В боях за свою Родину сражался и ветеран Великой Отечественной войны Александр Хаджумарович Агузаров. Он ушел на фронт, когда ему едва исполнилось 16, вслед за своим старшим братом Харитоном, единственным родным человеком, который остался у Агубе, так в то время называли Александра Хаджумаровича. (из воспоминаний ветерана… В семье нашей было четверо детей - три брата и сестра. Старшего брата Хазби и младшей сестры Нади не стало в младенческом возрасте. Отца своего я не помнил, со слов матери, он умер еще в 1926-ом году, когда мне не было и года. Так мы и жили втроем: я, мама и Харитон. Старший брат заменил мне отца. Я настолько крепко был к нему привязан, что едва переносил любое, даже кратковременное с ним расставание, очень тосковал по нему. В январе 1939 года Харитона призвали в ряды РККА. Он очень часто нам писал. Не менее 2-3 писем в месяц. Каждое его письмо было для нас праздником. Он успокаивал нас и призывал к бодрости в каждом письме. О моем брате можно говорить часами, хотя жизнь у него оказалась короткой. В части, где он проходил службу за короткое время стал любимцем всего личного состава. Об этом было сказано в благодарственном письме командования части на имя нашей матери, от 1940 года. Он и до Армии был таким же общительным и душевным. Чужую боль воспринимал, как свою собственную и готов был в любую минуту ринуться на помощь. Вот с таким братом мне пришлось в январе 1939 года распрощаться, и как оказалось навсегда. Домой Харитон так и не вернулся, прошел всю войну и погиб в Берлине, за двадцать дней до Победы.) В конце мая 1942 у Агубе умирает мать. 16-летний подросток остался совсем один и тогда он решил идти по стопам брата, всеми правдами и неправдами добиться отправки на фронт. Он буквально оккупировал военкомат, но брать парнишку не хотели, он никак не соответствовал ни по возрасту, ни по росту, был слишком мал. После нескольких тщетных попыток, алагирский парнишка пошел на хитрость и приписал себе 2 лишних года. (из воспоминаний ветерана… В школьной канцелярии я заявил секретарю, что военкомат требует от меня справку. Видимо мой озабоченный вид сыграл роль, и мне выписали такую справку, какую просил, даже не проверили. Одним словом, дали мне такую справку, что ученик 9 класса Агузаров Александр (а не Агубе) X. действительно является 1924 года рождения (а не 1926) учащимся Алагирской средней школы № 2. Справка выдана для представления в Алагирский РВК. Этот документ я решил предъявить и, если не возымеет признания, ехать в г. Орджоникидзе самовольно с очередной партией призывников. Однако на этот раз начальник военкомата Назаров смягчился и приказал включить меня в списки.) 27 июня 1942 года Александр Хаджумарович в составе команды № 242 прибыл в распоряжение командования 2-го Орджоникидзевского военно-пехотного училища. (…из воспоминаний ветерана.. Я был зачислен курсантом 1-го взвода 1-ой роты 2-го батальона. Командир взвода л-т Угнивенко, командир роты л-т Ермолаев, а командир батальона кап. Зотов. К концу июня батальон был полностью сформирован, а в начале июля пешим порядком по Военно-Грузинской дороге промаршировали до Тбилиси. Оттуда по железной дороге были переброшены в район г.Очамчире, Абхазской АССР, где вплоть до октября месяца 1942 г. проходили ускоренными темпами премудрости боевой подготовки.) К концу октября эшелон с курсантами отдельного особого танкоистребительного батальона, ранним утром прибыл на железнодорожную станцию г. Ардон. Здесь военный поезд попал под обстрел и практически полностью был разбит немецкими самолетами. (из воспоминаний ветерана…Личный состав стал разбегаться в укрытия. Наступило короткое затишье и в этот момент то ли по команде, то ли по собственной инициативе перебежали в западную сторону от станции, где была посадка, маскировавшая местность. Но при повторном «заходе» самолеты интенсивно стали сбрасывать бомбы и обстреливать из пулеметов именно этот участок. Потерь было много. От эшелона ничего не осталось. До нашего прибытия в трех-четырех километрах от ст. Ардон, на перегоне между Алагиром и Ардоном стоял бронепоезд, который также одновременно с нашим эшелоном был, подвергнут массированному бомбовому удару. С наступлением сумерек кто-то из уцелевших командиров подал команду на построение. Оставшихся оказалось меньше двух рот. Потери были ощутимые.) Те немногие, кому удалось выжить после налета фашистской авиации, были зачислены в пулеметный батальон. Среди них был и наш парнишка из Алагира. В составе этого полка он и пошел нелегкими тропами той кровавой войны. Их полк участвовал во многих оборонительных