НОВОСТИ ДВИЖЕНИЯ

"...Для того чтобы написать свои воспоминания, вовсе не нужно быть великим человеком или видавшим виды авантюристом, прославленным художником или государственным деятелем. Вполне достаточно быть просто человеком, у которого есть что рассказать и который может и хочет это сделать. Жизнь обыкновенного человека тоже может вызвать интерес, если не по отношению к личности, то по отношению к стране и эпохе, в которую эта личность жила". 

С этих слов Герцена начинает свои воспоминания Гвардии полковник в отставке Николай Иванович Мухин. Он прошел Великую Отечественную с первого до последнего дня, воевал на восьми фронтах - Юго-Западном, Южном, Воронежском, Калининском, Прибалтийском, 2-м Прибалтийском, 1-м Прибалтийском и Ленинградском. Ему есть, что рассказать.

"Наша историческая эпоха, минувшее за несколько десятилетий, наша жизнь, были богаты разными событиями, которые вошли в историю такими, какими они были и их уже не переделаешь, не улучшишь, но и охаивать не нужно. Наше поколение завершает свой нелегкий жизненный путь. Мы свою жизнь прожили не бесполезно, какой-то оставили свой след в Вас - наших детях и внуках, учениках, продолжателях наших полезных дел". 

В своих записях Николай Иванович Мухин рассказывает о боевом пути родной для него 46-й Краснознаменной гвардейской стрелковой дивизии. Это не только его личные воспоминания, ветеран использует множество документов и материалов военно-исторической и мемуарной литературы. Особую ценность представляют фотографии боевых друзей и однополчан политрука Мухина, которые он бережно сохранил и представил в своих мемуарах.

Воспоминания Николая Мухина хранятся в краеведческом музее села Коротояк, в боях за который участвовал ветеран. Кроме того, они полностью опубликованы на странице солдата. 

Николай Мухин, 1990-ые гг.

Начало службы

"3 февраля 1940 года Райвоенкомат меня призвал для службы в Красной Армии. На третьи сутки в город Бердичев на Украине прибыл наш эшелон, меня зачислили в батарею 45-и миллиметровых противотанковых орудий 608 стрелкового полка, 146 стрелковой дивизии Киевского Особого военного округа /КОВO/. Здесь я и узнал солдатской службы толк. С раннего утреннего подъема и до позднего вечернего отбоя ни шага не ступишь вне строя. Несмотря на все тяготы солдатской службы, мы не унывали и, чеканя шаг в строю, орали:

"Войны мы не хотим, но себя защитим,
Оборону крепим мы недаром
И на вражьей земле мы врага разгромим
Малой кровью, сокрушительным ударом... 

Такое настроение было у всех нас. Мы готовились воевать, если враг нападет, только на чужой территории. Нас воспитывали на лозунге: "Чужой земли мы не хотим, но и своей земли ни пяди не отдадим". Нас готовили к боям в Финляндии, но не успели. В июле 1940 года наш 608 стрелковый полк догрузился в товарные вагоны и на платформы на каком-то разъезде под Бердичевом и двинулся на запад. Разгрузились под Станиславом /ныне Ивано-Франковск/. Затем пешим порядком через Коломыю мы вышли к Советско-Румынской границе на реку Прут и здесь, заняли позиции для боевых действий. В ночь с 27 на 28 июля мы вдали сигналам /три красных ракеты/ для начала боя. Но сигнала не последовало ни в 3-00, ни позднее. А в середине дня нам сообщили, что королевская Румыния, по договору добровольно уступила СССР Бессарабию и Северную Буковину. Полк без боя форсировал Прут в брод, продвинулся километров на 10 до ближайшего населенного пункта. Жители Буковины нас встретили доброжелательно, угощали холодной водой, молоком, пищей домашнего приготовления и. т.д. С интересом вступали с нами в контакты и разговоры, ни одного румынского солдата или пограничника мы не встретили.

