Без памяти о прошлом нет будущего. Именно  «память – это тот посох, на который человек опирается на своём пути, она делает его зрячим» (В.Астафьев».

        В каждой семье свои традиции. В нашей – традиция нести имена предков с достоинством и честью.

        Я расскажу о своём дедушке, имя которого я ношу с гордостью.

Мой дедушка, Алов Анатолий Александрович, родился 21 ноября 1919 года в д.Волково Грязовецкого района Вологодской области.

В 1939 году  был призван в Армию, служить во флоте.

Я часто всматриваюсь в  фотографии дедушки. Дедушка – молодой моряк. Ему здесь всего 25 лет. А какой большой и трудный жизненный путь пройден.

И прежде всего, конечно, Великая Отечественная война.

Дедушка с первого до последнего дня войны служил на эскадренном миноносце «Сообразительный», был командиром отряда дальномерщиков.

Дедушка прожил долгую интересную жизнь.

После войны он много работал, создал большую дружную семью.

Дедушка был интересным рассказчиком.  О войне дедушка рассказывал не часто, он всегда становился задумчиво-серьёзным, когда размышлял о людях, прошедших войну, ценил фронтовую дружбу и человеческое простое внимание.

 Сегодняшний мой рассказ о его фронтовых  «огненных милях» как дань светлой памяти и бесконечной благодарности всем, отстоявшим мир, в котором мы живём

Огненные мили…

 или  «Фарватером военного пути»…

Вместо предисловия.

2013 год. 68 лет над нами мирное небо.

                                                                       Какой ценой завоёвана наша жизнь?

Я внимательно перечитываю страницы дедушкиных мемуаров, немало боевых эпизодов сохранила его память, не стерло время образы боевых товарищей.

Разглядываю старые пожелтевшие фотографии и совсем по-другому, чем в детстве, когда был жив дедушка, видится мне его жизненный путь.

             Память, запечатлённая в СЛОВЕ,  уносит меня в те далёкие годы.

И через память этих «огненных миль» войны я с волнением иду фарватером дедушкиного военного пути.

           Великую Отечественную войну мой дедушка, Алов Анатолий Александрович, встретил на Черном море, где служил в составе экипажа эсминца «Сообразительный».

           В то грозное время Анатолий Александрович был командиром отделения дальномерщиков. Недаром  дальномерщиков называли «глазами» корабля,- от их умения точно определить дистанцию до объектов противника во многом зависел исход боя.

           За мужество, отвагу и беспримерный героизм личного состава 1 марта 1943 года эсминец «Сообразительный» был удостоен гвардейского звания.

Боевой подвиг экипажа эсминца отмечен многим наградами Родины.

           Много наград и у моего деда: Орден Красной Звезды и десять медалей, в том числе «За боевые заслуги», «За оборону Одессы», «За оборону Севастополя» и «За оборону Кавказа».

         Сейчас, когда я перечитал дедушкины мемуары, я понял, что ещё один талант был у него, талант рассказчика-очевидца. Некоторые из его воспоминаний оформились в такую повесть. «Фарватером военного пути»…, как будто я сам прошёл по этому фарватеру воспоминаний.

Глава 1. Эсминец «Сообразительный», наречённый «везучим».

          С первого до последнего дня наш эсминец «Сообразительный» воевал на Чёрном море. Достаточно сказать, что одних бомбёжек испытали более 220. Эсминец совершил сотни боевых походов, пройдя около 60 миль. Бороздя и спокойные, и штормовые дали, наш эсминец обстреливал вражеские берега, бил по самолётам противника, перевозил раненых и детей, подвозил войска к Севастополю. В годы войны случалось всякое. Бои шли в те дни, когда от зноя и артиллерийского обстрела палуба жгла матросам ноги. А когда под Новый год мы высаживали десант в Феодосии, обледенел корабль, и мы накидывали на пушки свои полушубки, чтобы держать орудия в боевой готовности.

За всю жестокую войну наш эсминец не потерял ни одного человека. Ни один вражеский самолёт, заходя над нами, не мог пробить палубу бомбами. Это необычная биография боевого корабля. Все называли наш «Сообразительный» везучим.

Мы всегда готовы в бой решительный

За свою Советскую страну!

На врага идёт  «Сообразительный»,

Режет черноморскую волну…

Сколько ходило  в ту пору легенд о неуязвимости нашего корабля. Защитники Одессы, Севастополя, Новороссийска рассказывали самые невероятные были о его живучести, какой-то заколдованной силе, о том, что на роду ему, видать,  написано бессмертие.

