Адамович Иван Климентьевич родился в деревне Живоглодовичи Краснослободского района Минской области БССР в крестьянина-середняка, кузнеца. В 1931гг. закончил семилетку в родном селе, где и вступил в комсомол. С 1931 по 1934 году обучался в Слуцком педагогическом техникуме. По окончании, осенью 1934г. направлен преподавателем в старшие классы в школу деревни Мокраны, где преподавал русский и белорусский языки и литературу. В 100 км от Мокран – беспокойная граница с Польшей. В нерабочее время по графику дежурства, с винтовкой в руках, помогает советским погранотрядам обеспечивать сохранность границ СССР от провокаций польских бандитских формирований.
Повсюду шел комсомольский спецнабор, лозунг которого «Комсомол - на самолеты!» В августе 1935, на призывном пункте, куда вызвали преподавателя и комсомольца Ивана Климентьевича, говорят: «Подумай неделю». Через неделю вызывают: «Подумал? Вот тебе комсомольская путевка в Сталинградскую летную школу!». 7-я Сталинградская военно-авиационная школа им. Сталинградского Краснознаменного пролетариата готовила летчиков для разведывательной, легкобомбардировочной и истребительной авиации. Учебную эскадрилью составляют девять курсантов. Три звена на 3-х самолетах, по очереди, отрабатывают основы строя. В групповых полетах звенья выстраивают клин, пеленг, змейку, кильватер. Друзья, входившие в эскадрилью, - курсанты Войтович, Аврамов, Барсуков, Иванов, Жур, Зуев, Долгий и два пилота Василенок. Возглавлял обучение инструктор лейтенант Иван Михайлович Ерашов, в 1944 году удостоенный звания Героя Советского Союза. На одном курсе с ними учится Рубен Руис Ибаррури - сын лидера Компартии Испании Долорес Ибаррури. Легендарная личность. Каждый учлет мечтает с ним сфотографироваться. В 1935 году Рубен приезжает в СССР. Ему, как молодому символу борьбы с империализмом, предложили овладеть военной специальностью. Рубен выбрал небо. Минуя медкомиссию, прямым распоряжением его зачисляют в летную школу. После трех месяцев обучения, в первом учебном бою, неожиданно выясняется, что Рубен дальтоник. Покинув школу, Рубен возвращается в Испанию воевать с франкистами. Позже, в битве за Сталинград, лейтенант Ибаррури героически гибнет под родным небом и находит упокоение в Аллее Героев на Мамаевом кургане. А тем временем в стране и школе полным ходом идут НКВД-шные чистки, и преподаватели приходят утром на занятия с готовым к аресту чемоданчиком.
В декабре 1938г. Иван Климентьевич заканчивает летную школу, ему присваивают звание лейтенант с назначением на должность младшего летчика штурмового авиационного полка. По июнь 1940 он проходит службу в 106 штурмовом авиаполку СибВО, в г.Омске. В июне 1940 он переведен на должность летчика в 1-ый скоростной бомбордировочный авиаполк, который базировался под г.Красноярском. В авиационной столице Сибири Красноярске была крупная авиабаза и авиаремонтные заводы, а полк был сформирован двумя годами ранее и уже прошел боевое крещение на Халхин-Голе в Монголии реке и на финской войне в январе 1940 г. Полк размещался под Абаканом в Шушенском, где проходила ссылка Ленина. Условия содержания Ильича напоминали санаторий. В дальнейшем эти знания не раз помогали выигрывать споры с офицерами, уверенными в дискриминации вождя. В полку было пять эскадрилий по 12 самолетов. Всего 62 экипажа. В начале пути полка от скоростного - было одно название: ведь бипланы Поликарпова 20-х годов Р-5 были собраны из дерева и полотна и имели скорость 240 км/ч. Двигатель в 500 лошадиных сил мог поднять только пилота и штурмана. Открытая всем ветрам кабина в суровых сложных метеоусловиях закаляли летчиков. Часть пилотов и штурманов были опытными, другие - выпускники авиаклубов и школ младших авиационных специалистов. Постепенно полк стали перевооружать скоростными бомбардировщиками (СБ) из цельнометаллической конструкции, закрытой кабиной и убирающимися шасси. У СБ было два двигателя по 1000 л/с, скорость 450 км/ч, бомбовой нагрузкой в 600 кг и 4 пулемётами ШКАС. Аэродром в Шушенском находился на низком берегу у реки, с грунтовым покрытием, часто с влажным грунтом. Важно было одинаково выжимать педали тормозов, чтобы самолет не ушел в занос. С первым снегом самолеты переобували на лыжи. При взлете опытные летчики проходил над полем с креном в 90 градусов, а перед посадкой на бреющем, вдоль берега.
