Амельченко Афанасий  Прокопьевич 1919 г.р.

Мой двоюродный дедушка.

    Родился в 1919  году в  крестьянской  семье  в  деревне  Ирба. (Ныне  Мошковский  район  Новосибирской  области).  Всего   в семье было 8  детей.

    В  1926  году  семья  перебралась  в  Щегловск (ставший  впоследствии  Кемерово).

    В отличии  от  старших братьев и сестер, которые не ходили в школу,  которой  в их  деревне  не было,  получил  в Кемерово  хорошее   среднее  образование.

    Был  круглым  отличником,  спортсменом. Отлично  играл в волейбол, городки. Бегал на  лыжах. В  характере  его  была  постоянная самоирония,  любил  пошутить, обладал тончайшим  чувством  юмора.  Афансий прокопьевич  отличался  необыкновенным  кругозором  и  эрудицией.

    Для  меня  в детстве  не  было  более  высокого  авторитета, при  нем  было  хорошо, как  при  солнышке.  

    После  школы  поступил в Томское артиллерийское училище.

    Там  также  был отличником учеты  и спорта.

    Были  устроены  общесоюзные  соревнования  по  забегу  на  лыжах   на  сверхдлинную  дистанцию  из  Томска  в  Новосибирск (220 км).     Афанасий  Прокопьевич  пришел  первым.

     В  1939  году  Афанасий  Прокопьевич  выпустился  из  училища  и  был  направлен  командовать  батареей  122  миллиметровых гаубиц  в  группу  советских  войск  в  Монголии.

     В  это  время  Японская  армия  с территории Китая перешла  Монгольскую  границу  и начались  события,  которые  называют  конфликт  на  реке  Халкин-гол  или  2-я  Русско-японская  война.

    Необъявленный локальный вооружённый конфликт, продолжавшийся с весны по осень 1939 года у реки  Халхин-Гол на территории Монголии недалеко от границы с Маньчжоу-го между СССР, МНР с одной стороны и  Японской империей и Маньчжоу-го с другой. Заключительное сражение произошло в последних числах августа и завершилось полным разгромом 6-й отдельной армии Японии. Перемирие между СССР и Японией было заключено 15 сентября 1939 года.

       В советской историографии эти события, как правило, именуются «военным конфликтом». В то же время многие японские историки признают, что это была настоящая локальная война, причём некоторые авторы называют её «Второй русско-японской войной» — по аналогии с войной 1904—1905 гг.

       Афанасий  Прокопьевич принял  участие  во  всех  наиболее  значительных срежениях  этой  кампании.

      В ночь со 2-го на 3-е июля войска генерал-майора Кобаяси форсировали реку Халхин-Гол и после ожесточенного боя захватили на её западном берегу гору Баян-Цаган, находящуюся в 40 километрах от маньчжурской границы. Сразу же после этого японцы сосредоточили здесь свои главные силы и стали чрезвычайно интенсивно строить фортификационные сооружения и возводить эшелонированную оборону. В дальнейшем планировалось, опираясь на господствовавшую над местностью гору Баян-Цаган, ударить в тыл оборонявшихся на восточном берегу реки Халхин-Гол советских войск, отрезать и в дальнейшем уничтожить их.

      Японцы, наступая силами двух пехотных и двух танковых полков (130 танков) против полутора тысяч красноармейцев и двух монгольских кавалерийских дивизий численностью в 3,5 тысячи конников, первоначально добились успеха.

       Командование , не дожидаясь подхода пехотного прикрытия, бросило в бой прямо с марша находившуюся в резерве 11-ю танковую бригаду комбрига М. П. Яковлева (до 150 танков Т-37А, БТ-5, БТ-7 и ОТ-26) и 8-й монгольский бронедивизион, оснащенный бронеавтомобилями БА-6.

       Батарея  Афанасия  Амельченко  на  грузовиках  двигалась  непосредственно  за  колонной  бригады  Яковлева.  Ехали по  высокой  траве,  которая  забивала  радиаторы  автомобилей,  в  результате   двигатели  закипели.  Бойцы  в  условиях  дефицита воды  лили в радиаторы  воду  из  питьевых  фляг,  что  позволило  прибыть   к  месту  боя  батарее  Амельченко   раньше  пехоты  и  поддержать  огнем  беспрецедентную  атаку    бригады Яковлева.

      Танкисты Яковлева  понесли большие потери,  однако  японцы  были полностью  разгромлены  и  бежали. Самого Яковлева сразила пуля японского снайпера.