И на самом деле: «юнкерсы» прицельно забрасывают бомбами, а они летят мимо; вокруг корабля вздымаются водяные столбы – засекла тяжёлая батарея. А он себе высаживает десант; несется ли на него торпеды, попадёт ли он на минное поле – всё равно выйдет невредимым. Чудо да и только!

Как-то у адмирала флота С.Г.Горшкова спросили:

- Правда ли, что «Сообразительный» провёл в море почти двести суток и даже не знал среднего ремонта?

- Да, это факт.

- И за всю войну он не потерял ни одного бойца?

- Больше того, на корабле не было даже раненых.

- Что же это? Военное счастье?

- Бывает и такое. Но ведь повезти может раз, другой, третий. А «Сообразительный» за время войны совершил 218 боевых выходов.

Конечно, нам повезло. Но всё-таки много значило и то суровое мастерство, которое обрёл наш экипаж ещё перед войной. Трудные боевые тревоги и учения – всё это пригодилось в бою. Наш командир, контр-адмирал С.Ворков, старался сделать каждого матроса образцом боевой выучки, исключительной выносливости и дисциплины. Мы знали, что защищаем нашу Родину. Верили, что нельзя оказаться побеждённым тому, кто любит Отечество!

Глава 2. Первый день войны.

Пришли в Севастополь числа 18-20 июня 1941 года. Заходили ночью с погашенными огнями, прервали внезапно культпоход по Черноморским  городам, по-видимому, кто – то был осведомлен, что скоро начнется война. 21 июня я заступил весь день дежурным по камбузу( где готовят еду), сменился после ужина в 19.00 часов, увольняющие ушли в город, а я решил уволиться 22 июня 1941 года с 13.00 до 23.00,  чтобы хорошо отдохнуть на берегу.

    Но мечте моей  сбыться не удалось, утром перед рассветом 22 июня воскресение, часа  в 3-4 утра на корабле объявили боевую тревогу – мы все разбежались по своим боевым постам, слышим и видим, как все  береговые батареи флота и корабли флота  стреляют по самолётам в воздухе.

Летит самолет, его ведут мощные прожекторы , зенитные батареи по нему  все стреляют, его хорошо видно, но он спокойно летит, а попасть в него не могут, послышались взрывы на берегу, в районе  приморского бульвара.

 Это все длилось минуту. По-видимому, некоторые мины упали на берег и взорвались. Немцы, узнав, что корабли все в Севастополе, решили заминировать их выход из бухты в море. Мы не знали в чём дело, сначала думали, что это обыкновенные учения флота, но оказалось- это не так.

Это началась война.

Утром, как рассвело в 7-8 утра миноносец «Бдительный»  пытался выйти из бухты в море и подорвался на мине, сброшенной утром.  Эсминец затонул прямо в бухте возле берегов, видны были точно одни мачты, личный состав спасли подоспевшие катера и буксиры. Мы поняли, что выход в море заминирован

Глава 3. Первый поход.

         Эсминец « Сообразительный», на котором мне пришлось служить, вошел в строй действующих кораблей Черноморского флота в середине июня 1941 года, а уже на четвертый день войны в составе отряда кораблей он вышел в свой первый поход. Задача была поставлена такая  - нанести удар по румынскому корпусу Констанца, где сосредоточились вражеские транспорты с грузом военной техники и боеприпасов.

           В 5 часов утра лидеры «Москва» и «Харьков» открыли огонь по вражеским объектам. Почти сразу же заговорили батареи противника. Их третий залп накрыл лидер «Москва», который, уходя из-под обстрела, попал на минное поле и взорвался. Под сильным огнем береговых батарей спасение членов  экипажа лидера оказалось невозможным. В то же время от близкого разрыва вышли из строя оба котла на лидере «Харьков», и он на малом ходу под прикрытием эсминцев «Сообразительный» и «Смышленный» стал  уходить из-под обстрела. Обстановка осложнилась и тем, что одновременно нам пришлось отражать атаки вражеской подводной лодки и авиации.

            По приходу в Севастополь на кораблях состоялся митинг. Мы поклялись отомстить за товарищей, погибших на лидере «Москва». А первый удар мы уже нанесли: когда корабли отходили на базу, я в окуляр дальномера видел, как над Констанцией поднимались густые клубы черного дыма от горевших цистерн с горючим.

Глава 4. В Одессе.

В ночь на 30августа 1941 года, конвоируя транспорт с войсками и боевой техники, мы вошли в Одесский порт. Во время разгрузки противник открыл шквальный огонь по причалам из тяжелой артиллерии. Снаряды с треском рвались у бортов корабля, поднимая высокие фонтаны воды. В городе завывали сирены воздушной тревоги, над нами появились немецкие самолеты.