В январе 1941 года 1-й СБАП перебазируется из Сибири в Туркмению. Из ангара тракторами вытаскивали СБ, СБ-2 и Р-5 на речной лед. Запускали моторы. Самолеты с трудом отрываясь от льда, с левым разворотом набрали высоту и брали курс на юго-запад. Летели в сплошном снегопаде, по всему маршруту шли на бреющем, плотным строем с включенными огнями. Летчики торопились выполнить приказ, а метеорологи улучшения погоды не обещали. Кабина СБ не обогревалась. Пилоты летали в кожаных перчатках, в морозы руки в них коченели. Пред самым вылетом техник самолета меня пожалел и отдал свои меховые рукавицы, соединенные вместе стропой. Спустя десятом километров плексиглас кабины густо покрывался инеем. Летчики вынуждено сдвигали форточки назад, открываю кабину леденящему ветру. Многие самолеты и экипажи не были готовы к такому перелету. У одного экипажа в воздухе над лесом заглох двигатель. Машина разбилась, а экипаж погиб. Один из летчиков переделал стихотворение Пушкина «К Чаадаеву» и написал белой краской на пропеллере своего Р-5: «Товарищ, верь: придет она, звезда пленительного взлета и на обломках самолета напишут наши имена!» Из-за ошибок штурманов пять экипажей заблудились и приземлились на территории Китая. Механики должны были погрузить ремонтное оборудование и запчасти на поезд и выдвинуться следом.
К концу января 1-й СБАП в составе 5-ти эскадрилий перебазировался на аэродром Ашхабад Туркменской ССР. В марте командиром полка назначается подполковник Ф.Н.Карнафель. На него поступают ложные доносы. И даже поддержка маршала Ворошилова, с которым он был близко знаком, не сможет его спасти. С первого дня войны летчики ждут, что их отправят на фронт. Однако им суждено будет принять участие в малоизвестной, но очень важной стратегической иранской кампании.
А пока Иван Климентьевич встретил начало войны по сводкам информбюро в Ашхабаде, его родители – Клим и Анастасия столкнулись с немецкими войсками уже через два дня - 24 июня. Немецкий офицер, командир танковой роты, зашел в их избу в деревне Вишневка Слуцкого района БССР. Вокруг деревни поля – обзор хороший, да и места красивые. Немцы решили остановиться там на ночлег. Тем временем офицер осматривает избу. В избе на самом видном месте висели две фотографии сыновей – Павла в красноармейской форме и Ивана в летной форме. Гордость семьи. Немцы-фронтовики в первые дни войны были еще добры и романтичны, а гестапо еще не приступило к своей лютой работе. Офицер рукой показал на фото, пальцем перечеркнул воздух и всем видом показал, что убрать с глаз провоцирующие фотографии в интересах хозяев. Глава семьи, Клим, воевал в Первую мировую, был пленен австрийцами, выковал молоток, прошел плен и сбежал оттуда в конце войны. Что такое война и немцы в семье уже знали. К тому же Клим немного понимал по-немецки. Опыт плена не прошел даром. Матушка быстро убрала фотографии под стреху (солому) крыши, там они и растворились в дождях войны навсегда. А брат Ивана Павел в 1942-м пропадет без вести как и эти фотографии. Изба мала, пол из глины. Немцы разбили за избой в саду палатку и переночевали в ней. Утром колонна немецких танков двинулась дальше, на восток. Позже изба попала в центр перестрелки между полицаями и партизанами. Хозяева были в доме и едва уцелели. Дырки от пуль остались в бревнах родительской избы и по сей день.
