Мой дед Архипов Александр Кузьмич имеет непосредственное отношение к этому празднику окончания 2-й Мировой войны, отмечаемой в августе месяце,поскольку в мае 1945-го его вместе с товарищами по воинской части усадили в жесткий вагон на Берлинском вокзале и, не объясняя ничего внятного, повезли сквозь Россию-матушку прямиком на Дальний восток. Так сказать через Гоби и Хинган. Воевать с японцами и побеждать во Второй мировой войне. Вернулся домой в Тамбовсвую область дед только в 1946-м. Больным и изможденным. Начал хиреть на глазах удивленной деревни. Ни один из медиков не мог излечить его непонятную хворь. Переводили из госпиталя в больницу, из поликлиники в стационар. И все без толку. Когда вес двухметрового деда приблизился к критической отметке 38 кг, его выселили из палаты Московского госпиталя в коридор. Умирать. Однажды ночью молоденькая врачиха шла по коридору, проверяя все ли спокойно в отделении. Дед стонал в полусне. Она подсела к нему поближе. Взяла за костлявую руку. Тот приоткрыл глаза, попросил пить. И завязалась у них долгая беседа. Хоть и была в том великая военная тайна - всех бойцов под страхом расстрела упредили не распространяться о путешествии в Монголию - в бреду ли, в предвкушении скорой кончины ли, но дед рассказал медичке всю свою военную историю. Та схмурила бровки. Сбегала на пост, полистала его медицинскую карту. К утру был собран консилиум. Проведены сложные анализы. И констатировано, что деда морит амёбная дизентерия. Болезнь в наших краях неизвестная. Но излечимая. Дед тогда выкарабкался. Но здоровье в полном объеме не восстановил. Получил инвалидность. А было ему в тот момент 36 лет. Я помню его стариком. Он работал в лифтерке нашего дома. Там стоял кожаный диван и пахло прелым. Раз в месяц он посылал меня в "Океан", в стол заказов. Чтобы получить продуктовую "подачку" ветерану ВОВ. А ещё он постоянно писал какие-то прошения в высшие инстанции с просьбой признать его не просто инвалидом. А инвалидом Великой отечественной войны. Была в этом сильно большая разница. И не только в наполнении продуктового заказа. Но в регалиях. В почестях. И в самосознании. ... Ему отказали. Вернее так. Отказывали, отказывали, отказывали.... А потом он умер. Года за три до смерти он стоял на крыльце нашего подъезда. Как обычно летним днем вышел погулять. Кепка на голове. Орденские планки на лацкане. Клюшка в руке. А во дворе пацаны дерутся и ругаются нецензурно. Дед сделал им замечание. Пожурил, мол, мы за вас кровь на фронте проливали. Один гадёныш не поленился, попёр на деда: "Чё тыт тут морали начитываешь!" Дед потряс клюшкой, вроде как пригрозил нерадивому. А тот - хвать за палку! - дед и рухнул на асфальт. И перелом шейки бедра. И больше он до конца жизни на улицу не выходил. И с костылей не слез. Суровый был и жалкий. И вроде как всем мешал. А потом его не стало...

Мой отец Архипов Александр Кузьмич родился в селе Александровка Тамбовской области в семье безземельных крестьян. В школу пошёл в 1918 году. Школа была церковно-приходская. Учились только в тёплое время года, потому что школа не отапливалась. А морозы были сильные. С теми, кто хотел учиться, учительница занималась дома при школе.
В 1933 году отец пошёл в армию, попал служить в пограничную охрану. В конце 1035 уволился в запас. Работал в военизированной охране в ЦАГИ в Москве.
ВОйна застала его в отпуске в деревне. Прямо оттуда и мобилизовался на фронт. Сначала на Брянщину, затем после выхода из лесов и формирования в Туле, - на Калининский фронт. Потом был Воронежский фронт, степной, 2-й Украинский. Отец был связистом. Под бомбёжками, снарядами тянул телефонные провода для связи между воинскими подразделениями.
Закончил войну с Германией в Берлине, расписался на Рейхстаге. Но его часть перебросили на ЗАбайкальский фронт, затем через Монголию, через Гоби и Хинган - воевать в Китай. Вернулся с войны только в конце 1946-го.