Затем полк возвратился на прежнее место, опять форсировав в брод реку Прут. Через, сутки 608 стрелковый полк начал пеший марш по дорогам Коломыя - Станислав- Галич - Буртштын - Рогатин - Николаев - Львов. Шли в жару по 50 километров в день с привалами на обед из походных кухонь. Пища готовилась из концентратов - пшенных, гороховых, гречневых брикетов и мясных консервов. Шли 8 дней и за время похода наши гимнастерки от пота покрылись слоем соли и дорожной пыли. Во Львове полк разместился в казарме по соседству с городским "Стрийским парком" - излюбленном месте отдыха львовян. А мы вечерами на прогулках в строю песни орали.

Полк был многонациональным. Я прибыл в него в Бердичев в эшелоне, следовавшим из Средней Азии с призывниками среднеазиатских национальностей, затем прибыл эшелон с призывниками кавказских национальностей. Стрелковые батальоны были полностью укомплектованы кавказцами и азиатами. Только полковые батареи, рота связи, инженерная рота были укомплектованы русскими и украинцами. Офицеры и младшие командиры были в большинстве из приписного состава, призванные перед "Освободительным походом" в Западную Украину в сентябре 1939 года, в котором принимала участие 146-я стрелковая дивизия. Так вот, особенно голосисто пели песни грузины и украинцы. Около нашей казармы вечерами толпами собирались отдыхающие львовяне. И слушали грузинские, узбекские, армянские, украинские и русские напевы.

Николай Мухин во время войны

1941 год

10 - 14 июля мы уже вели бои под Бердичевом, а 16-го июля под Белой Церквью в Киевской оборонительной операции. Обо всех наших боях в ходе "приграничного сражения" и "Начального периода Отечественной войны" написано много историко-военной и мемуарной литературы, как в нашей стране, так и битыми гитлеровскими генералами.... Все авторы отмечают, что. никакого панического бегства, "драпа" на нашем фронте не наблюдалось, мы отходили организованно под угрозой окружения с севера, и с юга, вели упорные оборонительные бои. Прикрывая эвакуацию сел и городов, и вывод войск из "Львовского выступа" наш полк, как правило, днем вел оборонительный бой, сдерживая противника, а вечером грузился на автомашины и в сопровождении танков отходил на новый рубеж обороны. Тяжелыми были эти бои, мы несли большие потери в людях...
 
После боя под Белой Церквью, числа 17 или 18 июля, 8-й мсп был выведен из боев и на своих автомашинах, с остатками потрепанных стрелковых батальонов, мы по разбитым после ливневых дождей дорогам уходили в тыл на пополнение. Остатки танковых экипажей ,8-й тд ушли в тыл на 2-3 дня раньше нас. Дорога на Киев немцами была перерезана. Нам пришлось смещаться на юг, в сторону Умани, затем через Тальное, Шполу, Смелу выходить к переправе на Днепре в Черкассах, а отсюда наш путь лежал через Золотоношу под Прилуки. Здесь мы и нашли наших танкистов, но без командира 8-й тд. Полковник П.С. Фотченков, отправив дивизию в тыл на получение пополнения и материальной части, сам с несколькими танками остался под Уманью при штабе 6-й армии и 25 июля попал в окружение. Окруженные войска части 6-й и части 12-й армий во главе с командующими генерал-лейтенантами И.Н. Музыченко и П. Г. Понеделиным до 7 августа вели бои в окружении, сковав до 10 дивизий врага, не позволив им совершить бросок и сходу овладеть Киевом. При попытке прорыва И. С.Фотченков погиб в боевом танке, а И.Н. Музыченко и П.Г Понеделин в рукопашном бою были тяжело ранены и в бессознательном состоянии попали в плен.

О гибели 6-й и 12-й армий под Уманью в окружении в нашей историко-военной литературе многие десятилетия замалчивалось. А Сталин вместо того, чтобы воздать должное войскам и командующим этих армий за то, что они своими боями в окружении не, позволили фашистам штурмом овладеть Киевом в июле 1941 года, издал Приказ Ставки Верховного Командования Красной Армии №270" от 16 августа 1941 года, в котором обвинил погибших и плененных генералов в "измене Родине", "предательстве", "добровольной сдаче в плен врагу" и репрессировании членов семей всех попавших в плен генералов. Даже после войны, перенеся все ужасы фашистских концлагерей генералы Павел Григорьевич Понеделин после 5-летнего содержания в тюрьме был осужден и расстрелян, а Иван Николаевич Музыченко многие годы подвергался "проверке" в бериивских концлагерях...