В начале июля Приказом Ставки Главнокомандующего спешно в секретном порядке формируются три полноценные армии, которые впоследствии будут находиться в Иране в полном вооружении вплоть до конца 1946 года. В составе 53-ей отдельной армии Среднеазиатского военного округа 15 июля на базе 106-го штурмового полка при кавалерийском корпусе в целях ее прикрытия, формируется 204-ая отдельная корпусная авиаэскадрилья из 12 экипажей на базе школы в Чирчике под Ташкентом. Несколько опытных пилотов из 1-го СБАП, включая Адамовича, командируются в Узбекистан инструкторами летной школы. В Чирчик к этому времени уже привезли из-под Брянска летчиков и механиков на пару эскадрилий. В состав эскадрилья вошли не самые лучшие самолеты ТБ-3, По-2, Р-5 и Р-Z, экипажи которых возглавили инструкторы школы. В Чирчике произошел случай. У одного из инструкторов, попавшего в школу еще до войны, была свадьба с местной девушкой. На свадьбу он пригласил четырех приятелей. В субботу, без доклада они уехали в самоволку. Вечером воскресенья без шума вернулись, а через пару дней комэск объявил им сутки ареста. Хорошо погуляли. Через пару недель перелетели в Мары, где продолжили боевую подготовку: ежедневные дневные и ночные полеты, учебное бомбометание цементными бомбами. 20 августа объявили боевую тревогу, на самолеты подвесили бомбы без взрывателей и полетели в Серахс, там был полевой приграничный к Ирану аэродром.
25 августа начинается операция «Согласие». Бомбардировщики родного 1-го СБАП направляются на взятие Кизил-Арвата и по октябрь полк базируется на аэродроме Гарган и совершает 65 вылетов на разведку и бомбометание. 6-го октября Франца Карнафеля без вины снимают с должности, 8-го октября арестовывают, а в декабре - расстреливают. 7-го же октября, вновь назначенный комполка майор Семен Донченко, передислоцирует 1-й СБАП на Западный фронт под Москву. Отсутствие на СБ бронезащиты экипажа и жизненно важных частей самолета, в первую очередь бензобаков, наличие слабого вооружения, низкая скорость и маневренность, приводило к катастрофическим потерям. Из двухсот красноярцев Летчик Иван Горбунов оказался единственным, кто дошёл до конца войны в составе уже 22-ого ГБАП. Остальные сибиряки погибли при обороне Москвы. По поводу иранской операции в советских газетах появляются несколько неприметных статей. Первая – о начале операции. Вторая об успехах наших летчиков и знаковом захвате 18 сентября Тегеранского аэродрома эскадрильей разведчика Есина до входа сухопутных войск в город. Редки для 41-го года статьи об успехах советской армии.
27 августа в наступление перешла 53-я армия в составе стрелкового, кавалерийского корпусов и горнострелковой дивизии. Кавалерийский корпус, размещенный в Серахсе, легко сломав сопротивление иранской пограничной заставы, вышел маршем на вторую столицу Ирана - Мешхед. Задача нашей эскадрильи – разведка и при необходимости - бомбометание. Взлетаем с 4-мя бомбами и взрывателями в них. Летим по маршруту – идет наш кавалерийский корпус, вражеских целей нет, попрятались, бомбить некого. Возвращаемся обратно в Серахс, садимся с бомбами. Все целы. Получаем задание пробомбить аэродром в Мешхеде. Летим, смотрим, корпус у реки с подохшими лошадями. Жара под 35 градусов, наши к реке, на водопой, а в реке - сероводород. Лошадей удержать не успели, они напились отравы и через несколько минут погибли. Так корпус стал пешим. А мы отбомбили аэродром и вернувшись обратно сообщили командованию о происшествии на реке. Срочно из туркменского тыла в помощь корпусу снарядили 500 верблюдов и погнали их вдогонку. Благодаря этому корпус уцелел и сумел выполнить задачу. За три дня до подхода корпуса в Мешхед, 204-ая эскадрилья уже беспрепятственно базируется на этом аэродроме. Грунтовые полосы были плохо подготовлены, поэтому, когда первый раз садились, то случились поломки у пяти самолетов. Потом какое-то время ждали, когда подвезут горючее, а после продолжили летать на разведку. В Иране по некоторым данным было около 4 тысяч немецких агентов, необходимо было обеспечить отслеживание их активности и ликвидацию.