боях на территории Северной Осетии, оккупированной немецко-фашистскими захватчиками. (из воспоминаний ветерана… 1 или 2 ноября 1942 года наш полк оставил занимаемые рубежи и стал отходить через селения Кадгарон, Суадаг. Через сутки, после изнурительного перехода по лесистой местности наша часть достигла намеченного для обороны возвышенного участка в лесном массиве между Хаталдонским и Дзуарикауским участками Куртатинского ущелья, вблизи горных сел Карца и Гусара. Наши батальоны активно проводили наступательные действия, которые в основном носили характер выявления сил и средств противника. Но и при этом врагу наносился немалый урон. Я помню, как в одном таком бою противник потерял убитыми и раненными не менее двух рот. Оккупантам наносился серьезный урон. …24 декабря 1942 года мы с ходу выступил в бой за село Сурх-Дигора. В результате решительного удара село было очищено от немцев. Однако, фашисты сделали две попытки контратаковать наши части, но результата не добились и, понеся большие потери, отступили на несколько километров.) Александр Хаджумарович был несколько раз ранен. Но раны были не тяжелые и после непродолжительного лечения, он снова становился в строй и вместе со всеми бил врага. Он награжден орденами Отечественной войны I степени, Красной звезды, орденом Славы 3 степени, множественными медалями, в том числе «За отвагу». После войны Александр Хаджумарович пошел работать в милицию и 34 года отдал службе в органах внутренних дел. Двадцать два года назад умерла любимая жена. Детей судьба им не дала. Еще совсем недавно он скрашивал свое одиночество игрой на мандалине. Страсть к музыке в нем родилась еще в детском возрасте, когда он первый раз увидел у соседей балалайку. (из воспоминаний ветерана… …Еще в раннем детстве, а точнее в дошкольные годы у меня проявилась тяга к музыке. В начале 30-х годов наш сосед, на два года старше моего брата Харитона - Галаов Александр (Газмат) Магометович, привез балалайку из Симферополя, где он находился на лечении. Летом в свободное время к дому Галаовых приходили соседи, друзья-товарищи Газмата, часто выходили к речке Крупе, что на окраине Алагира. Брат всегда брал меня с собой. Тут впервые мне и посчастливилось увидеть балалайку, т.е. первый музыкальный инструмент. Тогда я думал, что лучше Газмата на балалайке никто на свете не играет. Считал его волшебником. И на самом деле играл он виртуозно. Так вот, Газмат учил игре на балалайке всех, у кого было желание. Я же в это время не отрывая глаз от балалайки, слушал, как завороженный, надеясь, что Газмат, наконец-то, заметит мой внимательный взгляд, поймет мое мучительное желание и предложит мне попробовать. Но, увы, он продолжал обучать ребят постарше, а на меня не обращал никакого внимания, во всяком случае того, которого бы мне хотелось. Однажды, когда друзья занялись чем-то другим, а балалайку положили в чехол и оставили без присмотра на скамейке, я не выдержал, незаметно для всех взял это «чудо» в руки. А еще через минуту, когда страх прошел (ведь взял инструмент без разрешения) я практически безошибочно сыграл мелодию частушек, которую Газмат играл почти ежедневно, что называется «вдалбливал» сверстникам, но мало у кого что-то получалось. Услышав, как я играю, Газмат и другие с огромным удивлением посмотрели на меня. Газмат стал стыдить своих друзей: «сколько вас учу, а вы до сих пор держать балалайку не научились, а ребенок впервые взял её в руки и заиграл, даже лучше, чем я!» Его слова вселили в меня уверенность. С этого дня я заболел «музыкальной болезнью». Страсть к музыке с каждым днем усиливалась. Газмат в последующем любезно разрешал не только играть, но давал балалайку мне на дом ). Впоследствии Александр Хаджумарович самостоятельно овладел игрой практически на всех инструментах. Он и на фронте находил моменты, чтобы соприкоснуться с музыкой. (из воспоминаний ветерана… Была у нас короткая остановка в с. Сурх-Дигора. В это время я из любопытства поднялся на второй этаж здания школы, чтобы оттуда посмотреть в сторону противника. И тут мое внимание привлекло стоящее в углу вестибюля пианино. Я откинул крышку и стал играть. Играл, помню «Варшавянку», «Додой», в общем, все, что всплывало в памяти. Помню, тогда сбежалось много наших солдат, чтобы послушать эту музыку. Небольшая передышка перед очередным боем…) В этой страшной войне нет маленьких людей и незначительных сражений. Каждый внес вклад в наше большое общее дело. Александр Хаджумарович Агузаров один из тех, кто не думал о смерти, а шел и громил врага. Он и сейчас в строю. Так держать боевой офицер! Так держать!