27 сентября фашисты захватили Новомосковск и наши 130-й и 131-й мотострелковые батальоны были, поставлены в оборону в районе села и железнодорожной станции Знаменка. Здесь мы остановили продвижение немцев на Павлоград по дороге в Донбасс. Бой был ожесточенный, но у нас было 4 танка и 2 бронемашины. Оборону мы занимали по железнодорожной насыпи. Когда немецкие цепи приблизились, по ним был открыт из всех видов имеющегося у нас вооружения - винтовок, автоматов, пулеметов, минометов, пушек. Мы заставили фашистов залечь на чистом, ровном поле. После этого, наши танки и бронемашины перевалили через железнодорожное полотно и начали крушить своим огнем из пушек, пулеметов, гусеницами немецкие цепи. Мало кому из фашистов удалось убежать живыми, с поля боя...

8 и 10 октября мы вели оборонительные бои в районе села Межерич. 9 октября немцы начали наступление по кукурузному неубранному полю к противотанковому рву, но мы их в ров не допустили. Бой был интенсивный, огневой, нас поддерживала артиллерия крупных калибров, занимавшая позиции в селе Межерич. Вели огонь и наши танкисты, батальонные противотанковые пушки, рота минометчиков, пулеметчики и автоматчики. 10 октября на нашем участке противник атак не предпринимал.

Левее нас занимали оборону курсанты Полтавского военного училища, вооруженные одними винтовками со штыками. Артиллерия и танки ночью ушли в тыл и больше мы их не видели. Курсанты допустили фашистов в противотанковый ров, а когда они из него бросились в атаку, то курсанты вступили в рукопашный бой и как вилами штыками кололи и сбрасывали фашистов в противотанковый ров. Так они отбили эту атаку. Мне приходилось наблюдать много атак, фашистов, которые наш полк, батальоны отбивали двоим огнем, но рукопашную схватку курсантов военного училища я здесь наблюдал впервые и после этого никогда не видел...

29-го октября разведчики доложили командиру 130-го омсб майору Браславцу, что по дороге от Макеевке движется колонна мотоциклистов, машин 20 с колясками и солдатами. Браславиц приказал роте автоматчиков выдвинуться на 1-2 километра по дороге и устроить засаду в лесополосах. Через некоторое время мы услышали бой наших автоматчиков. Вся эта колонна была разгромлена, мотоциклов 10, были захвачены трофеями, на них наши автоматчики привезли человек 10 пленных солдат, оказавшихся разведчиками итальянского экспедиционного корпуса. 2 ноября итальянский корпус начал наступление, на Горловку со стороны Макеевки и Красноармейского. Наши батальоны были охвачены с флангов, итальянцы прорвались в город, завязались уличные бои. Часть наших стрелков успела погрузиться на машины и уйти из города за насыпную дамбу к заводу коксовых батарей, а часть с уличными боями к вечеру так же вышла, к атому заводу. 2 ноября Горловка была итальянцами занята. Мы заняли оборону за глубоким врагом, в "Новой Горловке» у стен коксового завода. 3 ноября итальянцы накопившись в овраге атаковали, наши позиции, но их атака была отбита с большими потерями для них. В ночь на 4-е ноября на поле перед нашей обороной слышался сплошной крик и стон раненных итальянских солдат, большое количество было убитых....