СПРАВКА. Всего в операции «Согласие» было задействовано 522 советских самолёта, которые произвели 17 тысяч вылетов и сбросили около 7 тысяч бомб на военные объекты. Была уничтожена иранская авиация на аэродромах Мако, Хой, Ма-ранд, Тебриз, Ардебиль, Агарь, Хиов, Решт. Обеспечено прикрытие войск при переправе через р. Аракс и высадки десанта в Хеви во взаимодействии с Каспийским флотом. После этого авиация сосредоточилась на ведении разведки, так как главные сложности создавало не сопротивление иранских войск, а горно-пустынная местность и тяжелый климат. Иранские гарнизоны чаще просто разбегались. 27 августа правительство шаха Али Мансура подало в отставку. Новое правительство отдало приказ армии не оказывать сопротивление. Его, впрочем, практически и не было, не считая мелких локальных стычек. 29 августа иранские войска сложили оружие перед англичанами, а на следующий день — перед Красной Армией. 1 октября подписывается первый протокол договора Ленд-лиза и первые потоки американской техники пошли в СССР немедленно, ведь первый лендлизовский американский завод заработал в Иране еще до нападения Германии на СССР. Значительными усилиями осенью 1941 года союзники начали прокладку системы дорог, строительства пунктов питания, отдыха и технической профилактики. Необходимо отметить, что на смену сложившей оружие иранской армии, на дороги вышли свирепствующие банды головорезов и подстрекаемые гитлеровцами дикие племена кашкайцев. Они еще годами вели подрывную и бандитскую деятельность. Поэтому авиация охраняла колонны техники и всю сопутствующую инфраструктуру на автомобильном (студебеккеры на маршруте Тегеран — Ашхабад) и железнодорожном маршрутах (эшелоны следовавшие из Шапура, расположенного на побережье Персидского залива в каспийский порт Торкеман). Дорога была проложена по местностям с очень сложным рельефом. Трасса длиной 1394 км имела около 230 тоннелей, 4100 мостов, и поднималась на максимальную высоту 2200 м над уровнем моря. В ноябре пришли отправленные грузы из США и работы прибавилось.
204-ая эскадрилья после октябрьского исхода на фронт части советской авиации летала вдоль автомобильных и железнодорожных путей программы Ленд-лиза. А войскам на Родине не хватало оружия, командование выискивало резервы. Вскоре после капитуляции шаха пришла команда пилотам эскадрильи сдать личное табельное оружие. Пистолеты были собраны и отправлены на фронт. Наши же летчики не захотели оставаться без оружия, нашли выход: разоружили охрану свергнутого шаха. Захваченные иранские карабины служили летчикам защитой на земле и сопровождали их в кабинах самолетов в полетах. Были в Иране и потери. При взлете самолет зацепился за домик метеостанции и разбился. Вылеты на разведку считались боевыми только сначала, а потом уже в летные книжки вылеты записывали как выполнение упражнений. У летчиков зачастую было два завтрака. Позавтракал, вылетел на задание, вернулся - второй завтрак. Каждый день тем, кто не курил, вместо табака выдавали шоколад, а на ужин выдавали фронтовых 56 гр спирта (эквивалент наркомовским 100гр водки) - помогало расслабиться. На аэродроме построили полевую баню, мылись регулярно. От вшей врач брызгал вонючим мылом «К». В кабине самолета было принято возить с собой чемоданчик. Умещавшим бритву, зубные щетку и порошок, полотенце, трусы, майку. В выходные от нечего делать ходили в город и заглядывали на базары. У иранцев все русские – Иваны. Приходишь, а иранский торговец: «Ифан, рупь!». Бдительное командование в категорической форме запрещало давать местным советские деньги, чтобы исключить обеспечение валютой немецких агентов при заброске в СССР. Потому ничего не покупали, а чаще просто, глазели. А во дворце шаха был большой бассейн с золотыми рыбами. В качестве развлечения этих бедных рыб русские и начали потихоньку вылавливать, жарить и есть. От жары или от чего еще, один штурман эскадрильи тронулся умом.
