НОВОСТИ ДВИЖЕНИЯ
ПОДВИГ СЕЙТЛЕРСКОГО ПАРТИЗАНСКОГО ОТРЯДА
Выход в Крымские горы
77 лет назад, 31 октября 1941 года из райцентра Сейтлер(ныне п. Нижнегорский, Республика Крым) в направлении Белогорска начала движение конно-пешая колонна вооруженных людей. Это был Сейтлерский партизанский отряд, в котором не было ни одного профессионального военного .Среди них было даже несколько женщин с винтовками на плече. Вот осталась позади горящая нефтебаза и дымящийся элеватор. Дойдя до возвышенности, где сегодня находится водонапорная башня консервного завода, отряд остановился . Будущие партизаны оглянулись на родной поселок и видели его, как оказалось для многих из них, в последний раз. К вечеру они начали подъем в горы. Кем были эти люди, сколько их было , куда шли ?
Ответ на эти вопросы отчасти содержатся в письме нижнегорским школьникам бывшего комиссара отряда Михаила Ивановича Пузакина: «В лесном районе, отведенном для деятельности Сейтлерского партизанского отряда, 1 ноября 1941 года собрались 70 человек, в основном работники районных организаций, НКГБ, НКВД и милиции во главе со своими начальниками.» Также в составе отряда были присоединившиеся по дороге на Карасу-Базар садоводы совхоза «Чотты» (ныне с.Жемчужина) и жители Ново-Царицыно ( ныне Садовое). «Лесным районом» М.И.Пузакин называет перелески Караби-Яйлы в районе метеостанции, которая там же находится и сегодня. На эту метеостанцию уже с середины октября , когда возникла угроза оккупации Крыма, начали на подводах завозить продовольствие и сгонять овец для партизанского отряда. И продовольствия завезено было довольно много: 50 тонн пшеницы, 15 тонн муки, 4 тонны картофеля, 3 тонны сала,2,5 тонны круп, соленая рыба, брынза, тонна сахара и даже 100 литров спирта.
Такое обилие продуктов и спирта, чистое небо над головой - показалось членам сейтлерской хозяйственной команды , что они попали в рай. Об этом написал в своем дневнике наш земляк, уроженец Ново-Царицыно (ныне Садовое), он же – начальник второго партизанского района Иван Гаврилович Генов . Он лично следил, как идет закладка продовольственных баз, потому что , воевавший в Крымских горах с белогвардейцами еще в годы гражданской войны, он знал, что такое харч для партизана в мороз и дожди. И вот какой нелестный отзыв он оставил для потомков о своих земляках: « Из Карасу-Базара (Белогорска) мы поехали в Баксан (Межгорье), оттуда на Караби-Яйлу. На метеостанции застали группу во главе с Пшеничным (начальником штаба Сейтлерского отряда). Все они, кроме пьянства, ничем больше не занимаются. До сих пор ни одна база не заложена…» Столь резкая, но правдивая оценка «работы» хозяйственной группы оказалась пророческой : в первые же дни ноября, когда немцы и румыны оказались на Караби-Яйле, эти продукты, а также отара овец оказались у противника. И это дорого обошлось отряду : провиант пришлось впоследствии «занимать» и зуйчан, которые не потеряли ни одной базы. Но, к чести сейтлерцев, к своему вооружению они отнеслись более чем серьезно: кроме «штатных» винтовок и автоматов они « позаимствовали» у отступавших подразделений красноармейцев 5 пулеметов и 20 тысяч патронов. Значит, сейтлерцы всерьез готовились сражаться!
Но уже на начальном этапе формирования отряда произошла какая-то несостыковка, о которой прямо пишет М.И.Пузакин: «В отряд прибыли не все намечавшиеся товарищи, часть из них состояли в истребительном батальоне, они отступили вместе с батальоном на Феодосию и в отряд не попали». Это очень важная деталь, особенно для тех нижнегорцев, которые восстанавливают истории своих семей. К сожалению, список бойцов истребительного батальона не сохранился, а список принявших присягу сейтлерских партизан – удалось найти в Госархиве Республики Крым.
Командиром отряда был назначен коммунист Георгий Лазаревич Евстафьев, о трагической судьбе которого мы расскажем чуть позже. Известно, что он был директором совхоза «Тамак», что в октябре 1941 года вместе с 48 сейтлерцами готовил базу дня отряда на Караби-Яйле. Но в реально боевой обстановке он командовал отрядом всего лишь 6 дней – с 1 ноября по 7 ноября 1942 года. О первых шести днях , можно сказать, роковых для отряда, подробно написано в отчете комиссара отряда М.И.Пузакина, хранящемся в Госархиве Республики Крым. 1 ноября отряд собрался воедино на метеостанции, где и заночевал. Это была последняя « спокойная» ночевка в горах. Уже второго ноября организована переброска отряда с обозом с метеостанции (перевалочной базы) на основную - в районе урочища Карагач, где были заблаговременно вырыты землянки. Здесь ночевка была уже тревожной, потому что по руслам рек Бурульча и Суат уже с боями отступали пограничники, их преследовали по пятам немцы и румыны. И 3 ноября вместе с пограничниками сейтлерцы отошли на высшую точку Караби-Яйлы – гору Кара-Тау. Кстати, с этой горы в хороший бинокль можно было видеть горящую сейтлерскую нефтебазу и элеватор.