       Группировка японских войск на горе Баян-Цаган оказалась в полуокружении. К вечеру 4 июля японские войска удерживали только вершину Баян-Цагана — узкую полоску местности в пять километров длиной и два километра шириной. 5 июля японские войска начали отступление в сторону реки. Для того, чтобы заставить своих солдат драться до последнего, по приказу японского командования был взорван единственный понтонный мост через Халхин-Гол, имевшийся в их распоряжении. В конце концов, японские войска у горы Баян-Цаган начали повальное отступление с занимаемых позиций к утру 5 июля. По оценке некоторых российских историков на склонах горы Баян-Цаган погибло более 10 тысяч японских солдат и офицеров.  Японской стороной были потеряны почти все танки и бо́льшая часть артиллерии. Эти события стали известны как «Баян-Цаганское побоище».

       Весь  июль  и начало  августа  шли  позиционые  бои.  Батарея  Афансия Прокопьевича    вела  обстрелы  японских  позиций,  артиллерийские  дуэли  с  противником.

      Однажды  во  время  одной  из  таких  дуэлей   20  летний  Афанасий  Амельченко  чудом  избежал  гибели. Командуя  огнем  батареи  он  стоял  между  2-мя  гаубицами,  в  воздухе  по  его  словам  повисла  необыкновенная  тяжесть (так  он  ощутил  баллистические  явления  распостранявшиеся  перед  летящим на  сверхзвуковой  скорости   снарядом),  Японский  снаряд  калибром  не  менее  150 мм (вес не  менее  50 кг)  вошел  в  землю  в  пяти  метрах  от него    чудом  не  разорвавшись.  Афанасий  Амельченко  отделался легкой  контузией.

     В  воздухе  разворачивались  жесточайшие воздушные  бои,  которые    по  масштабам  превосходили  то,  что  в последствии  было  во  время  Великой  отечественной. По  словам   Афанасия  Амельченко   одновременно  в  смертельной  карусели  роились  по несколько  десятков, а то  и сотен   наших  и  японских самолетов.  

     Поначалу  преимущество  было  на  стороне  японцев.  Вооруженные пулеметами  наши  истребители  не  могли справится с  японскими.  Летчик  одного  из  сбитых  наших  самолетов  приземлился  в  расположении  батареи  Амельченко на парашюте. Дико матерящегося летчика  наши  артиллеристы   отвезли в штаб.

     Потом  прибыли  наши  летчики   с баевым  опытом  Испании  и  Китая. Кроме того  появились  истребители  бипланы  И-153 "Чайка",  вооруженые  пушками,  которые  переломили  ситуацию. На  позицию  батареи  Амельченко  начали  падать  сбитые  японскме  самолеты.  

       Главный  удар по  Японцам наши  войска  нанесли  в  конце  августа.

         В 6 часов 15 минут началась мощная артиллерийская подготовка и авиационный налёт на позиции противника. В воздух были подняты 153 бомбардировщика и около 100 истребителей. В 9 часов началось наступление сухопутных войск. В первый день наступления атакующие войска действовали в полном соответствии с планами, за исключением заминки, случившейся при переправе танков 6-й танковой бригады, так как при переправе через Халхин-Гол не выдержал тяжести танков наведённый саперами понтонный мост.

       Наиболее упорное сопротивление противник оказывал на центральном участке фронта, где у японцев имелись хорошо оборудованные инженерные укрепления. Здесь наступавшим удалось за день продвинуться всего на 500—1000 метров.

     Уже 21-го и 22-го августа японские войска, придя в себя, повели упорные оборонительные бои, поэтому Жукову пришлось ввести в сражение резервную 9-ю мотоброневую бригаду.

       В целом же следует отметить, что командование 6-й японской армии в первый день наступления не смогло определить направление главного удара наступающих войск и не предприняло попытки оказать поддержки своим войскам, оборонявшимся на флангах. Бронетанковые и механизированные войска Южной и Северной групп советско-монгольских войск к исходу 26 августасоединились и завершили полное окружение 6-й японской армии. После этого началось её дробление отсекающими ударами и уничтожение по частям.   

       В целом японские солдаты, в основном пехотинцы, как отмечал позднее Жуков в своих мемуарах, дрались крайне ожесточенно и исключительно упорно, до последнего человека. Часто японские блиндажи и дзоты захватывались только тогда, когда там уже не было ни одного живого японского солдата. В результате упорного сопротивления японцев 23 августа на Центральном участке фронта Жукову пришлось даже ввести в бой свой последний резерв: 212-ю авиадесантную бригаду и две роты пограничников. 

       Неоднократные попытки японского командования провести контратаки и деблокировать окружённую в районе Халхин-Гола группировку закончились неудачей. 24 августа полки 14-й пехотной бригады Квантунской армии, подошедшие из Хайлара к монгольской границе, вступили в бой с 80-м стрелковым полком, прикрывавшим границу, однако ни в этот день, ни на следующий пробиться не смогли и отошли на территорию Маньчжоу-Го. После боёв 24—26 августа командование Квантунской армии до самого конца операции на Халхин-Голе не пыталось больше деблокировать свои окружённые войска, смирившись с неизбежностью их гибели.