Коротко скажу о формах и методах политработы в боевых условиях: В начале войны о событиях на фронтах мы знали только по сводкам "Совинформбюро", в которых ежедневно сообщалось о городах и железнодорожных узлах, оставленных нашими войсками. О "Директиве СНК и ЦК ВКП/б/" от 29 июня мы ничего не знали, выдержки из нее я прочитал лишь после войны. С речью Сталина по радио 3 июля 1941 года я познакомился по газете только в Прилуках перед тем, как пойти на парткомиссию, когда меня принимали в партию. Газеты до нас во время боев не доходили. Мы их случайно встречали при отходе в населенных пунктах, в которых мы не останавливались, обычно укрывались в лесах, подальше от сел и городов, в районах оборонительных позиций. Радио у нас не было. Основное содержание политработы сводилось к тому, чтобы довести до каждого бойца боевую задачу на очередной день и добиться точного выполнения приказа командира полка, батальона, роты, каждым бойцом. Единой сплошной линии фронта в 1941 году не было, между обороняющимися соединениями и пастями, даже нашими батальонами имелись многокилометровые разрывы, по которым со стороны противника к нам шли гражданские люди - преимущественно пожилые женщины, подростки, не успевшие эвакуироваться, которые рассказывали нам о поведении, зверствах фашистов на занимаемой территории. Эти рассказы служили материалом для воспитания у красноармейцев ненависти к врагу, дополняли сводки "Совинформбюро" и попавшиеся газетные материалы. Письма от родственников до нас не доходили, полевая почта в начале войны работала очень плохо, она не была еще налажена и многие бойцы не знали, где их родственники, после того как немцы захватывали их родные города, области, районы и села. Особенно это были солдаты, призванные из правобережных районов Украины, а затем и левобережных районов. Пока мы отходили по Украине к Днепру имели место случаи "дезертирства" отдельных водителей автомашин из автобата, когда они приближались к городам и селам, из которых были призваны служить в армию...

Командир 174-й стрелковой дивизии - 46-й гвардейской стрелковой дивизии с мая 1942 года по весну 1944 г. полковник /с октября 1942 г. генерал-майор/ Сергей Исаевич Карапетян. 

174 стрелковая дивизия

В июле 1942 года немцы начали наступление, в Большую излучину Дона и на Сталинград. 5 июля был захващен Острогожск и фашистские войска захватив Коротояк, переправились на левый, северный берег Дона создав небольшой плацдарм в районе села Петропавловское. В Борисоглебск на самолете прилетел К.К. Ворошилов, вызвал командира дивизии Карапетяна на аэродром Борисоглебского авиаучилища и спросил, чем недоукомплектована 174 с.д.? 

Мы получили пополнение людьми, но они не все были обмундированы, нехватало некоторых видов вооружения и имущества. Через несколько дней пришли вагоны с обмундированием и имуществом, части дивизии в спешном порядке подготовились к вступлению в бои. Получив приказ на выдвижение к Дону, дивизия походными пешими колоннами начала выдвигаться по дороге на Анну и к селу Давыдовка.

174-я-сд в составе 6-й армии вошла в состав Воронежского фронта, которым командовал генерал-лейтенант Николай Федорович Ватутин. Членом военного Совета был корпусной комиссар И.З. Сусайков, в сентябре его сменил корпусной комиссар Л.З. Мехлис. Начальником штаба и зам. командующим Фронтом был генерал-майор Михаил Ильич Казаков. 174-я сд сходу сбила с Петропавловского плацдарма венгерскую часть, форсировала Дон, вышибла противника из Коротояка и вышла на его западные окраины и высоты, нацелившись на Острогожск.

Летние бои 174-й сд в районе Коротояка были составной частью "Воронежско- Ворошиловоградской оборонительной операции Красной Армии 1942 года". С точки зрения "большой стратегии", или "оперативного искусства", общей борьбы противостоящих сил, бои одной дивизии были, конечно, частным, небольшим эпизодом борьбы огромных масс противоборствующих войск. Но, с другой стороны, бои 174-й сд за Коротояк имели большое значение. Их основная цель сводилась к тому, чтобы очистить от противника левобережье Дона, создать на Дону прочную оборонительную линию, привлечь на себя как можно больше войск противника, удержать эти войска здесь в районе Коротояка, не позволить командованию противника использовать эти войска в  боях за Воронеж или перебросить их в Большую излучену Дона и под Сталинград. Своими боями в районе Коротояка 174-я сд сковала и перемолола около, трех венгерских, пехотных дивизий и одну немецкую танковую дивизию. Этими боями 174-я сд помогла обороняющимся войскам в Воронеже и под Сталинградом. В этом и состоит её главная заслуга....