4 ноября на дороге Баксан (Межгорье)-Улу-Узень (Генеральское) появились моторизованные отряды противника. Дорогу им преградил 297 пограничный полк под командованием майора Панарьина. Об этом бое есть воспоминания его участников, а впоследствии на горе Кара-Тау и у ее подножия установлены обелиски погибшим пограничникам. Участвовал ли в этом бою Сейтлерский отряд? В отчете М.И.Пузакина (1941 г.) есть такая фраза : «Дойдя до метеостанции, противник обстрелял минометным огнем находящуюся там группу отряда в 12 человек, которые отошли в сторону горы Кара-Тау. Примерно к часу дня противник открыл огонь по лесу горы Кара-Тау из минометов и орудий.» К счастью, огонь был не прицельный - никто из партизан не погиб.
Уже в более поздних воспоминаниях (1975 г.) тот же М.М.Пузакин пишет : « Не успели партизаны освоиться на новом месте, как вынуждены были вместе с подразделением пограничников … вступить в первый бой с немецкими войсками…После дневного боя, в течение которого мы удерживали противника на подступах к лесу, с наступлением темноты пограничники решили отойти за перевал, и мы последовали за ними». Почему же комиссар не упомянул об этом совместном бое в донесении 1941 года? Может быть, потому, что не было потерь со стороны партизан, а главной боевой силой были пограничники, которые понесли потери? Или эта перестрелка и артобстрел показались тогда Пузакину незначительным эпизодом по сравнению с тем, что произошло в следующие три дня?
А может быть потому, что 2 ноября начальник второго партизанского района (в который входил Сейтлерский отряд) Иван Генов разослал по отрядам связных со строгим приказом: « в бой с главными силами врага не вступать, отвести отряды поглубже в лес, залечь и зорко наблюдать за движением колонн». Приказ, на первый взгляд, может показаться странным : почему не бить врага, если есть оружие и выгодная позиция? Но Генов понимал, что партизанские отряды состояли в основном из гражданских лиц, многие из которых ранее не держали в руках ни винтовки, ни гранаты. У них не было ни минометов, ни пушек, ни бронетранспортеров, не говоря о боевой авиации. Одной роты мотопехоты было достаточно, чтобы уничтожить за считанные минуты отряд, состоящий из сотни партизан ( часть которых была небоеспособной). Задачей партизан было не противостояние миллионной армии Манштейна, а война с ней на коммуникациях: подрыв мостов, диверсии на железных и автомобильных дорогах, нарушение линий связи, отвлечение на себя живой силы с фронта и внезапные налеты на мелкие группы противника.
Возможно, поэтому, тогда на Кара-Тау, 4 ноября 1941 года, боясь оказаться в полном одиночестве и окружении, командование Сейтлерского отряда принимает решение временно отступить к побережью Черного моря. Было это нарушение приказа или разумный в данной ситуации маневр? Наверное, то и другое вместе. По-существу, отряд покинул партизанский район. Но в то же время, если бы отряд остался на почти безлесной вершине Кара-Тау – его бы окружили и унижтожили в течение одного-двух дней.
Характерен один эпизод, описанный И.Геновым в «Дневнике партизана» : «Сегодня (2 ноября 1941 г. – авт.) мимо нас группами и в одиночку идут солдаты, уставшие, небритые, голодные и озлобленные. Каждый из них думает лишь об одном: скорей бы добраться до Севастополя…Командир с тремя кубиками на петлицах остановил свою колонну и подошел к нам. «Оставайтесь с нами, - предложил я. – Батальон мы реорганизуем, создадим партизанский отряд…» Старший лейтенант даже руками замахал…Уходя со своим отрядом, он с грустью посмотрел на нас, как на обреченных» (стр. 29). Этот офицер был из 184 дивизии пограничников, которая четыре дня в одиночестве обороняла подходы к Крымским горам, понесла большие потери, отражая атаки моторизованных сил противника, в том числе и танков. Он видел, какая силища ворвалась в Крым. Целая армия, которую не смогли остановить несколько десятков тысяч красноармейцев. А тут горстка партизан…
Обреченные? Наверное, старший лейтенант был прав. Крымские партизаны были обречены, обречены - на подвиг. В том числе и сейтлерцы. Из 71 бойца отряда домой в апреле 1944 года вернулось только…семеро. А из четырех тысяч поднявшихся в горы крымчан через год в лесу осталось не более 400 боеспособных партизан. Список погибших и пропавших без вести в Крымских горах народных мстителей занял весь 6-й том Книги памяти Республики Крым – 3483 человека. Удалось ли, спустя 75 лет, восстановить имена погибших сейтлерских партизан? Да, удалось! И не только имена: обстоятельства гибели почти каждого бойца отряда.
