Никогда не забуду, как однажды услышала с улицы странный гул. Я вышла за ворота и увидела, что все люди выбегают на улицу, целуют друг друга, плачут и смеются. Ко мне подбежала незнакомая женщина, прижала к себе, сказала: «Девочка, война закончилась. Победа!» и заплакала. Везде, на улицах и на площади, незнакомые люди обнимали друг друга и казалось, что они все стали родные. Через 5 дней мне исполнялось 10 лет. Казалось, что это был подарок от отца с фронта.
Лицо отца я помнила плохо, в основном знала по фотографиям, но была уверена, что обязательно его узнаю, когда он вернется.
Мой отец татарин родился в небольшом башкирском селе Сафарово Чишминского района, учился хорошо, закончил школу, поехал в Саратов и поступил в Саратовский торгово-экономический институт. Там он познакомился с мамой и женился. У них родилась дочка Элина. То, что татарский мальчишка из крестьянской семьи стал экономистом с высшим образованием, в те времена было большой редкостью, и я всегда годилась этим.
По окончании института отца направили работать в Казахстан. В Уральск, где в 1935 году родилась я. Отец был очень грамотным и востребованным специалистом. Его перевели поднимать хозяйство в форт Александровский на Каспийском море, там родился мой братишка. Папа был очень заботливым и добрым отцом, а также честным и смелым человеком, за что все его очень любили и уважали.
Мне было чуть больше трех лет, когда пришел этот страшный день. Вся семья была дома. Я качала подвешенную к потолку зыбку с маленьким братиком. Вдруг дверь распахнулась, и в комнату вошли люди. Они были в длинных, до самого пола, плащах из грубого темно-серого сукна, а на головах надеты башлыки, из-под которых я почти не видела лиц. Они стали ходить по комнате и что-то искать, мне было очень страшно. Потом папу забрали, посадили в машину и увезли. Мама плакала. Мы с мамой собрали вещи и еду и ходили к большим воротам, чтобы увидеть папу и передать ему посылку, но нас не пускали. Мама сказала мне, что наш папа в тюрьме. Гораздо позже я узнала, что отца арестовали по ложному доносу, как врага народа. Помню, как какая-то добрая женщина из начальства сказала маме, что полит. арестованных будут увозить утром на барже через Каспий. Мы с мамой побежали на набережную, там никого не пускали. Потом подъехали машины, и издалека мы смотрели, как арестантов под конвоем вели по трапу вниз, где стояла баржа. Мы смотрели вниз, баржа была битком набита арестантами, мне показалось, что они сидят на самом дне моря. Мы махали папе руками, хотя его так и не увидели. Из форта маме с детьми выезжать запретили. Мы очень голодали и болели. Сначала умерла моя сестренка, а потом братик. От нашей семьи остались только мы с мамой, и мама все время боялась, что я не выживу. Помню, как из Саратова приехала мамина сестра и тайком вывезла меня из форта. Мы долго ехали на поезде. Потом в Саратов приехала мама, а потом объявили, что началась война. Я видела, как летели немецкие самолеты с крестами бомбить за городом заводы. Я все время боялась, что бомбы упадут на наш дом, и сильно плакала. Помню, как мамина сестра успокаивала меня: «Смотри мы сбили все немецкие самолеты». Мама и ее сестры работали в госпитале, мама стирала белье, иногда приносила стирать домой, и я помогала ей развешивать белье. Мои тети были медсестрами. Потом я пошла в школу, и мы всем классом стали ходить в госпиталь, рассказывали раненым стихи и пели песни. Иногда в госпитале нам давали кусочки хлеба. Хлеб давали по карточкам, иногда бабушка доставала где-то картофельные очистки и запекала их в печке. Шла война, но об отце мы ничего не знали, был ли он жив вообще. Иногда кто-то говорил, что мой папа враг народа, но я не верила им. А в 1943 году неожиданно пришло письмо с фронта. Это было письмо от отца. Папа писал, что он жив и бьет врагов. Помню, как все радовались и плакали. А я теперь точно знала, что мой папа не враг, а сам бьет врагов. Потом письма от папы стали приходить часто, отец присылал открытки и свои фотографии в военной форме. Папа писал, чтобы я хорошо училась и любила Родину, и что он скоро вернется. А потом настал тот самый долгожданный день Победы! Мы встречали на станции поезда и машины с фронтовиками, но отец все не возвращался, а я знала, что он жив и каждый день ждала.
7 ноября 1945 года мы сидели за столом перед окном и праздновали годовщину Октября. Вдруг прямо возле дома остановился грузовик, в котором сидели военные, и один из них спрыгнул на землю. Тетя выглянула в окно и громко закричала: «Дядя Шакир вернулся!». Отец вошел в дом в военной форме, и я сразу же его узнала, а он сказал: «Ну, здравствуй, дочка», поднял меня на руки и поцеловал. На груди у папы был орден «Красная Звезда» и медаль. Потом мы позвали в дом всех военных, которые сидели в грузовике, все поздравляли друг друга, а я все время думала: «Какое же это счастье, что у меня теперь есть папа!». Так я из дочки врага стала дочкой героя. Папа очень любил детей. Он часто собирал ребятишек со всего двора и водил нас в саратовский парк «Липки», все хотели держать его за руку или посидеть у него на коленях. А я была так счастлива, что это только мой и больше ничей папа. За что конкретно его наградили орденом «Красная Звезда» и медалью отец не рассказывал. Он был очень скромным человеком, просто говорил: «За нашу Победу, дочка, и за то, что я воевал за нее».
В 1949 году отец умер. А после его смерти маме пришло письмо из Москвы с Постановлением Правительства о полной реабилитации отца.
Год назад внучка нашла в интернете опубликованные архивные документы о представлении к ордену «Красная Звезда» моего отца и о его подвиге. Почти через 70 лет после Победы, когда мне самой было уже 79 лет, я узнала о героическом поступке и смелости моего отца и плакала также, как в тот день, когда папа вернулся с фронта, а может быть даже сильнее. И как та, 10-летняя девочка, я думала: «Какое же это счастье, что у меня был такой папа!».
Я искренне благодарна всем тем, кто собирает и хранит память о наших отцах, дедах и прадедах, о всех людях, которые защищали нашу Родину, тем, кто передает ее и не дает забыть будущим поколениям всех, кто, защищая нашу Родину, рисковал жизнью и шагнул в бессмертие.
Спасибо вам и низкий поклон.
Пристай (Асядулина) Римма Александровна, преподаватель математики, 80 лет.