Через полгода эскадрилью из Ирана вернули на Родину, в Чирчик. Старые самолеты передали в училище, укомплектовались новыми. И стали ждать нового задания, и тут неожиданно приехала комиссия из Генштаба, определить боеготовность эскадрильи. Комиссия придирчиво проводила медосмотр. У кого обнаружили ашхабадскую язву, у кого от жары днем и частых ночных полетов начало скакать давление. Комиссия признала эскадрилью небоеготовной и расформировала ее. Так Ивана Климентьевича в феврале 1942 г. в возрасте 28 лет, неожиданно для него самого, списали с неба на землю. Из Туркмении он направляется в резерв под Саратов, где с декабря 1941 года уже сформирована 19-ая запасная стрелковая бригада. Из Саратова 2 апреля 1942 года он выбывает на Волховский фронт.
Волховский фронт формируется в декабре 1941-го в целях разгрома немцев на левом берегу Волхова и снятия блокады Ленинграда. В январе - мае 1942 года наши войска фронта вели тяжелые бои на любанском направлении. Иван Климентьевич с 10 апреля участвует в боях в составе 54-ой армии 4-го Гвардейского корпуса, 140-ой отдельной стрелковой бригады, 3-го отдельного стрелкового батальона в должности командира роты. Накануне его прибытия в часть командование 140-й стрелковой бригадой было возложено на генерала Б.А. Владимирова, в 1945-м за заслуги, в том числе на Волховском фронте, ему будет присвоено звание Героя Советского Союза. Рота Адамовича вела наступательные бои под деревней Дубовик в направлении станции Любань Октябрьской железной дороги.
Иван Иван Климентьевич вспоминает: «Весна, еще холодно, но уже слякотно. Кругом болота. Рота окопалась, как могла. Неоднократно поднимал роту в атаку. Не хватало ни оружия, ни амуниции. На роту в 120 человек дали 7 касок. Выдали офицерам, поднимающим в атаку. Солдаты же все до одного - в пилотках. В некоторых ротах каски прикрывали головы офицеров, но не в роте Адамовича. Советские каски образца 41-го года легко прошивались немецкими пулями и мало чем помогали, только по касательной. Поэтому офицеры роты решили не создавать иллюзию защищенности и не выделяться перед солдатами: каски в роте использовали вместо котелков для еды, которых тоже не хватало. Вышестоящее начальство в кровавой бойне войны закрывало на это глаза.»
9 мая в разгар боя на урочище Дубовик, во время очередной атаки, Иван Климентьевич в результате разрыва немецкого снаряда получает тяжелое осколочное ранение левой ноги. Солдаты вытащили его на себе с поля боя. Так оказалось, что тяжелое ранение было только у него одного. Офицеры роты поручили солдату на отобранной у фашистов лошади на волокуше доставить ротного старлея в прифронтовой госпиталь. Вышли ночью, чтобы немец не засек. Солдат, лошадь на привязанной волокуше раненый обездвиженный старлей. Через темны лес, да болото. Немудрено, что солдат сбился с пути. В ночном небе загудели хорошо знакомые моторы Юнкерсов и вскоре закружились белые листы бумаги. Иван Климентьевич, высунув руку из-под шинели подобрал один из них. Немецкая листовка гласила: «Красноармеец - выбирай: смерть или жизнь! Солдаты! Сдавайте в плен командиров. Мы гарантируем вам жизнь! Сложите оружие или обратите его против тех, кто ведет вас на смерть.» У сопровождавшего его солдата в руках была такая же листовка. И эта листовка не добавляла уверенности в том, что они сегодня дойдут до фронтового госпиталя. С такой листовкой предателю был гарантирован попуск в плен к немцам и расстрел без суда у себя в окопах. Раненый ротный, не видя более верного решения, не смотря на боль в ноге, приказал солдату выбросить листовку и возвращаться назад на передовую, благо дорогу он помнил. Солдат подчинился. Под утро вернулись в расположение роты. Про листовки Адамович ничего не сказал. Утром, когда рассвело Ивана Климентьевича доставили с более надежной оказией в полевой госпиталь под городом Тихвин. Несмотря на общевойсковую неудачу наступления, самоотверженные действия 140-ой бригады придвинули нас к Победе еще на несколько шагов.
