это можно было понять, читая дедушкины фронтовые письма.

«Здравствуй, милая жена Валя и милые дети Галя, Коля, Леня, Шура и Гена. Шлю вам свой родительский привет и свое благословение. А тебе, Валя, свой горячий поцелуй и горячие объятия как законного мужа. Валя, голубка, не знай, бог приведет или нет нам с вами увидеться…Ну да все же есть надежда на господа бога и твое прощальное благословение. Я храню его свято, как мою жизнь, и как твою чистоту, Валя».

Мой прадедушка был патриотом, несмотря на испытания, выпавшие на его долю: «Ужасно болит сердце о своих детях. Я бы кажется вас сейчас всех расцеловал как своих самых близких. Но этого не сделаешь до тех пор, пока будет эта проклятая война, которую ведут без нашего желания…фашисткие заправилы. Ну что, видимо, станешь теперь делать, теперь требуются для защиты нашей страны… люди, а потому надо мириться со всем, чего бы ни встретилось на пути нашей жизни».

Он построил под руководством своего отца, Атеева Семена Львовича, огромный каменный дом, о котором писали в журнале «Огонек» в №15, 1958 году, в областной и районных газетах. Творение огнетовского умельца описано в книге Констатина Вехотина и Василия Пленкова «Мастера».

Этому уникальному зданию 88 лет. Однако время почти не тронуло первозданной красоты. По-прежнему радует глаз многоцветье каменных узоров, изумляет совершенство пропорций. Старожилы помнят, каким одержимым человеком был Семен Львович. Он сам разработал проект дома, умелые руки вырезали из дерева десятки различных затейливых прессформ для изготовления кирпичей. Разыскал по окрестным деревням нужные сорта глины и минеральных красителей. Сконструировал и изготовил печь для обжига кирпичей. Все свободное от работы время отдавал своему детищу. Глину месили ногами, на яму выходили всей семьей» (из газеты Яранского района Кировской области).

А в 30 году семью Атеевых раскулачили и все большое хозяйство конфисковали. Так большая семья моего прадедушки лишилась своего родного дома…
Но перед войной прадед успел поставить новый деревянный дом и… стал солдатом в сорок первом.

В письмах с фронта он просил прощения у жены и детей, что оставил им долги за дом, которые не успел отдать, но радовался, что они живут в собственном доме : «…Я сам лично виноват, что оставил много долгов. Но я знаю, что вы теперь живете в своем доме, у меня за это спокойна душа. Если бы я вас оставил без дому, это было бы еще хуже. Вас тогда мог бы каждый гнать из своего дома. А если бы вы жили где–нибудь на квартире, то вам пришлось бы за нее платить. Ну и дальше, мои дети, я вас прошу меня простить за то, что я плохо вам помогаю, и рад бы , да нечем. А только могу дать вам совет такой, что продайте мою всю одежу и купите себе чего вам нужно. А если буду жив, то снова для себя чего-нибудь приобрету».

Нельзя читать без волнения эти письма мужа, отца, «воина Отечественной войны и защитника спокойной жизни» (как писал в письмах прадед.) О себе – кратко: «Пока жив», Кормят хорошо,» «пишу из госпиталя», «обо мне больно не тужи, я пока сыт и одет», «…чувствуется какая-то слабость,… мало сил в ногах, плохо они меня слушаются».

Все мысли, все тревоги о семье, о детях и жене: «Мне очень хочется знать, что делается дома», «Валя, я хочу посоветовать вам вот что: ведь скоро будет зима, надо быть готовым. Надо будет затепло протыкать щели как у окон, так и в стенах. И есть ли у тебя дрова?»

«Я бы посоветовал тебе: старые сапоги подшей, и носи чесанки. У Гали , кажется, хватит на зиму, только галоши как-нибудь купи. У Коли тоже новыя, может, хватит. А если будет возможность, то хоть ему, хоть Лене скатай валенки. А если будут учиться малыши, так и об них тоже надо подумать».

«Валя, голубка, жалей наших детей».

«И еще вас прошу, чтобы вы посадили огород, и садите больше корнеплодам: картошкой и турнепсом. А внизу, где я копал для капусты, так вы раскопайте побольше и там тоже посадите»

Корову, если не проели, то как-нибудь не продавайте, она после войны будет стоить больших средств, как видно из всего, что все дорожает, а скот в особенности, его станет меньше».

Мой прадедушка остался там, в сорок третьем, и в письмах, хранящихся в семейном архиве: «Пропишите, что нового в хозяйстве и в семье, все ли живы, здоровы? Чего-то я видел во сне не так хорошо, как будто бы ты, Валя, целовала меня, но губы у тебя холодные, очень холодные. Здорова ли ты, милая, здоровы ли дети?»

С какой целью моей мамой были обнародованы личные письма солдата своей жене и детям?

В память о тех, кто выстоял и победил. Это были не былинные богатыри, но чистые и сильные духом и верой русские люди.

Савинова Галина Николаевна. Без вести пропавшим посвящается.