Первоначального списка бойцов отряда, как оказалось в ходе поисковой работы, не существует даже в Государственном архиве Республики Крым. Но в результате изучения Книги памяти Республики Крым ,печатных воспоминаний участников партизанского движения в Крыму, документов, хранящихся в Госархиве ,все же удалось найти фамилии основной массы сейтлерцев, поднявшихся в крымские горы в ноябре 1941 года. Но дело в том, что в этом списке - 21 человек – пропавшие без вести 6 ноября 1941 года. В том числе и первый командир отряда - Георгий Евстафьев. Некоторые исследователи партизанского движения в Крыму даже склонны считать их дезертирами на основании того, что в начале ноября отряд покинул Крымские горы и отошел в приморское село Куру-Узень ( Солнечногорское) вместе с отступающими войсками без приказа. Такое суждение берет свое начало от оперативного работника особого отдела НКВД И.З.Харченко, который в своей докладной записке в Нарком внутренних дел сухо констатировал факт: « Сейтлерский отряд (комиссар Пузакин) в присутствии начальника райотдела НКВД Скавронского 4-5 ноября с одним пограничным полком полным составом , оставив свои базы, начал отступать через Улу-Узень (Генеральское) на Севастополь. При этом растерял 75 процентов личного состава, потерял все базы, а 10-11 ноября «возвратились» партизанить». И ни слова о трагедии, которая произошла в эти дни на южных склонах Крымских гор.
Так что же на самом деле произошло 5 и 6 ноября 1941 года невдалеке от знаменитого водопада Джур-Джур в Хапхальском ущелье?
БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ В ОГНЕННОМ КОТЛЕ
В октябре-ноябре 1941 года Крым был завоеван в результате стремительных ударов немецко-румынских войск в направлении Керчи, Феодосии- Судака, Симферополя- Алушты и Евпатории-Бахчисарая. Неприступной крепостью для фашистов оставался Севастополь. И те войска Красной армии, которые отходили с Перекопа на Карасу-Базар( Белогорск), после захвата Феодосии повернули на Севастополь и двинулись к нему по побережью Черного моря. В результате стратегического просчета нашего командования не удалось удержать ни Судак, ни Алушту. Несколько тысяч красноармейцев оказались в котле между этими городами, а если быть точным - в Хапхальской долине близ селения Куру-Узень (Солнечногорское). В окружение попала 48 кавалерийская дивизия в полном составе, во главе с генералом Аверкиным. 5 ноября она попыталась ( без поддержки артиллерии) прорваться в Алушту, но наткнувшись на сильный артиллерийский, минометный и пулеметный огонь фашистов, отошла обратно в Куру-Узень. Попытка прорваться на Феодосию тоже не принесла ничего, кроме больших людских потерь. А в это время начались артобстрелы долины, подходили к концу боеприпасы, а пополнить их не было возможности.
На глазах сейтлерцев взлетали на воздух тачанки, подводы и автомобили, гибло немало народа. И тогда командир отряда Георгий Евстафьев 6 ноября принимает единственно верное решение – возвратитьтся в горы. Выше по склону гор находилось небольшое татарское село Улу-Узень (Генеральское). Когда сейтлерцы приблизились к нему, по ним дружно ударили пулеметы и автоматы. Не понеся потерь, отряд вернулся в Куру-Узень. Но уже вечером, в сумерках, отряд вновь предпринял попытку по обходной тропе подняться в горы. Но с ними уже не было командира отряда Евстафьева: сославшись на болезнь и невозможность идти он вместе с несколькими ранеными и больными бойцами, женщинами и обозом остался в Куру-Узени. Заметим, что в горах уже три дня шел дождь со снегом, сейтлерцы неделю ночевали под открытым небом. Не исключено, что от переохлаждения некоторые «схватили» бронхит или воспаление легких, а антибиотиков тогда и в помине не было. Поэтому обвинять в дезертирстве оставшихся в Куру-Узени больных и женщин – нельзя.
Те же, кто начал подъем в горы опять были встречены кинжальным автоматным огнем. Но пути назад не было: сейтлерцы пошли на прорыв. Боевым ядром отряда были семеро работников милиции и прокурор района. И в этом бою именно наши силовики понесли первые потери: были сражены вражескими пулями 28-летний прокурор района Моисей Яковлевич Магидов и 39-летний инспектор милиции Филипп Яковлевич Лядюк. Их имена навечно занесены в Книгу Памяти Республики Крым.( И в дальнейшем в нашем рассказе о павших бойцах отряда подтверждение в Книге Памяти – обязательное условие).
В ходе ночного боя далеко не всем удалось прорваться по крутой горной тропе к перевалу. Говоря конкретно о подобных ситуациях начальник второго партизанского района И.Генов в боевом донесении №2 командующему ПД Крыма написал : «прибывшие из степи жители Крыма, незнакомые с лесом, требовали определенного времени для подготовки к боевым действиям… Первые бои показали, что большинство партизан блудили и попали в руки к врагу». Заметим, что И.Генов не использует слово «дезертиры» и не «клеймит позором» необстрелянных степняков, имея в виду и сейтлерцев, пропавших без вести в ходе боя под Улу-Узенем. Судьба их до сих пор неизвестна. Возможно, некоторые были убиты, некоторые получили тяжелые ранения, некоторые заблудились и впоследствии попали в плен с тремя тысячами красноармейцев ( по сведениям немцев).