Ивана Климентьевича после операции направили на лечение в тыловой эвакогоспиталь №2561 в город Березники Пермской области и полгода провел на больничной койке. Здесь и познакомился с будущей женой Валентиной. По выздоровлению он был направлен в Свердловский филиала высшей командирской школы «Выстрел», которая готовила командиров к практическому применению знаний в реальном бою. На фронт ему больше попасть не довелось, но военная служба продолжалась: в 1943-45 годах командовал учебной частью курсов «Выстрел». Ивана Климентьевич подготовил не одну сотню боевых офицеров, передавая им лучший боевой опыт. Здесь, в Еланских лагерях под Камышловым он и встретил окончание войны.
После окончания войны был направлен в Свердловский облвоенкомат, где прослужил до 1947 года. Затем служба военкомом в Билимбае, откуда в 1952 году был направлен на такую же должность в Красноуфимск, где семья и осела. К тому времени у супругов уже было двое детей. Восемь лет прослужил Иван Климентьевич военкомом в Красноуфимск до звания подполковника. После увольнения в запас успешно возглавлял многие предприятия город и совет ветеранов войны. За выдающиеся заслуги в 1990-м году полковнику в отставке И.К. Адамовичу было присвоено звание «Почетный гражданин Красноуфимска». Кавалер орденов «Красной Звезды», «Красного Знамени», «Отечественной войны I степени» шел по улицам родного города к своему дому, безуспешно стараясь прикрыть пышным букетом множество боевых наград. Грудь заслуженного ветерана украшало и множество медалей, среди которых были - «За победу над Германией», «За отвагу» и «За боевые заслуги».

На границе с Туркменистаном находился недружественный Иран, внутреннюю и внешнюю политику которого направлял Берлин. Из Германии туда срочно перебрасывались оружие и боеприпасы. На базе «страны ариев», Гитлер планировал открыть третий фронт против СССР и вторя ему иранское правительство постепенно превращало страну в плацдарм для вторжения в Советское Закавказье. Важно отметить, что иранские нефтеперерабатывающие заводы, благодаря английскому бизнесу, на тот момент производили топливо высочайшего мирового уровня, а в 1939 году запускается новая транс-иранская железная дорога, соединяющая нефтяной Персидский залив и советское Каспийское море. Захвати Германия Иран, а затем и Азербайджан и Турцию, то все эти стратегические предприятия стали бы создавать топливо для самолетов и танков из бакинской нефти, формируя существенные предпосылки для открытия мощного южного фронта против СССР. В ведь в 1940 году Баку давал свыше 71%, а Грозный и Майкоп свыше 24% общей добычи нефти в СССР! Летом 1941 Иран до предела наводняется немецкими агентами. СССР в противовес Гитлеру делает следующие шаги. 22 июня 1941 года Сталин с Рузвельтом подписывают договор «пре-ленд-лиза». Планируются маршруты поставки американской и английской военной техники для СССР. Вторым по важности коридором поставки должен стать Трансиранский коридор, обеспечивающий четверть потока всей коалиционной военной помощи. В этот же день дипломаты Сталина с Черчилля договариваются оккупировать Иран. И вот, пока в Союзе сдавались один за одним города, советские войска планируют захватить ближневосточную страну в целях защиты бакинских месторождений и создания союзнического транспортного коридора.

22 апреля командование 54-й армией принял генерал-лейтенант Александр Васильевич Сухомлин, пользовавшийся заслуженным искренним уважением и любовью подчиненных ему командиров. В этот же день части корпуса перешли в наступление с севера на обороняющегося противника в роще «Клин». Дальнейшее продвижение было остановлено сильным пулеметным и минометно-артиллерийским огнем. Упорные бои за овладение рощей «Клин» велись вплоть до 4 мая. Все атаки частей корпуса отбивались огнем противника с большими для нас потерями. Используя затишье на других участках фронта, немцы подбрасывали резервы к роще «Клин».
В конце апреля в бригаду небольшими партиями начало поступать пополнение, которое едва возмещало потери. Войска не имели укрытий, не могли зарываться в землю из-за болотистой почвы. Резко участились налеты авиации противника на штабы и боевые порядки наших войск. В один из таких налетов почти полностью был выведен из строя штаб бригады. Окружив 2-ю ударную армию Волховского фронта, противник все чаще переходил в атаки, которым предшествовал длительный сосредоточенный артиллерийско-минометный огонь и налеты авиации.
