АННА СЕМЕНОВНА АБАШКИНА родилась на Брянщине, в селе Кривцово Севского района, окончила медицинскую школу в маленьком древнем Севске и в 1939 году была направлена для работы в Бурятию, в Заиграевскую районную больницу фельдшером. В свои 17 лет она сумела заслужить авторитет у местного населения. Буряты называли ее ласково, но учтиво «доктор Аня». Когда началась Великая Отечественная война, была секретарем комсомольской организации больницы, работала заведующей аптекой. 
В день объявления войны, 22 июня 1941 года, сразу же после митинга, Анна подала заявление Заиграевскому райвоенкому о немедленном призыве в действующую армию и отправке на фронт. Несколько раз ходила в военкомат, в райком комсомола проситься на фронт. Но призвали ее только в октябре 1941 года. В ноябре приняла присягу. Рядом с г. Улан-Удэ, на станции Дивизионной, формировалось 7 санитарных поездов (5 из них впоследствии были разбиты бомбами). Анна попала в санпоезд №193. Еще в резерве изучала военное дело, училась стрелять и ходить в строю. 

Из воспоминаний Абашкиной А.С. в очерке Э. Жужгова «Военфельдшер»:
- Выехали со станции 31 декабря 1941 года и первый раз брали раненых в Подмосковье, около Наро-Фоминска… Ночью санпоезд подошел к маленькой станции. Как называлась эта станция, Анна Семеновна не помнит, не до названия было. Фронт рядом, каждый день бомбят станцию. В отделении Анны Абашкиной 7 вагонов, в каждый из них надо погрузить около сотни раненых. Обслуживающий персонал невелик, две медсестры в распоряжении военфельдшера, да на каждый вагон по две санитарки. Не очень густо. Выскочили девушки из вагонов: где раненые? На дворе мороз лютый, темень. Рядами лежат солдаты недалеко от железной дороги. На снег брезенты положены, укрыты чем попало: шинелями, одеялами, плащпалатками. С вечера завозили их сюда, готовили к погрузке. Где-то совсем близко прожекторы небо обшаривают, слышно, как зенитные снаряды рвутся. Тут впору снова убежать в вагон, страх берет, спрятаться хочется… 
Носили раненых санитары из полевого госпиталя, еще какие-то солдаты, все сотрудники санпоезда. «Скорее, товарищи!» - поторапливал людей с носилками Майор Иванков, начальник поезда. Болели повязки, в вагоне уже можно было рассмотреть уродливые от гипса человеческие конечности. Девушки помогали укладывать раненых на полки, укрывали одеялами, сами боялись и успокаивали встревоженных больных. Вскоре нижние и вторые полки были заполнены, а поток с носилками не прекращался. Последних раненых устраивали на полу… 
Поезд отошел от станции. Позади стали доноситься глухие, тяжкие удары, станцию бомбили. «Ско-ре-е! Ско-ре-е!» - тревожно выстукивали колеса. Только своевременная доставка в госпиталь может помочь искалеченным людям… Тяжелая ночь сменяется тревожным днем, госпитали ближних городов забиты до отказа, поезд бежит дальше, в глубь страны. Постепенно вагоны наполняются запахами лекарств, мужского пота, и ко всему этому примешивается тошнотворная вонь гниющего человеческого мяса. Война есть война, красивого в ней не бывает. Некогда девушкам отдохнуть, какой там сон в первую поездку: у одного шок, у другого открылось кровотечение, с ног сбились врачи и сестры. «Отдохнем после разгрузки, - говорила Аня Абашкина усталым подругам, - потом отоспимся». Первая поездка, как любое дело, кажется трудной. Позднее Анна Семеновна поняла, что страх, охвативший ее при выходе из вагона на станции, не самый страшный. Гораздо опаснее в самом поезде с беззащитными ранеными, вагоны служат мишенью, и им просто здорово повезло, что санитарный поезд ускользнул от бомбежки…
Три с половиной года возил раненых санитарный поезд №193. А количество рейсов? Не помнила их Анна Семеновна. Сначала вела дневник, да не получилось ничего с ним, замотали хлопоты... Брали раненых чуть ли не со всех фронтов до июня 1945 года. Трудно перечислить все города, где разгружался санитарный поезд. Саратов, Тамбов, Горький, Киров, Уфа, Пермь, Иркутск, Вологда, Пятигорск, Кисловодск, Ташкент, Фрунзе, Баку… Потом были рейсы в Ржев, Калинин, Орел, Житомир, Гомель. В 1945 году последние раненые были вывезены поездом из Польши (Краков, Познань). 
В войну бывает разное. Не один раз приходилось Анне Семеновне вырывать раненых из объятий «костлявой старухи», восстанавливать остановившееся дыхание, зажимать разорванную брюшную аорту… В августе 1945 года, когда санитарный поезд был расформирован, Анна Семеновна продолжала службу в санчасти 92-го стрелкового полка 13-й стрелковой дивизии. Здесь, в Оренбурге, произошла встреча. «Я думал, Вы меня не узнаете», - улыбнулся черный, высокий парень. «Ошибаешься, дорогой Петросян, сразу узнала. Помнишь как ты всю поездку ныл: зачем Урал везешь? Кавказ, доктор, вези…». Хорошо помнила военфельдшер Абашкина этого солдата. Плох, очень плох был Петросян, никто не надеялся, что он выживет. В медсанбате ему вырезали крупный осколок из грудной клетки, около самого сердца. Часто терял сознание, а когда приходил в себя, на Кавказ просился… Много тысяч раненых прошло через передвижное отделение Анны Семеновны, и каждая встреча с бывшим больным приносила радость и удовлетворение».
Абашкина Анна вернула к жизни немало человек. Но, по жестокой иронии судьбы, не выпало ей счастья спасти жизнь любимого человека. Анна Семеновна не любила рассказывать эту грустную историю. Но в семье сохранилась легенда о том, как оказался однажды в санитарном поезде жених Анны Абашкиной и умер буквально у нее на руках. Похоронила любимого в Красноярске и не смогла уже ни с кем другим связать свою жизнь Анна Семеновна. Полностью посвятила себя другим людям…