Из этого котла удалось пробиться через Алушту на Севастополь лишь одному пограничному полку . А несколько сотен самых боевых пограничников и кавалеристов прорвались в горы к партизанам в ночь с 6 на 7 ноября. Как они выжили в первые дни и ночи в горах под дождем, переходящим в снег? Всю первую неделю из последних сил партизаны и красноармейцы пилили лес, копали землянки, в мокрой одежде, полуголодные. Ведь после ухода отряда с Караби, а затем и оставления обоза в Куру-Узени сейтлерцы остались без продовольственных баз. Спас их от голодной смерти соседний Зуйский отряд, который находился на неприступном для врага перевале Яман-Таш. Но ни один сейтлерец в эти дни не покинул лес, в отличие от карасубазарцев (белогорцев). В «Дневнике партизана» И.Генов описывает такой случай: « Под фонарем восседал хозяин землянки Степан Ярославцев...Степан после очередной стопки начал ораторствовать: - Я говорил и говорить буду, что если наша армия не удержала немцев на Перекопе, то что может сделать в лесу небольшая группка даже очень отважных и бесстрашных людей ?» Через несколько дней, 15 ноября, пользуясь отсутствием командира, именно Степан Ярославцев ночью вывел свою группу из леса и распустил по домам . А сейтлерцы выстояли!
Как пишут в мемуарах бывшие партизаны 11 ноября в горах выпал глубокий снег, а через день ударили непривычные для крымчан двадцатиградусные морозы. Спастись можно было только в землянках у костра. Те, кто стоял всю ночь в дозорах и заставах – приходили в отряды с обмороженными ногами. Никто из южан не догадался взять в горы валенки и тулупы, и за такой просчет приходилось платить потерей боеспособности бойцов. Но надо отдать должное благоразумию нашего земляка, начальника второго партизанского района И.Генова, который 15 ноября 1941 года отдал следующий приказ: как можно лучше устроить и замаскировать землянки, учесть продовольствие и установить нормы довольствия, организовать заставы на подступах к отрядам, скрытно наблюдать за противником, а боевые операции проводить только вдали от места расположения отрядов. Ведь на свежем снегу следы сохранялись много дней. И был трагический случай, когда к Ичкинскому отряду подобрался взвод горных стрелков, ведомых предателями, уничтожив целую группу партизан. Видимо, этим объясняется почти полное отсутствие боевых действий многих отрядов второго района в конце ноября и начале декабря 1941 года, в том числе и малочисленного Сейтлерского отряда – чуть более тридцати человек.
Еще в ходе боя под Улу-Узенем и на перевале Тырке сейтлерцы побратались с вырвавшимися из окружения офицерами и солдатами Красной армии. Вместе они строили шалаши и землянки, вместе делили последний кусок хлеба и мерзли в горах. Вместе они ходили на боевые операции, вместе погибали и выносили раненых. Поэтому и в списке партизан Сейтлерского отряда , давших партизанскую клятву в конце ноября 1941 года и расписавшихся под ней, нет деления на «своих» и «чужих». Привожу полностью этот список, хранящийся в Госархиве Республики Крым, за исключением одной фамилии.( Против этой фамилии уже в другом архивном документе красным карандашом написано, что она предала сейтлерское подполье…) Итак, вот этот список (без инициалов, как есть в оригинале): Пузакин, Мухамедьяров, Колесник, Орлов, Майоров, Лукин, Аметов, Дьяченко, Скавронский, Мандрыкин, Амерханов, Гринько, Калугин, Скороходов, Оверчук, Савченко, Клюге, Юрченко, Кострубей, Рогов, Сакович, Помазан, Алексеенко, Боев, Чернов, Бугаев, Пятков,Качанов,Соколов, Ханин, Бондаренко, Малахов. Имена и отчества этих 32 бойцов отряда удалось восстановить впоследствии по Книге Памяти и приказам по отряду. В данной хронике мы проследим судьбу каждого , ведь 80 процентов из них – пали смертью храбрых.
К этому списку партизан Сейтлерского отряда, безусловно, надо добавить еще две фамилии: Гаркавенко Георгия Павловича и Егорова Ивана Яковлевича – жителей нашего района. Первый во время принятия присяги выполнял задание штаба второго партизанского района как связной и совершил подвиг. Вот как об этом пишет в «Дневнике партизана» И.Генов: «8 декабря 1941 года. Радостная весть быстро облетела все отряды: пришел Георгий Павлович Гаркавенко – один из наших посланцев в Центральный штаб…Гаркавенко был послан еще 17 ноября. До Зуйского отряда Георгию Павловичу пришлось добираться по грозной и суровой Караби-яйле. Луговой ( комиссар Зуйского отряда – авт.) выделил проводником Николая Чебышева. Вместе с ним, испытав немало трудностей ( в двадцатиградусный мороз, по пояс в снегу они прошли более 80 километров по хребтам, пересекли трассу Симферополь-Алушта –авт.), 27 ноября благополучно дошли до горы Черной (в Крымском заповеднике), где в это время находился штаб Мокроусова. Двадцать дней потребовалось на то, чтобы установить связь с Центральным штабом. И вернулся только один человек из тринадцати посланных…» И это был сейлерец! От себя добавлю: за этот беспримерный подвиг выживания и верности долгу Г.П.Гаркавенко был одним из первых среди крымских партизан награжден орденом боевого Красного Знамени. Он прошел по заснеженным горным тропам сотни километров как связной второго партизанского района, но осенью 1942 года у него отказали ноги, и он на санитарном самолете был эвакуирован на Кавказ.
