Моя мама, Анна Степановна Архипова родилась в Вышнем Волочке 4 августа 2014 года. Из семьи коренных жителей Вышнего Волочка. В семье детей было много, мальчики все получили какое-то образование, а девочки – нет, их не принято было учить, но профессии все девочки имели.
Мама работала на фабрике и прядильщицей и ткачихой. При фабрике училась год в ФЗУ.
Вышла замуж за папу Архипова Василия, работавшего сменным мастером.
Мне не было еще и пяти лет, когда началась война. Вышний Волочок бомбили, у меня в памяти осталось, как прятались в окопах, когда включалась сирена. Над нами летали немецкие самолеты на бреющих и расстреливали людей. Я тогда не понимала, почему люди кричат, бегут, только боялась маму потерять. Мама говорила, что тогда много людей положили.
Папа отправил нас от войны в Саратов, а сам ушел на фронт.
В Саратове мама устроилась на фабрику, работала там, но узнав, что муж находится в госпитале в Вышнем Волочке, все вещи бросила и уехала со мной к нему. Это был 1942 год.
Добирались тяжело, везде проверки НКВД. Мы с такими же женщинами с детьми, постоянно прятались. Боялись, что папу выпишут, пока мы добираемся, и мы не увидим его.
Папа лежал в госпитале, который располагался в педагогическом институте. Я помню, когда мы пришли к нему, он был в больничной пижаме. Папа и мама сидели на скамейке, разговаривали, я у папы на коленях.
Из госпиталя папа ушел на фронт. И больше мы его не видели. В августе 1943 пришла похоронка, что после тяжелого ранения, папа скончался в госпитале в Ленинградской области.
Из Вышнего Волочка мы никуда не поехали. Мама устроилась в госпиталь, который располагался в медицинском училище.
Оформили ее буфетчицей, наверное, была такая вакансия. Правда делать приходилось совсем другое, то, что необходимо: ухаживать за ранеными, кормить, делать перевязку, убирать.
Я приходила в госпиталь к маме, охранник меня всегда пропускал, хоть я не положено было. Помню, как насыпал мне сахар-песок в ладошки.
Кровати для раненых были везде, в палатах ( классах) лежали офицеры, а в коридоре на раскладушках лежал рядовой состав.
Мне, как ребенку, были все рады, особенно семейные. Я рассказывала стихи, пела песенки. Меня, как куклу, передавали друг другу. Я тогда не понимала, что доставляю солдатам радость, мне главное было, чтобы меня пустили к маме.
В Вышнем Волочке госпиталей было много, в школах , в техникумах ,больницах. Фронт проходил рядом, раненых везли и везли.
А маму, за то, что она уехала из Саратова, никого не поставив в известность, по законам военного времени могли посадить.
Ее искали по адресу прежнего проживания в Вышнем Волочке, по родственникам. Передали сведения в милицию, и в госпиталь за мамой пришел милиционер, чтобы арестовать.
Но начальник госпиталя, куда то позвонил, сказал, что муж офицер воюет, ребенок маленький, а мама санитарка в госпитале.
И маму оставили в покое.
В 1943 году , когда фронт отодвинулся от Вышнего Волочка, госпитали передислоцировали в другие города. Мамина сестра, которая тоже работала в госпитале, уехала вместе с воинской частью, а мама не поехала, осталась в Вышнем Волочке.