Мне доводилось в период боев под Коротояком несколько раз встречаться с Л.З.Мехлисом. Всегда я его видел каким-то раздраженным, даже озлобленным и жестоким. Первый раз я его увидел в селе Давыдовка, наши полки ушли по дороге к селу Петропавловское. Все работники политодела ушли с полками. Мехлис приехал в Давыдовку на американском "Виллисе" с адъютантом, зашел в дом штаба дивизии, там находился один офицер-кадровик. В политотдел прибежал рассыльный штаба и сообщил, что Мехлис вызывает к себе начальника политотдела дивизии. Но кроме меня в Давыдовке никого из политотдельцев не было и я побежал в штаб дивизии, представился, как положено, доложил о том, где находится начальник политотдела. Мехлис потребовал от меня, доложить о некомплекте политработников в дивизии. Я попросил разрешения на 5 минут сходить в политотдел и принести в письменном виде требуемую справку, Мехлис мне буркнул: "идите, и принесите мне такую справку. Это Вы должны знать на память!" Через пять минут я вручил ему, отпечатанную и мной подписанную, такую справку, а он мне вручил для передачи начальнику политотдела лист из большого блокнота с печатанным оттиском в верху крупными синими буквами: "Л. 3. Мехлис". На этом листе корявым, неразборчивым подчерком было написано примерно следующее /пишу по памяти/: "обращаю внимание на решительную борьбу со вшивостью. Вош в настоящее время - страшнее фашистов. Она может нанести потери в войсках больше, чем фашисты. Л.Мехлис".. Этот документ я хранил в делах политотдела до конца войны и отправил, со всеми делами в архив
министерства обороны в 1946 году, когда дивизия расформировывалась. Лишь после войны я прочитал в сборнике "КПСС о Вооруженных Силах Советского Союза. Документы" постановление ГКО от 2 Февраля 1942 года "О мероприятиях по предупреждению эпидемических заболеваний в стране и Красной Армии", в котором обращалось внимание, на борьбу против вшивости и проведение дезинсекций, дезинфекций, в войсках были созданы спецподразделения и санпропускники с дезинфекционными камерами и дезинсекционной обработкой людей растворами.

Во время боев 174-й сд в Коротояке Л.3.Мехлис бывал на командном пункте дивизии очень часто, посещал он и полки, вручал отличившимся в боях офицерам и рядовым награды - ордена и медали. Когда кто-то пытался уговорить его не ходить в полки, так как переправа через Дон обстреливается противником, то он обычно заявлял: "Ну и что же, солдаты и офицеры переправляются, им что не страшно? Пошли в полк!" В таких случаях кто-то, из работников политотдела, офицеров штаба, связной полка и адъютант Мехлиса с портфелем, в котором он носил ордена и документы о награждении шли в полк и там он в боевых условиях вручал награды. 

...как-то Мехлис приехал на КП дивизии на левом берегу Дона у села Петропавловское и потребовал у начальника штаба дивизии полковника Верезубова доложить обстановку. Верезубов доложил о двух полках, а о третьем сказал "Связи с полком нет и доложить обстановку на данный момент я не могу". Мехлис сразу взорвался: "Как так Вы не знаете, что с вашим полком, а может быть он уже погиб или нуждается в поддержке артиллерией, а Вы здесь ничего не предпринимаете?! Идите в полк, выясните, обстановку и восстановив связь доложите мне. Я буду ждать здесь". Верезубов отдал честь и ушел, но до полка не дошел. На берегу Дона у переправы был блиндаж с промежуточной телефонной связью. Отсюда он связался с начальником штаба полка, выяснил обстановку, ничего там особенного не произошло. И к этому времени связисты нашли обрывы правода между КП дивизии и промежуточной связью. Верезубов связался с Мехлисом и доложил ему обстановку полка, но не сказал откуда он ведет разговор. Получив разрешение вернуться на КП дивизии, Верезубов пошел обратно. Пока он шел километра 2 - 2,5, Мехлис ввязался с командиром полка и от него узнал, Что Верезубов в полку не был, через Дон не переправлялся. Когда Верезубов вернулся на КП дивизии, Мехлис обвинил его в трусости, обмане, приказал начальнику отдела контрразведки "СМЕРШ", прокурору и председателю военного трибунала дивизии судить Верезубова. Был суд или нет, я не знаю. Только после этого случая Верезубов из дивизии "исчез". Во всяком случае больше я его не видел....