ТРУДНАЯ ЗИМА 1941- 1942 ГГ.
После выхода сейтлерцов из окружения отряд возглавил коммунист, работник милиции Амет(Ахмед) Фахрутдинович Мухамедьяров. Родом он был из Тобольского района Омской области. Командовал он «крохотным» отрядом до 22 декабря 1941 года, а затем стал начальником отрядной разведки. Погиб в бою у деревни Казанлы 29 января 1942 года. Об этом бое подробно расскажем чуть позже. А пока уделим внимание тем уникальным сведениям о нашем отряде, которые имеются в книге И.Генова «Дневник партизана». 17 декабря он вместе с группой партизан штаба посещает Сейтлерский отряд, который располагался между Караби-Яйлой и горой Юки-Тепе, более известной в партизанских мемуарах как высота 1025 или «Подкова». « Вчера целый день добирались до лагеря Сейтлерского отряда. Вечером знакомились с партизанами, а сегодня утром провели совещание с командным составом. Выступающие поделились результатами успешно проведенных нескольких операциях на коммуникациях противника.»
Значит, все же в декабре было совершено несколько диверсий силами нашего отряда. И здесь поясню следующее: согласно приказу №7 отряд пополнила еще одна группа красноармейцев - 29 человек (список сохранился в Госархиве). А до этого начальником штаба был назначен боевой офицер Порфирий Андреевич Колесник, командиром группы – капитан Иван Иванович Юрьев. Таким образом, численность отряда достигла 63 бойцов, и он стал вполне боеспособным подразделением. О том, что диверсии и разведывательные операции действительно имели место, доказывает существование при отряде «госпиталя», если его можно так назвать. « Во второй половине дня зашел в санитарную землянку Сейтлерского отряда, где лежат раненые и обмороженные. Познакомился с молодым врачом Ниной Петровной Кострубей. – Чем вы лечите людей? – спросил я.
Нина Петровна, грустно улыбнувшись, сказала: - Добрым словом. В моей санитарной сумке не найдете даже бинтов…На днях в отряде зарезали лошадь, и я сумела достать немного жира.»
Больше часа И.Генов провел в санитарной землянке, беседуя с ранеными и больными товарищами. Хочу подчеркнуть слово «раненые». Ранение можно получить только в бою, значит, мелкие стычки с фашистами были. А настоящий бой оккупантам сейтлерцы вместе с бойцами Биюк-Онларского дали 21 декабря 1942 года.
Именно в это время фашисты стали активно «прощупывать» оборону партизанских лагерей, засылая в горы специально подготовленные подразделения горных егерей – в основном румын. И один из таких конных отрядов, численностью более двухсот человек, и с притороченными к лошадям минометами и пулеметами, появился на перевале Тырке. Кстати, румыны, как не раз писали в своих мемуарах бывшие партизаны, лучше воевали в горах, умели ориентироваться на местности и вести бои в скалах. Поэтому партизанские заставы зорко следили за передвижением румын. Они даже заночевали на перевале, на снегу, в сильный мороз. Это еще раз подтвердило мнение, что в партизанский район вошло подразделение именно горных егерей. И тогда было принято решение : дать им такой отпор, чтобы раз и навсегда отбить охоту «шастать» по партизанской земле. В скалах над речкой Суат, по которой двигались румыны, боевые группы Сейтлерского и Биюк-Онларского отрядов устроили засаду. Когда егеря приблизились на расстояние ружейного выстрела – партизаны открыли по ним шквальный огонь из пулеметов, автоматов и винтовок. Конечно, это был разгром: противник оставил на снегу 33 убитых солдат и офицеров, всех лошадей и мулов, все оружие. Это была очень важная победа для сейтлерцев, она значительно подняла боевой дух отряда, сплотила его как боевую единицу. Собственно, именно с этой операции начал свой счет беспощадных ударов по врагу Сейтлерский отряд. По численности он был самый маленьким из всех партизанских отрядов, но по количеству полученных боевых наград – один из лидеров.
На следующий день после этого боя новым командиром отряда был назначен призванный по мобилизации военный прокурор 48 кавалерийской дивизии Ф.Н.Верещагин,а бывший командир А.Ф.Мухамедьяров возглавил отрядную разведку. Заметим, что частая смена командиров отрядов в 1941-1942 гг. была особенностью стиля руководства командующего А.В.Мокроусова. Чем конкретно продиктована смена А.Ф. Мухамедьярова ? Возможно, чтобы поднять дисциплину. Известно также, что через два месяца он погиб смертью храбрых в разведывательной операции. А назначенный новый командир в 1943 году попал в плен, и как написано в его карточке, хранящейся в картотеке Госархива РК, уже после назначения его председателем трибунала … «стал предателем». Его фамилии нет в Книге Памяти Республики Крым.
