Алевтина
Ильинична
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
Телеграфистка, медсестра, блокадница. 29 января 1925 года - 17 августа 1998 года.
Когда началась война началась, ей было 16 лет. Всю блокаду прошла в Ленинграде.
Артемьева (Морозова) Алевтина Ильинична жили с матерью Морозовой Марией Ивановной, отец - Морозов Илья Степанович - был призван на войну. Голодали страшно. Мария Ивановна пешком с Фонтанки ходила в Рыбацкое и за остатками гнилой капусты на полях, за дровами. Аля помогала в госпитале, потом закончила курсы телеграфистов и работала на Центральном телеграфе, это дало возможность получать хлеб по рабочей карточке.
Мебель и паркет в комнате сожгли. Меняли на Сенной площади рукоделие и вязанные украшения. Потом Мария Ивановна устроилась прачкой в столовую. Рассказывала, что в помещение, где работала льда было метр с потолка и метр на полу… Но зато давали немного еды. После этой работы всю оставшуюся жизнь Мария Ивановна носила жуткий корсет на затяжках, веревках, - от тяжестей образовалось опущение всех внутренних органов брюшной полости.
После войны Алевтина закончила медицинское училище и работала медсестрой в одной из ленинградских больниц. Встретила Артемьева В.М., своего будущего мужа, военврача. Ездила с ним по гарнизонам, родила дочь Надежду.
Всю жизнь берегла память о войне, о блокаде, не могла выбросить ни одной корочки хлеба. Умерла от инсульта в возрасте 72 лет в окружении родных - дочери и внучки.
Воспоминания
Надежда, дочь
Бабушка Мария рассказывала, что подворотня на улице Ефимова до верха была заполнена телами умерших людей. Наши родственники, кто не эвакуировались, все умерли. Похоронены на Смоленском кладбище в братской могиле.
Когда она умерла, я в кладовке нашла целый 10-ти литровый бачок нарезанных сухариков. Еще она засохший хлеб относила на Сенной рынок молочникам, для коровы. Были в кладовке еще запасы – мешочек килограммов 5 соли, спички и мыло.
Любовь, внучка
Бабушка Алевтина была очень женственной, несмотря на все перенесенные испытания. Даже ее воспоминания о войне, о блокаде, страшные, болезненные, перемежались с какими-то легкими девчоночьими историями - все же она в то время была очень молода. И они также мечтали и о шмотках, и о парнях, и шутили, и танцевали.
Она очень любила дедушку Всеволода, они были безумно красивой парой.
Мне нравились ее суждения о жизни, возможно, не высокоинтеллектуальные, но всегда реалистичные и полные житейского смысла. До глубокой старости она была кокеткой, любила одеться хорошо, приукрасить себя. В 90-е нашей семье было сложно, и она, несмотря на то, что уже была на пенсии, пошла работать вахтером в мою музыкальную школу. Все мы ее очень любили, у нее на рабочем месте постоянно была какая-то детская тусовка, мелкие с ней играли, подростки поверяли тайны. Она очень простой человек была, понятный и душевный.