О наших героях-земляках: Защищая небо сильными руками...

Плотный белый шлейф тянулся в небе вслед за серебристым лайнером. На перекрестке застыл седовласый пожилой мужчина. Из-под руки он внимательно следил за уходящим вдаль самолётом. Красота! Алексей Антонович Антонов не скрывал своего восхищения.
— Всю жизнь живу и не могу налюбоваться небом.
Так началось наше знакомство. А потом довелось подробнее узнать об Антонове, о его боевых товарищах героях-сослуживцах, о которых так хочется рассказать сейчас, в эти знаменательные в истории страны дни.
... Тихая деревня Сухлово, Волотовского района на Новгородской земле. Здесь в многодетной семье родился Алешка Антонов. Пытливым удался малец, непоседливым, всегда ему чего-то не хватало. По хозяйству работал наравне со взрослыми. Сызмальства тянуло его к технике. А когда увидел в небе аэроплан, потерял покой. Мечта хороша, да как ее осуществить деревенскому парнишке?!
После окончания семи классов Алексею удалось вырваться к брату в Питер. Был сентябрь 1936 года. Все его попытки продолжить учебу закончились ничем. Прием в учебные заведения давно был завершен. Добрые люди помогли получить паспорт и устроиться такелажником в механические мастерские Октябрьской железной дороги. Началась новая трудовая жизнь.
И вдруг — счастье! Приходит разнарядка на двух человек — набор в аэроклуб “Сталинские соколы”. Требуются грамотные кандидаты. В мастерских Алексей оказался самым грамотным: за плечами 7 классов. Еще один парнишка сумел осилить аж целых пять. Именно их двоих как лучших производственников и рекомендовали в аэроклуб. Мечта начинала осуществляться. После успешного окончания курсов Алексея Антонова оставляют в аэроклубе инструктором.
Призыв в армию чуть было не нарушил все его планы. Алексея направляют на Балтийский флот и определяют в экипаж подводной лодки. К службе он относился прилежно, но начальство свое “завалил” рапортами о переводе в авиацию. Командование сжалилось над матросом и направило Алексея в Петергофскую авиационную школу. Это был год упорной, до ломоты в костях напряженной учебы.
После окончания школы Алексея Антонова направляют в 13 полк морской авиации Балтийского флота. И в какую семью! Командир звена — Леонид Георгиевич Белоусов, Герой Советского Союза, лишенный ступней ног, весь обгоревший, чудом спасшийся при страшнейшей катастрофе, вопреки всему летал и вел за собой остальных.
— Трагедия произошла в небе еще до финской кампании, — вспоминает Алексей Антонович. — Мало кто думал, что Белоусов останется в живых. Ведь он самолет сажал “вслепую”. Вытащили Леонида Георгиевича из машины — будто уголь. Врачи боролись за его жизнь неистово — уж больно любили Леню в полку. И вытянули из лап смерти. О полетах не могло быть и речи. Но не для Белоусова. Как только научился ходить после ампутации стоп, зачастил на аэродром. Его туда не пропускали, он не уходил. И не давал проходу своему боевому товарищу — командиру полка Василию Федоровичу Голубеву (в дальнейшем — генерал-лейтенанту, Герою Советского Союза). Комполка отмахивался от Леонида, как от назойливой мухи. Но ведь недаром говорят, что вода камень точит. Не выдержал Голубев напора, разрешил Леониду посещать летное поле и иногда залезать в кабину самолета. А Белоусов не только залез, но после нескольких тренировочных “посещений” — взлетел. Да, как взлетел!
Вот к нему-то и был назначен механиком Алексей Антонов.
...Война! Как много о ней говорили. И как слабо готовились к ней. Полк — на полуострове Ханко, он противостоит обученным и оснащенным мощной техникой фашистским эскадрам и дивизиям.
— Это был кошмар! — вспоминает Алексей Антонович. — Вытаскиваем из самолета обессилевшего донельзя Белоусова, опускаем тут же на землю и начинаем заниматься машиной. Каково Леньке?! ... И каково нам?! Буквально в считанные минуты он снова в небе. Тогда из 92 лучших летчиков, асов нашей авиации, отобранных в Выборге для сражений за полуостров Ханко, на базу в Кронштадт вернулись живыми и искалеченными лишь 24 человека.
И с Ханко они не бежали — отступали, уверенные, что вернутся. Командование приняло решение: самолеты переправить в Кронштадт своим ходом. Но, вот незадача, их топливные емкости позволяли обеспечить полет лишь на половину пути. Умельцы-механики предложили подвесить дополнительные баки. Так и сделали. Все самолеты благополучно добрались до Кронштадта.
Технический состав эвакуировался на кораблях. Около 8 тысяч защитников полуострова были погружены на теплоход “Иосиф Сталин”. Но техсостава полка Голубева там не было, поскольку они отправляли свои самолеты в Кронштадт. Им досталось старенькое гидрографическое судно, которому было приказано следовать за теплоходом. Темные, ледяные воды Балтики. Суденышко изо всех сил пыталось держаться за своим ведущим, но с наступлением темноты связь была потеряна. Сложность заключалась в том, что вода была буквально напичкана минами, а двигались вдоль берега, занятого фашистами. Эвакуация происходила 2 декабря 1941 года. От Ханко до Кронштадта — 450 километров. Параллельным курсом шел тральщик-волнорез, но в темноте он напоролся на мину и затонул.