23 декабря разведгруппа Сейтлерского отряда совершила вылазку на побережье , вдоль которого пролегала дорога Судак- Алушта. Рейд продолжался три дня, бойцы ночевали в горах, а днем наблюдали за дорогой и мостом в районе села Семидворье ( ныне не существует), лежа в снегу. Однако близко подойти к мосту не удалось, поскольку фигуры партизан были хорошо видны на снегу даже ночью. Мост охранялся круглосуточно. Чуть позже, весной, этот мост сейтлерцы все же взорвали, причем,взрывали дважды.
В ночь на 25 декабря вместе с Зуйским и Биюк-Онларским отрядами сейтлерцы выходят на операцию по освобождению села Фриденталь (ныне Курортное), в котором находился немалый гарнизон – около 400 фашистов. Всю ночь бойцы в сильный мороз простояли на дальних подступах к селу, но в результате ошибки разведчиков (Зуйского отряда) операция сорвалась, партизаны без боя отошли обратно. Некоторые были обморожены.
В конце декабря 1941 года в Крыму началась Керченско-Феодосийская операция, и в связи с этим значительно активизировалась боевая деятельность партизан, хотя в условиях снегопадов и зимних туманов сделать это было непросто. На боевые операции ходили самые сильные и выносливые.
По приказу командующего партизанским движением начался штурм сел, которые находились в лесу или вблизи его.3 января рано утром сейтлерцы отправились через перевал Тырке в горное селение Улу-Узень (Генеральское), находящееся в Хапхальском ущелье. Именно из него 6 ноября 1941 года отряд был обстрелян из пулеметов и автоматов, было потеряно два бойца, немало пропало без вести. Здесь же остался и бывший командир отряда Георгий Евстафьев, больной и обессиленный.( Забегая наперед скажу, что в этом селе своего командира сейтлерцы не нашли, но как оказалось впоследствии – его расстреляли в Карасу-Базаре в июне 1942 года). Поэтому к селу подходили с большой опаской, выслав вперед разведчиков. Вообще, хочу рассказать о трудности самого перехода через перевал. По глубокому снегу надо было сперва подняться на него, а затем резко спуститься вниз в Хапхальское ущелье. Рейд был настолько внезапным, что вооруженный отряд самообороны Улу-Узеня даже не оказал сопротивления, спасаясь бегством. В одном из отчетов (хранящемся в Госархиве) начальник штаба отряда Порфирий Колесник пишет: « Решительно действовали Лукин, Майоров, Сакович, Рогов , Воронин, которые с группой бойцов ворвались в самую глубь деревни Улу-Узень» (Генеральское). Был захвачен и расстрелян один предатель, который по собственному желанию перешел на службу к гитлеровцам. На следующий день отряд опять отошел в горы.
И тут поступил новый, довольно неожиданный приказ А.В.Мокроусова: 5 января 1942 года предписывалось сейтлерцам совместно с Зуйским и Биюк-Онларским отрядами освободить Зую, в которой стояло до тысячи фашистов. Причем ,без предварительной проработки операции. Срочность этой операции была продиктована тем, что по трассе Симферополь-Белогорск, через Зую, фашисты перебрасывали войска из-под Севастополя на Феодосию, чтобы противостоять десанту. Была поставлена цель: перерезать дорогу и остановить это движение. Силами всего лишь трехсот партизан , без артиллерии, техники и боевого опыта! Три отряда вышли ночью и без боя заняли первое село на пути в Зую -Тау-Кипчак . Немцев здесь не было. Однако, как доложили разведчики, дальше все дороги были перекрыты крупными отрядами мотопехоты. Поэтому нападение на Зую перенесли на следующую ночь. Утром в селе появились сперва один, затем еще два грузовика, которые приехали за дровами. Машины обстреляли, водителей уничтожили. И сделали это именно бойцы Сейтлерского отряда, о чем впоследствие писал в отчете начальник штаба отряда Порфирий Колесник : « Появилось 3 машины. Внезапно обстреляв машины ,исключительно смело и решительно действовали бойцы Поляков, Рогов, Травкин , атаковали машины до подхода подкрепления. Уничтожено 3 машины, убито 2 офицера.»(Госархив РК
,П-151,Д-414).Однако следующие за ними два грузовика развернулись и привезли батальон автоматчиков. Фашисты стали окружать село. Если бы отряды партизан вовремя не отошли – здесь бы они и остались лежать навечно…
Чем занимался Сейтлерский отряд в январе 1942 года?