Гвардии старший сержант Сорокин Иван Павлович - храбрейший из храбрых разведчик развед роты 174-й стрелковой дивизии - 46 гвардейской стрелковой дивизии

46 гвардейская стрелковая дивизия

О Великолукской наступательной операции имеется много материала в военно-исторической литературе научного характера / в "Истории второй мировой войны. 1939 - 1945"/, много и мемуарной литературы /воспоминания г.К.Жукова, А.М.Василевского, А.И.Еременко, К.И..Галицкого, А.П.Белобородова, Ф.Я.Лисицына, М.М.Хлебникова и других/. Из всей этой литературы мною сделаны подробные выписки о действиях нашей 46-й гвсд и боях её полков. Отмечу лишь то, что наша дивизия наступала на левом фланге 5-го гвск и 3-й Уд. А. южнее Великих Лук, на станцию Чернозем, создавала внешний фронт окружения великолукской группировки противника, вела ожесточенные бои с фашистскими войсками, пытавшимися прорваться в Великие Луки и соединиться с окруженными войсками. Бои эти носили не менее ожесточенный характер, чем бои других соединений корпуса и армии, блокировавших Фашистов в городе и крепости Великие Луки. И в этих боях были отличившиеся наши полки, их командиры, отдельные подразделения, офицеры, младшие командиры и рядовые красноармейцы. Имена их можно встретить на страницах военно-исторической и мемуарной литературы, в большом количестве изданной за 45 лет после войны... 

Задачу, поставленную перед Калининским фронтом, 3-й Ударной армией, 5-м гвардейским-стрелковым корпусом, нашей 46-й гвардейской стрелковой дивизией в Великолукской наступательной операции войска, воины выполнили полностью и даже перевыполнили Они отвлекли на себя большое количество вражеских дивизий. Немецкое командование не только от сюда не смогло снять и послать под Сталинград ни одного соединения, но и сюда вынуждено было направлять дополнительные соединения из своих резервов и даже из-под Ленинграда. И все они здесь были перемолоты. Нашими войсками был освобожден город Великие Луки с мощной крепостью, большим транспортным узлом на важном стратегическом направлении в стыке двух группировок, наступавших на Ленинград и Москву...

Немецкое командование тоже всячески стремилось удержать Пгахинскую высоту. 0б этом свидетельствовал тот факт, что весть о её потере дошла до Берлина. В связи с этим немецкое информбюро громогласно заявило тогда по радио о большом наступлении русских в районе Великих Лук. А русские-то всего-навсего провели бои местного значения с целью улучшения позиций одной из частей. В боях под Птахино противник. потерял до 6 тысяч убитыми и ранеными. Были полностью разгромлены два пехотных и артиллерийский полки и саперный батальон 291-й - пехотной дивизии. Противник потерял 11танков, 19 орудий, 58 минометов, 106 ручных и станковых пулеметов и много-другого военного, имущества. За_успешное проведение этих боев и проявленные при этом мужество и отвагу только в 46-й гвардейской стрелковой дивизии было награждено орденами и медалями Советского Союза 476 человек. Овладев Птахинской высотой, войска 3-й Ударной армии, продолжали находиться в составе Калининского фронта, прочно удерживали занимаемые рубежи и готовились к предстоящему наступлению.

...приведу выдержку из воспоминаний А.П.Белобородова об одном "курьезном" акте на Птахинской высоте: "... Дело было так. К нам, на эту самую высоту, заехал как-то командующий артиллерией фронта /Н.М.Хлебников - Н.М./ Несколько часов сидели мы. с ним в блиндаже комдива Карапетяна под непрерывным артобстрелом и бомбежкой: земля ходила ходуном, блиндаж покряхтывал, как живой, бревна нижнего наката двигались и оседали. Сергей Исаевич Карапетян объяснил, что время к обеду, что сейчас поедим, что голодными он нас не отпустит. И верно, вскоре, прикрывая котелки полой плащ-накидки, в блиндаж протиснулся боец. Под грохот канонады Сергей Исаевич гостеприимным жестом, пригласил нас к шаткому столику. Ели наваристые щи. Николай Михайлович зачерпнул ложкой из котелка нечто зазубренное и темное, задумчиво взглянул на Карапетяна.