      Красная Армия в качестве трофеев захватила 100 автомашин, 30 тяжёлых и 145 полевых орудий, 42 тыс. снарядов, 115 станковых и 225 ручных пулемётов, 12 тысяч винтовок и около 2 млн патронов, много другого военного имущества.

       Последние бои ещё продолжались 29 и 30 августа на участке севернее реки Хайластын-Гол. К утру 31 августа территория Монгольской Народной Республики была полностью очищена от японских войск. Однако это ещё не было полным окончанием боевых действий.

        Утром 4 сентября два батальона японской пехоты попытались занять высоту Эрис-Улын-Обо, но были отброшены за линию государственной границы, потеряв убитыми до 350 солдат и офицеров.

        В этом бою отличился Афанасий Прокопьевич. Вот как  рассказывал об этом он  сам:

  «- На  рассвете  в  глубоком  тылу  позиций  моей  батареи  показалась  непонятная  колонна  пехоты,  мы не  могли определить  японцы  это  или  наши. В лучах восходящего солнца сверкнули  штыки-тесаки, каких  не  было в Красной   армии,  и  я понял,  что это японцы.

      Чтобы  выиграть время я послал   разведывательный бронеавтомобиль моей батареи,  вооруженный  пулеметом,  на    встречу  японцам.  Они открыли по  броневику, который начал  их  обстреливать,   ураганный огонь.   Его  подбили. Мы успели  развернуть  две  тяжелые  гаубицы   и открыли  огонь  по  врагу.

      В  чистой  степи  от  30  килограммовых  снарядов  им негде было  укрыться.

      Японцы разбежались,  оставив на поле  боя более  200 человек убитыми.-»

      За  этот  бой  Афанасий Прокопьевич  первым  из  Кемеровчан  был  награжден орденом  «Боевого  красного  знамени», что  по  тем временам  было  очень  высокой  наградой.

          После 8 сентября японское командование не предпринимало действий наземными войсками, однако воздушные бои продолжались. 16 сентября боевые действия на границе были прекращены.

           После  окончания  конфликта  Афанасий  Прокопьевич  был  отправлен в отпуск  в  Кемерово. Городское руководство  устроило  в  здании   Дома  кино «Мосвка»  в честь  него  торжественный  прием,  куда  были приглашены  родители  и все  многочисленные  родственники  Афанасия  Прокопьевича.

         В Кемерово  он  женился на  Нине  Алексеевне  и  вместе  с ней  уехал  служить опять в Монголию.

         22 июня  1941  года  застало его  там же.

          Войска,  стоящие  в Монголии  против Японцев  на  запад  не  перебрасывались. Многие   желали  воевать с фашистами,  но  приказа  о  переброске не было.

          Офицеры  арт. полка, где  служил  Афанасий  Прокопьевич   собрали  деньги  на  оснащение  артиллерийской    батареи  и  написали  Сталину  письмо  с просьбой   направить  их  на  германский  фронт.  Иосиф  Виссарионович  нашел  время ответить  им  письменно,  что  уважает  их патриотический порыв, благодарит за собранные средства, но  Родине  они  нужнее  в  данный момент в Монголии.

         Их час  пробил в авгуте  1945  года. К тому   времени  Афанасий  Прокопьевич был уже подполковником.

          После победы над  Германией  нужно  было сокрушить, продолжавшую  воевать против союзников  Японию  и  разгромить  ее  Квантунскую  армию  численностью  более 1  млн. человек.

       В ночь на 9 августа передовые и разведывательные отряды советских войск пересекли границу. На рассвете вслед за ними в наступление перешли главные силы Забайкальского фронта. На ходу сбивая японские отряды прикрытия, наступающие сразу же набрали высокий темп.

     Быстрее всех двигалась 6-я гвардейская танковая армия, которая к исходу дня находилась на подступах к перевалам Большого Хингана, пройдя за день 150 км.

       В  разведывательном  отделе  этой  армии  служил  во  время  этого  наступления  Афанасий  Прокопьевич.

     Отдельные гарнизоны  японцев  сражались весьма упорно. Ожесточённое сопротивление оказали японские войска в районе Хайлара. Опираясь на железобетонные доты 111-я пехотная дивизия в течение нескольких дней держала оборону. Только после прибытия дополнительных артиллерийских частей, включавших гаубичный полк большой мощности, и тщательной подготовки штурма советским войскам удалось овладеть этим укреплённым районом.

      На шестой день операции 6-я гвардейская танковая армия прошла более 450 км   преодолела Большой Хинган и вышла в глубокий тыл Квантунской армии.

       В целом в итоге шести дней операции советские и монгольские войска преодолели 250—450 км и вышли на линию Долоннор, Линьси, Таоань, Ванъемяо.