В соответствии с приказом начальника второго партизанского района №18 Сейтлерскому отряду ставилась основная задача: прикрытие дорог, идущих на Караби-яйлу и контроль над дорогой Александровка –Баксан (Межгорье). Каждый день группы разведки уходили на нагорье и стояли в засадах и заслонах. Зачем это было нужно? Ответ находим в «Дневнике партизана» И. Генова, на стр.120 читаем: «…на Караби-яйле имеется немало площадок, на которых возможна посадка крупного воздушного десанта». Но, к сожалению, наше командование не использовало эту возможность зимой 1942 года. А если бы это все же произошло , то судьба Керченско-Феодосийского десанта была бы иной, а может быть и судьба Крыма… Нет, не зря Сейтлерский отряд «прикрывал» нагорье Караби – большую посадочную площадку !( Осенью этого же года она и стала таковой). Кроме наблюдения, сейтлерцы совершили в этом районе одну диверсию, в «Дневнике партизана» И.Генова на стр.99 читаем:«7 января 1942 г…Сейтлерцы передают, что ими уничтожены две автомашины.» Здесь же, на Караби, произошел и самый
жестокий , кровопролитный бой для сейтлерцев, в котором отряд потерял 6 человек .
Это было 29 января 1942 года. Разведывательная группа в количестве 12 бойцов под командованием капитана Ивана Юрьева 28 января вышла по заснеженной Караби-яйле в направлении Баксана (Межгорье) , Аргина(Балки) и Ени-Сарая. В 11 ночи подошли к небольшой горной деревне Казанлы и расположились на ночевку в нежилом домике на окраине села, в котором немцы бывали редко. Однако утром выставленные заранее наблюдатели доложили, что к деревне поднимается подразделение карателей со стороны Баксана и Ени-Сарая, а затем и со стороны Куртлука. Видимо, кто-то из местных жителей выдал партизан. Позже в донесении об этом бое написал сам И.И.Юрьев : « Партизаны вышли из дома и расположились за каменной оградой с тем, чтобы отсюда встретить непрошенных гостей. Вскоре фашисты открыли огонь, а потом поднялись в полный рост и бросились бежать в нашу сторону. Вот тогда открыли огонь и мы. Напоровшись на организованный отпор и оставив 12 трупов, фрицы залегли… На окраине деревни нас с правого фланга обстреляла вторая группа противника. Она, видимо, имела задачу отрезать нам путь к лесу. Партизаны Мандрыкин, Поляков и Базелев вышли во фланг оккупантов и открыли по ним огонь. Под прикрытием их огня мы продолжали продвигаться к лесу. При перебежках были убиты парторг группы Амерханов, бывший начальник райотдела НКВД Сейтлерского района Скавронский и боец Мелешко, ранен в ногу боец Бочаров…Когда дистанция между партизанами и гитлеровцами сократилась до 200 метров, они бросились в атаку, крича на ходу : «Рус, партизан, сдавайся!» Тогда Бочаров с гранатой в руке бросился в гущу боя. Раздался сильный взрыв. Осколки насмерть сразили героя, но нанесли большой урон гитлеровцам. Пользуясь замешательством в их рядах, мы успели подбежать к обрыву и прыгнуть с него в Баксанскую балку…»
В Госархиве сохранился подлинник приказа №9 по Сейтлерскому отряду от 2 февраля 1942 года, в котором четко зафиксированы фамилии пятерых погибших в Казанлыкской боевой операции. Это бывший командир отряда, работник милиции Амет Фахрутдинович Мухамедьяров, начальник райотдела НКВД Алексей Николаевич Скавронский, сейтлерец Риза Зениевич Амерханов, красноармейцы Михаил Алексеевич Бочаров и Константин Дмитриевич Мелешко. Имена всех пятерых героев занесены в Книгу памяти Республики Крым. Также в этой книге есть запись : «Матисон Виталий Георгиевич, 1898 г.р., боец Сейтлерского отряда, умер 30 января 1942 г.» В одном из документов, хранящемся в Госархиве, есть запись о том, что этот красноармеец умер во время возвращения в отряд от физической перегрузки( предположительно, от разрыва сердца).В связи с этим хочу пояснить, что в мемуарах партизан встречались описания случаев, когда от больших перегрузок во время длительных переходов по глубокому снегу в горах бойцы действительно умирали от разрыва сердца. Таким образом, Сейтлерский отряд в бою у деревни Казанлы потерял шесть человек – ровно половину всей разведывательной группы.
Упоминавшимся в донесении бойцам отряда Мандрыкину, Полякову и Базелеву суждено было жить еще шесть месяцев. Летом 1942 года все трое погибли в боях… А капитан И.И.Юрьев прошел через все круги ада, стал командиром Ичкино-Колайского партизанского отряда . В сентябре 1942 года с того самого аэродрома на Караби, за который сражался с сейтлерцами, он был эвакуирован на самолете на материк. Впоследствие награжден медалью «За отвагу», орденом боевого Красного Знамени.