Мы знали, что здесь, в Одессе, среди защитников города были и краснофлотцы с «Сообразительного». Вспоминался митинг в Туапсе, откуда мы направляли наших товарищей на оборону города. Тогда на митинге выступил старший матрос Валентин Ходырев и сказал: « Друзья мои! Тяжело нам расставаться с вами, с кораблем… Но будьте уверены, что мы не уроним чести нашего эсминца, чести флота».

      Клятву свою сдержали все наши товарищи, ушедшие на защиту Одессы, а затем и Севастополя. Многие из них сложили свои головы на полях сражений, многие за боевые подвиги удостоились высоких наград Родины. Среди погибших был и Валентин Ходырев. Погиб он в городе Николаеве в составе легендарного десанта моряков старшего лейтенанта К.Ф. Олышанского. Всем 68 участникам десанта было присвоено звание Героя Советского Союза.

В Одессе  мы поддерживали огнем корабельной артиллерии защитников города. К ночи эсминец заходил в порт, а днем маневрировал под огнем противника на рейде. По данным корректировочного поста сотни наших снарядов точно шли на цели, в клочья разнося вражескую технику и живую силу.

      Из лощины по кораблю бьет вражеская батарея – снаряды ложатся рядом. Пришлось ставить дымовую завесу, и плотные клубы дыма скрывают от нас берег. Но артиллеристы продолжают посылать снаряд за снарядом по вражеским позициям. Вскоре с корректировочного поста нам сообщили, что все огненные точки фашистов подавлены, уничтожено до батальона пехоты противника.

      Наблюдая за берегом через мощные дальномеры, я обнаружил на поле множество снопов, которые… передвигались. Конечно, если смотреть невооруженным глазом, никакого движения заметить нельзя было. Но ведь наши оптические приборы увеличивали объекты почти в тридцать раз!  Сразу стало ясно – под прикрытием снопов фашисты скапливались на исходной позиции для удара по нашим войскам. По обнаруженной цели ударили все наши 130-миллиметровые орудия. В окуляры дальномера было видно, как после первого же залпа вражеские солдаты стати выскакивать из- под снопов и удирать.

       В отместку противник бросил на эсминец самолеты. Кроме нашего корабля в рейде находился  эсминец «Беспощадный». Самолёты разделились не две группы и вот уже два Ю-88 со снижением заходят с носа корабля и бросают бомбы. Раздается неприятный протяжной свист и  метрах в восьмидесяти от борта поднимаются высокие белые столбы воды. Командир эсминца наш земляк – вологжанин Сергей Степанович Ворков, умело маневрируя кораблем, выводит его из–под бомбового удара. Зенитки и крупнокалиберные орудия открывают плотный огонь по самолётам. В этом бою хорошо поработали и наши дальномерщики. Атака была отбита без потерь.

                 Пять суток продолжались боевые действия с участием нашего корабля. Из Одессы мы ушли вечером под прикрытием надвигавшейся темноты. За это время артиллеристы провели тринадцать стрельб по врагу, все они были успешными. Многие матросы и офицеры эсминца были отмечены боевыми наградами.

                 В Одессу  мы еще ходили несколько раз, вывозили  раненых бойцов и командиров, а после оставления города переправляли войска в Севастополь.

                  Глава 5. На защиту Севастополя.

С выходом немецко–фашистских войск к основной базе  Черноморского флота – Севастополю – резко усилилась активность наших кораблей. Только в октябре  1941 года эсминец «Сообразительный» совершил 21 боевой выход  в море. Из портов Кавказа доставляли в осажденный город военные грузы, войска из Севастополя, вывозили раненых, и эвакуированных, помогали нашим войскам артиллерийским огнём. Сложность подхода к Севастопольской бухте заключалась в том, что из–за минных полей идти приходилось строго по фарватеру под огнем орудий, бивших прямой наводкой и под непрерывными бомбежками вражеской авиации. Поэтому  лучшим временем захода в бухту считалась ночь. За ночь  загружались, брали на борт раненых и эвакуированных и уходили в море еще до рассвета.

        Ночью очень трудно ориентироваться в море,  ибо малейшая ошибка грозила гибелью кораблю на минах. Мы, дальномерщики, довольно скоро научились определять дистанцию по неосвещенным объектам и помогали штурману всегда точно держать курс.

Об опыте проводки корабля ночью по неосвещенному фарватеру я написал в газету «Красный черноморец», которая и опубликовала мою заметку в одном из своих номеров за  1942 год.

