Я узнала о войне, как и многие, от дедушки. Ему было за 70, а мне — чуть больше двух лет. Да, я прекрасно помню наши разговоры, его взгляд и его руки, которыми он держал меня, чтобы я не свалилась с подоконника. Только дедушка разрешал мне стоять на подоконнике. Мне это страшно нравилось. А мама страшно ругалась за это на деда. Я задавала ему всегда один, как я уже понимаю, очень глупый вопрос: «Деда, а какая она — война?». Он всегда долго отмахивался от меня, но в итоге выдавал: «страшная». Деда - Артюков Иван Никифорович. Сначала финская, потом отечественная. Был артиллеристом. На еще один вопрос, который я услышала то ли по телевизору, то ли от старших, - "А сколько ты сбил фашистских самолетов?", отвечал сухо: "Тогда не до математики было!". Когда деда не стало, все свои «а почему?», «а сколько?», «а когда?» я принесла бабушке. Она не любила говорить о войне, скорее даже хотела забыть о ней. Но мы, внуки, непрестанно её расспрашивали. И иногда она рассказывала. Так, однажды она вспомнила, что больше всего потрясло и напугало деда. Он рассказал ей про одну из «психических» атак фашистов. Гитлеровцы шли медленно... ровным строем… Как на параде, а не на войне. По ним стреляли, они шли дальше, наступая на трупы, как будто их и не было...Сбил их только свет прожекторов, которые направили им прямо в глаза. Чуть позже я узнала, что на войне были так называемые «прожекторные войска». И скорее всего дедушка рассказывал про осень 1941 года. Тогда его 732 зенитно-артиллерийский полк как раз был и под Тулой, и под Москвой, где применяли эту тактику. У дедушки отличительные медали как раз за оборону этих городов. В документах указано, что в 43-ом немецкие бомбардировщики почти ежедневно предпринимали налёты на Тулу. Зенитные батареи отбивали их попытки каждую ночь… Летом 44-го дедушкин полк перебросили уже в Брест. Они обеспечивали противовоздушную оборону аэродромов, железнодорожного моста через западный Буг и коммуникаций войск 1-го Белорусского фронта. В марте 45-го их отправили в Польшу. Там опять отличились прожектористы полка, которые участвовали в форсировании Одера — реки, которая образует часть границы между Польшей и Германией. Где-то там 26-летнего Ваню Артюкова и застала новость о победе. Демобилизован был только 28 июня 1946 года. Деда, я помню, я горжусь. И очень жалею, что проспала семейную фотосессию в 1991-ом. Бутылочка молока сделала своё дело. Сегодня я обязательно выпью чего-нибудь покрепче и лягу спать как можно позже.