- Косточка? - спросил тот.

-Она! - ответил Хлебников, - От фашистской коровенки калибром сто пятьдесят пять миллиметров...

С легкой руки Николая Михайловича шутка пошла гулять по армии, и Карапетян очень сердился, когда другие комдивы просили его поделиться секретом изготовления бронебойных щей"...

А теперь о наших боях в "невельском мешке" или как еще его именуют. - "в бутылке". После "Невельской операции" 3-я Ударная и 4-я Ударная армии провели наступление. Прорвали оборону юго-западнее Невеля и устремились в этот узкий /в 5-7 километровый/ прорыв по расходящимся направлениям - 3-я Ударная армия, на северо-запад в сторону Пустошки, а 4-я Ударная армия на юго-запад в сторону Полоцка, наша 3-я Уд.А. и в ее составе 46-я гв.сд заходили в тыл Новосокольнической группировки противника, а 4-я Уд.А. заходила в тыл Городокской и Витебской группировки противника. Расширить прорыв противник нам не позволил, предпринимал усиленные попытки группировками с севера от Новосокольников и с-юга от Городка "захлопнуть" наши две армии в лесисто-озерно-болотистом районе между Полоцком и Пустошкой. Бои носили ожесточенный характер. Чтобы не допустить окружения нас в "невельском мешке" в горловину прорыва была введена 6-я гвардейская армия, прибывшая с "Курской дуги" и с 20 октября вошедшая в состав 2-го Прибалтийского фронта, под командованием генерал-лейтенанта Ивана Михайловича Чистякова. Она и спасла нас от окружения в "невельском мешке", или как М.М.Чистяков его назвал "бутылке", наше положение заметно улучшилось лишь после проведенной "Городокской операции" войсками 4-й Ударной, 11-й Гвардейской и 43-й. армиями 13 - 31 декабря 1943 года, в ходе которой был освобожден город Городок и срезан клин противника в сторону Невеля, в горловину "невельского мешка", "бутылки".

Радистка Ира

В январе 1944 года 46-я гв.сд предприняла попытку прорваться севернее железной дороги, Новосокольники, Пустошка через озеро Свибло. Разведчики доложили, что лесной массив в 4-6 квадратных километра западнее озера Свибло не занят противником. Дивизия переправилась с легким оружием на противоположный берег ночью по льду, преодолев лесной массив натолкнулась на хорошо организованную оборону противника и прибывший сюда вражеский бронепоезд. У нас не было никаких инженерных сооружений, чтобы укрыться от артиллерийских снарядов, бомбовых ударов в этом лесу буквально на "пятачке", обстреливаемом по всей площади. Снаряды рвались и на земле и в воздухе попадая в сосны. За пять суток наши полки потеряли до 50% личного состава, мы под постоянным обстрелом мерзли на морозе. Костры разводить не могли, по ним противник бомбил и обстреливал днем и ночью. Целые, армады "юнкерсов" проходили над нами плотным строем и сбрасывали на нас бомбы. Весь лес превратился в сплошные завалы. Чтобы спасти от артналета командира дивизии мы прикрывали, его своими телами в яме, вырытой саперами для блиндажа и еще не накрытой бревнами.
После 5 суток боев за озером Свибло остатки дивизии были выведены по льду в ночное время под артобстрелом и сосредоточились в лесу у озера Неведро. Это были самые неудачные бои 46-й гв.сд за всю войну.. Абсолютно никакого результата. В других, тяжелейших боях мы достигали какого-то результата, успеха, а здесь .потерпели полную неудачу потеряв половину людей дивизии на злосчасном "пятачке" за озером Свибло под Пустошкой.

Ведя кровопролитные бои в январе и феврале западнее Невеля "в мешке", среди лесов, озер, межозерных дефиле, далеко /на 100 и более километров/ продвинувшись между железными дорогами Витебск - Полоцк и Новосокольники - Пустошка, мы и не знали,, что этими боями помогаем прорвать блокаду. Ленинграда и создаем плацдарм и условия для освобождения Белоруссии в операции "Багратион" летом 1944 года".