В 1941 году добровольцем ушел на фронт. На станции Барабинск был сформирован 524-ый стрелковый полк 112-ой Сибирской добровольческой дивизии. В короткий срок командиры обучали молодых солдат ходить строем, метко стрелять и бросать гранату, вести борьбу с живой силой врага и с танками. Петр Савельевич получил воинскую специальность истребителя танков. Он и еще один боец вооружались противотанковым оружием (ПТР), предназначенным для поражения танков противника, бронированной и небронированной техники, а также живой силы в оборонительных сооружениях различного типа. Прадед был заряжающим, он носил ствол ружья и 20-ти килограммовый ящик с боеприпасами для ПТР.

В лихолетье Великой Отечественной войны смерть не раз смотрела ему в лицо. В свои восемнадцать лет получил боевое крещение в боях с немецко-фашистскими захватчиками. Летом 1942 года, когда шли под Сталинград и он был серьезно ранен (разорвался снаряд). Мой прадед рассказывал:

- Наши пехотинцы выбили гитлеровцев из первой траншеи и устремились в глубь их обороны. Но тут ожили уцелевшие огневые точки противника. Наша пехота залегла. Я решил выдвинуться вперед со своим противотанковым ружьем, чтобы вести огонь по танкам. Немцы заметили мой маневр и открыли минометный огонь. Передо мной взметнулось вверх оранжевое пламя. Я почувствовал тупой удар в голову и плечо.

Очнулся Петр Савельевич в медсанбате после операции. Потом госпиталь, долгие, серые и мучительные дни лечения. Раны заживали плохо. Но моего прадеда угнетало не это обстоятельство. Его мучила и не давала покоя мысль, как долго он пролежит в госпитале. Ведь он нужен там, на передовой. Из госпиталя Петр Савельевич вышел, когда гитлеровцы были разгромлены под Сталинградом. Его направили на переподготовку в войска ПВО (противовоздушная оборона).

После выписки из госпиталя он продолжал воевать уже наводчиком крупнокалиберной зенитной установки.

В Венгрии, в районе озера Балатон, был последний поединок моего прадедушки с вражеским самолетом. Самолет «Хенкель-111» появился в небе неожиданно. Его заметили на батарее зенитных установок, когда он лег на левое крыло, блеснул паучьей свастикой и ушел снова на запад. Но летчик вражеского самолета не отказался от своих планов и снова попытался прорваться на восток, чтобы сбросить груз своим войскам, окруженным в предместье Будапешта.

Снизившись до бреющего полета «Хенкель-111» распластался своей крылатой махиной над озером. Он надсадно гудел, и мелкая, железная дрожь сотрясала воздух. От забористого огня зенитных установок распространялся горьковатый дым. Наводчик Артемов задыхался от него, но продолжал всматриваться в круглое кольцо прицела. Страшная тяжесть воздушной волны все больше обрушивалась на него, давила так, что не было сил устоять. Прадед крепился, чтобы выдержать, не нажать на спусковой крючок преждевременно, а нажать так наверняка.

Еще несколько секунд выдержки, и вот наступил этот миг. Петр Савельевич со всей силой нажал на гашетку, раздался оглушительный взрыв. Он был так близок, что в глазах зенитчика замелькали красные искры.

Он сбил «Хенкель-111» и подбитый самолет упал в озеро. Когда командир подбежал к Петру Савельевичу тот продолжал сжимать рукоятки привода пулемета и улыбался. А в полу боевой машины у его ног зияла дыра, пробитая снарядом вражеского самолета. «В рубашке родился парень» сказал командир и обнял солдата. Это были последние выстрелы моим прадедом на войне.

Командование войска оценило выдержку и подвиг зенитчика Петра Артемова, наградив его медалью «За боевые заслуги».