5 мая части корпуса, не имея успеха в наступлении на рощу «Клин» с севера, приступили к подготовке нового варианта операции с целью окружения противника, обороняющегося в роще. По решению командира корпуса главный удар наносился по центру, а вспомогательный в направлении стыка дороги юго-западнее Дубовика и далее на юг вдоль дороги на Липовик. Практически это решение выражалось в следующем: 32-я бригада с танками 98-й и 16-й танковых бригад наносила удар вдоль северного берега ручья Полянский с задачей выйти на западный берег реки Чагода. 140-я бригада, находясь во втором эшелоне корпуса, должна была быть в готовности развить успех наступления 32-й бригады.
Начавшееся 8 мая наступление не принесло значительных изменений. 32-я бригада, встретив упорное сопротивление противника, не смогла продвинуться вперед, вследствие чего 9 мая вводится в бой 140-я бригада, которой переподчиняются пять танков и ставится задача овладеть восточным берегом реки Чагоды. Развернувшись в стыке 1069-го стрелкового полка 311-й дивизии и 32-й бригады, 140-я бригада, несмотря на исключительно тяжелые условия местности и упорное сопротивление противника, форсирует реку Чагоду, перерезает дорогу Липовик — Дубовик и тем самым создает угрозу окружения противника в роще «Клин». Одновременно 32-я бригада, повернув фронт на север, овладевает северной опушкой безымянной рощи. Немцы, лишенные единственного пути подвоза, с этого дня вынуждены питать свой гарнизон с воздуха.
В этом бою частями 140-й бригады было захвачено: шесть пушек разных калибров, два миномета, один станковый пулемет, сорок лошадей, тридцать пять повозок, склад боеприпасов и другие трофеи. За успешные действия в тяжелых условиях обстановки всему личному составу бригады командование корпуса объявило благодарность. Эта благодарность была вполне заслужена бойцами и офицерами бригады. Успешные действия явились результатом большой предварительной работы всего командного состава по организации боя и смелых, самоотверженных действий бойцов и младших командиров.
Передний край обороны противника проходил по северо-западной опушке рощи «Клин», южному перешейку этой рощи к отм. 38.2. Окопов у противника не было. Их заменяли деревянные срубы из бревен высотой от 2 до 5 м с настилом в середине. Широко применялись противопехотные и противотанковые мины и фугасы, установленные перед передним краем. Отдельные участки прикрывались проволочными заграждениями. Оборона в основном строилась на системе пулеметного огня. Все пулеметы были установлены на переднем крае обороны. Всего в роще «Клин» предположительно было до 1300 солдат, 15–20 танков, 20–25 станковых пулеметов, 3–4 минометных и 4–5 артиллерийских батарей. В огневой системе обороны рощи «Клин» принимала участие артиллерия противника, расположенная в районах Виняголово, Макарьевской Пустыни, Смердыни и Рамцах. Начало наступления на этом участке совпало с сильным снеготаянием днем и заморозками ночью. Везде стояли талые воды. Местами уровень воды достигал 20–50 см. Все прибитые зимой дороги исчезли, только кое-где оставались следы от колес повозок. Густой лес с кустарником и валежником затруднял наблюдение. Возникли исключительные трудности с доставкой боеприпасов, продовольствия и фуража. Все надо было доставлять на вьюках и вручную. Ежедневно, а часто по два раза в сутки, личный состав автороты и тыла бригады под командованием энергичного командира автороты младшего воентехника В. Г. Мочулко навьючивался боеприпасами и тащил их за 6–10 км на огневые позиции по колено в грязи и воде. Эта команда была единственной живой нитью, которая связывала фронт с тылом. Но тяжелее всего было людям на передовых позициях. Под огнем противника, занимающего все возвышенности, бойцы лежали в ледяной воде, не просыхая ни днем ни ночью, лишенные какой-либо возможности погреться и обсушиться у костров. Вспомнились стихи ленинградского поэта Александра Гитовича, который писал о солдатах Волхова, познавших тяжелейший воинский труд и нашедших в себе силы бить врага в адских условиях: На запад взгляни, на север взгляни — Болото, болото, болото…Кто ночи и дни выкорчевывал пни, Тот знает, что значит работа. Пойми, чтобы помнить всегда и везде: Как надо поверить в победу, Чтоб месяц работать по пояс в воде, Не жалуясь даже соседу.