Боевой путь

Из рассказов Павла Антоновича 

"Известие о нападении фашистской Германии на Советский Союз застало меня в Закавказье, где я проходил срочную службу в рядах Красной Армии. С волнением мы вслушивались в сводки Совинформбюро. Но ничего утешительного они тогда не несли: ежедневно передавали о том, что оставлены те или иные города. Было ясно, что положение складывается крайне тяжелое.

Вскоре дошла очередь и до нас, части Закавказского военного округа начали перебрасывать на Южный фронт, чтобы восполнить понесенные потери.

Наша дивизионная артиллерия заняла позиции в районе Каховки, на нижнем пре, где немцы захватили плацдарм на восточном берегу. Приказ был сдерживать вражеские танки, которые рвались в Крым и Приазовье. До поры мы их сдерживали. Но как продержаться, когда фашистская авиация практически беспрепятственно расстреливала с воздуха один орудийный расчет за другим. Причем для отпора ей не было не только наших самолетов, но и наземные части оказались не оснащенными зенитками. Как обычно, за просчеты командования солдаты расплачивались своей кровью

В конце концов немцы прорвали нашу оборону, и мы вынуждены были отходить до Ростова. Потом участвовал в контрнаступлении зимой 1941-42 годов. А в начале второго лета войны вновь пришлось отступать. От Дона мы с боями дошли до Кубани. Нас, артиллеристов, оставили прикрывать переправу. На три орудия выдели ли по 100 снарядов и приказали "стоять насмерть!" Целые сутки мы отбивали ожесточенные атаки фашистов.

Только моим орудийным расчетом было уничтожено восемь танков противника. Силы, однако, были слишком неравными. Нас обошли с флангов, и я оказался в числе трех тысяч бойцов, попавших в плен. Успел закопать в землю полученные ранее награды: медаль "За отвагу" и орден Красой Звезды. Сердце обливалось кровью, когда представлял, как торжествующий фашист будет срывать их с моей гимнастерки...

Пленных пригнали на ближайшую железнодорожную станцию и повезли на вер в Белоруссию. По дороге мне с двумя товарищами удалось бежать (о том, как пробирались к своим по вражеским тылам, можно было бы отдельный рассказ написать). Мы перешли линию фронта, однако, как оказалось, рано обрадовались за нас взялись особисты. Стали обвинять в том. что мы вражеские агенты, заброшенные со спецзаданием в советский тыл. А кончилось тем, что зачислили меня в штрафной батальон "искупать кровью" несуществующую вину Штрафные батальоны бросали на прорыв тех участков фронта, где это грозило наибольшими потерями. На весь наш штрафбат численностью 750 человек не выделили ни одной полевой кухни. Подкормиться кое-как удавалось лишь в соседней гвардейской части, которая, кстати, не смогла прорвать немецкую оборону, теперь эта задача была возложена на голодных штрафников.

После небольшой артиллерийской подготовки мы пошли в атаку. Дрались беспощадно, знали, что назад пути нет. В результате немцев отбросили, но в живых из батальона осталось только 30 человек. Но нас зачислили в гвардейцы, и от реки Молочной мы пошли к Днепру.

Причудлива бывала фронтовая судьба. Свой первый бой я принял у Каховки в 41-сем, а в 43-м вновь туда вернулся. Кровь лилась столь же обильно, как и в начале войны. Если тогда мы несли большие потери из-за технического превосходства противника, то теперь потому, что наступать приходилось по ровной, как стол, местности, где негде было укрыться.

В марте 1944 года форсировали Днепр и двинулись к Николаеву. Особенно запомнилась мне ночная переправа через Южный Буг. В темноте переправлялись вперемешку с отступающими немцами. Главное было добраться до другого берега, а там и с фашистами разберемся.

В освобожденной Одессе отдохнули два дня и снова вперед, на запад. Через Рyмынию, которая сразу же капитулировала, и Югославию вышли в южную часть Венгрии. В окруженном Будапеште два месяца вели уличные бои. Мы, артиллеристы, прямой наводкой выбивали фашистов, за крепившихся в зданиях, спасали пехоту

До победы было уже недалеко. Но в начале 1945 года фашистское командование решило нанести по нам мощный контрудар в районе венгерского озера Балатон. Под личным командованием Гитлера в наступление перешли тринадцать танковых дивизий. Такое количество бронетехники фашисты собирали на узком участке фронта ранее лишь на Курской дуге. От дыма и гари разрывов днем было темно почти так, как ночью. И вновь, как и на Кубани, я, опасаясь плена, зарыл свою кровью заслуженную медаль "За отвагу" в землю. Однако год 45-й не 42-й. Наша взяла, и мы снова погнали врага на запад.

Освобождал Братиславу, Ческо-Будеевицу, предместья Праги. В Чехии произошла встреча с союзниками. Война же для нас закончилась не 9-го, а 13-го мая, когда. были разбиты скрывавшиеся в горных ле сах последние немцы и власовцы.

А вот утерянных наград вернуть не удалось, дважды ордена и медали не выдают."