     Стремительное продвижение 6-я гвардейской танковой армии привело к тому, что её коммуникации чрезвычайно растянулись (до 700 км) и армейский автотранспорт не смог вовремя доставлять со складов боеприпасы и горючее. Поэтому достигнув района Лубэй, Туцюань 6-я гвардейская танковая армия вынуждена была остановиться почти на двое суток, чтобы подтянуть тылы. В сложившейся ситуации было принято решение снабжать войска с помощью авиации. За 12 и 13 августа 21-я гвардейская и 54-я транспортные авиадивизии, действуя в сложных метеоусловиях и при отсутствии посадочных площадок, перебросили наступающим 940 тонн горючего и смазочных материалов.[4]

      К 15 августа 6-я гвардейская танковая армия возобновила наступление и развивала его на Шэньян и Чанчунь.

     Афанасий  Амельченко  двигался  во  время  этого  беспрецендентного наступления  в  самых  передовых  разведывательных   отрядах.

      Китайцы  в  поселениях в которые  входили наши войны  встречали  их   насторожено, но  советские  солдаты вели себя  достойно.   Были  выданы  китайские  деньги  нашим  командирам  и   за  провизию  и  прочие  необходимые  вещи    наши  с китайцами  расплачивались сполна.   

      Как то разведывательный отряд на  нескольких "Студебеккерах"  в составе  которого  находился  Афанасий Прокопьевич   въехал  в китайский  городишко. Японцев там не окозалось.  Наши приехали на местный рынок. Китацы начали сворачивать торговлю и разбегаться. Афанасий  Амельченко  подошел к одной из торговок  и показав пачку банкнот купил у нее  шелклвый платок. Остальные китайцы сразу  заулыбались   и  пошла бойкая торговля. Через  15  минут китайцы  уже  каким-то  чудом  начали  говорить  по  русски.   Так  закладывались  основы  русско-китайской  дружбы.

      Быстрое преодоление Красной Армией Большого Хингана, крупных рек и пустынь, подавление сопротивления в укрепрайонах и выход на маньчжурскую равнину поставили японское командование перед фактом военного поражения Квантунской армии. 17 августа её главнокомандующий генерал Ямада предложил советскому командованию начать переговоры о прекращении боевых действий. На следующее утро по радио был передан его приказ японским войскам о прекращении сопротивления и сдаче оружия. После этого на многих участках фронта японские войска стали сдаваться в плен. Прекратилось сопротивление и Хайларского укрепрайона, где 3823 солдата и офицера сдались в плен. Советское командование в свою очередь отдало приказ о прекращении боевых действий на тех участках, где японские войска складывают оружие и сдаются в плен.

     К исходу 19 августа войска Забайкальского фронта вышли на линию Чжанбэй, Чэндэ, Чифэн, Шэньян, Чанчунь, Кайтун, Цицикар. Чтобы ускорить капитуляцию японских гарнизонов в ряде крупных городов были высажены воздушные десанты. 19 августа в Шэньяне и Гирине, 22 августа — в Люйшуне и Люйда, 23 августа — в Яньцзи. Вслед за десантниками к городам подходили передовые отряды сухопутных войск, направив сильные разведотряды на побережье Ляодунского залива 6-я гвардейская танковая армия форсированным маршем достигла г. Люйшунь (Порт-Артура) . Пройдено с боями за  2  недели  было более  1000 км. Таких темпов наступления  мировая  история  не  знала. Не  знает и до сих  пор.  В результате  Хингано-Мукденской операции  Японские войска потеряли свыше 220 тысяч человек пленными, 480 танков, 500 самолётов, 860 орудий.

       Таким  образом  был  взят полный реванш  за  поражение в  войне  1904-1905 года, Сдачу  Порт-Артура  и  Цусимский  разгром  Русского  флота.

        Афанасий Прокопьевич  рассказывал  как  мужчины не  могли сдержать слез,  когда  наши  части  вышли на  берег  Желтого  моря.

        После  войны  Афанасий  Прокопьевич  окончил  высшую  артиллерийскую  академию  в  Ленинграде.  Командовал  арт.  полками  и  артиллерией  дивизии  Советской  армии.  Потом  перешел  на  преподавательскую работу. Преподавал   тактику  артиллерии   в  Высшей  академии  артиллерии  имени Калинина  в  Ленинграде (СПБ).

        Направлялся в  качестве  военного  советника  в  Сирийскую  Арабскую  республику  и  Республику  Афганистан.

         Награжден:  - 2-мя орденами  красного-знамени;

                                - 2-мя орденами красной звезды;

                                 - орденом  отечественной  войны;

                                - орденом Монгольской  республики, наградами  Сирии и Афганистана.

       После  ухода на пенсию продолжал работать  в  академии.

       Умер  в Санкт-Петербурге  в  1999 году.