       В дальнейшем немцы додумались освещать фарватер прожекторами. Тут уж дальномерщикам стало поистине жарко. Необходимо было в считанные секунды определить дистанцию до прожектора, передать наводящие данные на пост управления артиллерийским огнем. Следовал залп и прожектор гас. Из-за сильного слепящего света прожекторов, усиленного оптикой, у дальномерщиков болели глаза, снижалось зрение, но они продолжали чётко выполнять свои обязанности.

       Была у дальномерщиков и другая забота. Во время штормов некоторые мины срывало и они попадали в фарватер. Поэтому днем, заметив плавающую мину, дальномерщик определял до нее расстояние, а артиллеристы расстреливали ее из орудий. Стреляли только из орудий, поскольку при стрельбе из пулемета пуля делали в корпусе пробоину, и мина, погрузившись в воду, представляла еще большую опасность для кораблей.

Глава 6. На высокой волне.

        За два дня до оставления нашими войсками Севастополя в открытом море я заметил тонущий лидер «Ташкент»  мы сняли с него 1975 человек команды и эвакуированных, в основном женщин и детей. Нам удалось привести «Ташкент» а Новороссийск. Никогда не забуду, как махали нам люди с полупогруженного в воду корабля. Многое нам привелось повидать  за годы войны, но всегда, когда вспоминаем эту сцену, слёзы навертываются на глаза. Через день фашистская авиация потопила лидер «Ташкент» в новороссийской бухте.

       После потери Севастополя  Новороссийск стал  основной базой нашего флота. Здесь во время налета немецких самолетов 500-килограммовая бомба взорвалась под килем «Сообразительного». Удар был огромной силы, но корабль уцелел. Из бухты мы вышли по магнитному компасу.

        Затем были рейды к вражеским берегам, участвовали мы в различных десантных операциях, конвоировали транспорты и ледокол «Микоян» в Босфор…                                

В этом походе корабль попал в жесточайший одиннадцатибалльный шторм. Эсминец порой имел крен  до 55 градусов,  его грозило перевернуть. На палубу обрушивались многотонные массы воды, прервалась связь между отсеками, не было сил удержаться на палубе, даже уцепившись за леера.              На эсминце объявили аварийную тревогу,  экипаж всеми силами боролся за жизнь корабля. Под тяжестью волн палуба, где находилось носовое орудие, стала провисать. Нужно было срочно закрепить ее, сделать подпорки под палубу. Командир послал меня с мостика на корму к боцману передать ему этот приказ. Чтобы пройти по палубе во время такого шторма, нужно поистине иметь сноровку акробата. Цепляясь за леера, за всё, что попадалось под руку, пережидая волны, я все-таки добрался до боцмана, передал ему приказ, помог установить крепления и снова тем же путем вернулся на мостик.

      Приказ был выполнен, и командир корабля представил меня впоследствии к награде  ордена КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ.

Глава 7. Гвардейский экипаж. Ветераны прославленного в боях эсминца.

1 марта 1943 года за проявленную отвагу в боях с немецкими захватчиками, за стойкость и мужество, за высокую воинскую дисциплину и организованность, за беспримерный героизм личного состава экадренный миноносец «Сообразительный» (командир корабля капитан 3 ранга С.С.Ворков) был удостоен гвардейского звания.

Принимая гвардейский флаг, мы поклялись, что наши пушки не остынут, пока ветер победы не разгонит чёрные тучи, надвинувшиеся на нашу священную Родину.

И экипаж корабля сдержал слово!

Заключение.

     После войны большинство краснофлотцев демобилизовалось. Они строили мирную жизнь. Но фронтовая дружба не пропала. Она - как семья.

            В городе Севастополе был создан комитет ветеранов «Сообразительного».

         Слова «Я с «Сообразительного» для каждого из дедушкиных сослуживцев были священным паролем. За ними всё: сила дружбы, верность Родине, святость традиций.

Дедушка ездил в Севастополь на все памятные встречи

с фронтовыми друзьями.

9 мая 2013 года

снова прогремит праздничный салют во многих городах нашей Родины, и в Севастополе тоже!

И я знаю, что в Севастополе у памятника погибшим кораблям будет стоять торжественный караул молодых моряков в белых форменках и бескозырках  с гвардейской чёрно-золотой ленточкой.

А мы в нашей большой семье достанем наши семейные реликвии, дедушкины награды, его мемуары-воспоминания.

 И обязательно споём

его любимую песню:

«Севастополь не сдадим!

 Моряков столицу!

 Через море перейдём.

Встанем на границу!...

А там, на Приморском бульваре, аллеи краснофлотцев полны, торжественно шепчутся пары под звук черноморской волны»

Жизнь продолжается, дедушка!

Салют! Победа!!!