С рассветом суденышко слегка сбавило ход и отошло подальше от берега, опасаясь попасть под обстрел фашистских батарей. На душе становилось беспокойно: одни, в неизвестности. Вдруг наблюдатели заметили в утренней дымке идущий параллельным курсом военный корабль. Там тоже увидели “соседей” и развернулись в сторону суденышка. Последовал сигнал тревоги, все приготовились к последней смертельной схватке. Но с приближением корабля лица воинов просветлели. Оказалось, что это эсминец “Ленинград” эвакуирует с полуострова саперов, которые взрывали оставшиеся военные укрепления. Радости от встречи не было конца! До Кронштадта добрались благополучно. Здесь техников уже давно ждали.
Ленинград— в тяжелейшем положении, голод, холод. Но он живет! В полку счет боевых машин вырос с 7 до 20 самолетов, в основном МИГов. Расположили полк на аэродроме в Приютино. За мужество и отвагу, за героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, за высокое боевое мастерство приказом Главнокомандующего полку было присвоено звание 4-й Гвардейский авиационный истребительный полк. Первый гвардейский полк в авиации на Балтике!
...Ладога. Недаром Ладога родная дорогой жизни названа! Да, она спасла жизни тысячам ленинградцев. Но она требовала защиты. И 4-й Гвардейский авиационный истребительный полк перебрасывают в район деревни Кобон для прикрытия Дороги жизни.
— Каждый из нас понимал особую значимость этого задания и свою ответственность. Финская кампания и эта страшная война превратили безусых юнцов в защитников Отечества, — вспоминает Алексей Антонович. — Да, мы сражались остервенело, готовы были на все. Но безрассудная храбрость уже сменилась трезвым расчетом и опытом.
Короткий зимний день клонился к закату. Время выполнения боевых вылетов закончено. Домой не вернулся лишь самолет Леонида Белоусова. На аэродроме царит напряжение, Леша Антонов не находит себе места: у Леонида заканчивается запас топлива, скоро бак будет пустым. А самолета нет! Ленька Белоусов, лучший друг! Все... Топливо кончилось!.. Понурив головы, устало, еле передвигая ноги, уходят ребята с поля. Алексей все ждет. Тоска и боль сжимают его сердце. Глаза застилают слезы. И вдруг послышалось прерывистое урчание. Самолет! Он летел неровно, словно подбитая птица, низко над землей. Едва коснувшись ледяного наста, качнулся и замер, без всяких признаков жизни. Леша со всех сил бросился к самолету. Подбежав к машине, он взлетел на крыло и сорвал фонарь. В кресле он увидел безжизненное тело своего друга. Рядом уже были подбежавшие товарищи. Алексей разорвал отворот куртки и приник к груди Белоусова.
— Жив! Ребята, жив бродяга! — заорал он, что есть мочи.
Мигом вытащили Леонида из кабины самолета, оторвали примерзшие нащечники и начали растирать спиртом. Через некоторое время Белоусов тяжело приоткрыл веки и сквозь опухшие губы еле слышно процедил:
— Что же вы, варвары, спирт транжирите?.. А у меня на счету “юнкерс”... — и не договорив, снова потерял сознание.
Медики быстро уложили Леонида на носилки. Алексей, поддерживая друга, бежал некоторое время рядом. Но потом его бесцеремонно оттолкнули, и механик побрел назад к самолету. А через несколько дней Леонид Белоусов вновь летел на очередное боевое задание.
Гвардейцам поручали выполнять самые сложные задачи: трудно в Кронштадте — на помощь спешит полк Голубева; плохо на о. Лавансарди — на прорыв бросают гвардейцев; требуется срочно прикрыть брешь — они просто незаменимы. Каждый вылет, каждый бой приближал день Победы! Прорыв блокады Ленинграда 4-й Гвардейский авиационный истербительный полк осуществлял в районе Невской Дубровки.
— Родина нас не забыла. Леонид Белоусов, Василий Голубев, Романенко и другие удостоены звания Героя Советского Союза. Большинство ребят с гордостью носят ордена и медали в награду за свой ратный труд. Войну полк закончил в Восточной Пруссии. Венцом всему стала Победа! К ней мы шли через все самые страшные военные испытания, плечом поддерживая друг друга, — завершил свой рассказ седовласый ветеран. И, взглянув на резвящихся рядом мальчишек, кувыркающихся в пушистом снегу, добавил. — Вот ради них, ради чистого неба над их головами, ради будущего шли мы с товарищами на смертельную схватку с ненавистным врагом! Светлая память погибшим! Счастья и радости живым!
Беседовал Ст. Овчарук "Царскосельская газета" 23 января 2003 года №6