Следующую крупную боевую операцию по штурму села Баксан отряд провел опять с двумя соседними отрядами (Зуйским и Биюк-Онларским) 18 февраля 1942 г. В книге Н.Лугового «Страда партизанская. 900 дней в тылу врага» есть на стр.81 подробное описание этого боя. О роли сейтлерцев в нем сказано следующее: « Подступать к Баксану и атаковать его надо с разных направлений: 14-й с юга начинает и вызывает огонь на себя…» Это сказано о нашем отряде, поскольку в секретных донесениях он носил в 1941 году номер 13, а в 1942 году в связи с организацией еще одного(красноармейского) отряда ему присвоили порядковый номер -14. И роль у него была самая незавидная – вызвать огонь на себя, напав на село в лоб, со стороны гор. То есть, с самой укрепленной стороны. А уже Зуйский и Биюк-Онларский отряды должны были внезапно ударить по селу с боков, где укреплений было меньше. И сейтлерцы с этой задачей справились. «Вот на юге (со стороны гор –авт.) вспыхнула перестрелка, похоже, начал 14-й. Хорошо. За ним вступит в бой 21-й отряд, потом - мы. Но перестрелка тут же угасла…14-й наткнулся на дружный ружейно-пулеметный огонь – били немцы из окопов» ,- пишет Н.Луговой.
Что же произошло дальше? На этот вопрос есть ответ в Госархиве Республики Крым . В отчете об этом бое начальник штаба Сейтлерского отряда Порфирий Колесник пишет : « 18 фераля 1942 отряд в составе 30 человек с юга напали на Баксан в 6 утра. Несмотря на сильный пулеметный огонь, указанный участок деревни был занят. В одном из домов сидела группа из 4 полицейских. Один полицейский хотел скрыться, но был нами убит…»(Госархив РК , П-151, д.414) Но два других отряда в бой…не вступили .Почему? Потому что бойцы Биюк-Онларского отряда завязли в снегу в ущельях и вышли к Баксану позже. Причем, не подали знак сигнальной ракетой и, заняв западную часть села, затем из нее ушли без боя. Зуйчане, не дождавшись их, и с наступлением утра ,оказавшиеся на безлесном холме на виду у немцев, боясь окружения, отошли в лес, тоже не сделав ни одного выстрела. Немцы были мастера окружать, что не раз доказали в ходе войны в Крыму. Кадровый военный офицер, ставший партизанским командиром Федор Федоренко, уже после войны написавший книгу «Годы партизанские» о той Баксанской операции сказал: « Готовился налет в спешке, без достаточной разведки сил и системы охраны гарнизона противника. Рубежи атаки с трех сторон намечались приблизительно – только по карте, без командирской рекогносцировки на местности. Не было продумано до конца взаимодействие отрядов по месту и времени… Мокроусов сильно переживал поражение отрядов Тиркинского леса, но стоял на своем :баксанский гарнизон гитлеровцев должен был разгромлен» (стр.45). За этот неудачный бой командира Зуйского партизанского отряда Андрея Литвиненко командующий снял с должности и перевел в рядовые. А Баксан через 20 дней пришлось штурмовать снова…
Зима для всех крымских партизан оказалась очень трудной. Четыре месяца они, фактически, в полном окружении сражались с вооруженным до зубов врагом. Причем, без радиосвязи , без авиасообщения, без медикаментов . Сколько людей было потеряно за это время убитыми, ранеными, обмороженными! И только за три дня до конца зимы, 25 февраля, над вторым партизанским районом впервые появились тяжелые бомбардировщики ТБ-3, которые сбросили 36 грузопарашютов с оружием, боеприпасами, бутылками с жидкостью «КС» для поджога танков, медикаментами. И ни одной банки консервов, ни одного сухарика! И весной 1942 года на крымских партизан свалилась еще одна беда – голод. Но они продолжали сражаться!
«БОЕВАЯ ВЕСНА»1942 ГОДА
Есть места , которые на карте боевых действий обводят черным карандашом. Таким селом для партизан второго района оказался Баксан (Межгорье). Командующего И.Мокроусова будто «заклинило» на этом Баксане: после неудачного штурма села 19 февраля он вновь приказал трем тем же отрядам (Зуйскому, Сейтлерскому и Биюк-Онларскому) взять этот хорошо укрепленный населенный пункт. Не стал перечить командующему и начальник второго партизанского района И.Генов. Логика была следующая: после высадки десантов на Крымский полуостров другие отряды вели наступательные бои, хоть ненадолго, но освобождали горные села. А Баксан взяли один раз зуйчане, но быстро из него ушли, опасаясь окружения. Во второй раз вообще операция по освобождению села провалилась. И вот 9 марта с участием Сейтлерского отряда произошел третий, самый кровопролитный штурм Баксана.
Первым к селу подошел Зуйский отряд и в 6.45 начал штурм, не дождавшись двух других отрядов. Накануне,7 марта в горах бушевал снежный буран, дороги и тропы занесло. К тому же, подошло к концу продовольствие, сейтлерские партизаны физически ослабли, двигались по колено в снегу и преодолели ночью 15 километров по Караби не так быстро, как предполагалось. Биюконларцы скрытно подошли к окраине села, заняли ее, но в густом тумане не выпустили сигнальную ракету –ее все равно не увидели бы два других отряда. В результате зуйчане с боем ( в одиночку) заняли большую часть села, потеряв 25 бойцов! Но немцы зашли им в тыл, воспользовавшись отсутствием двух других наших отрядов. Боясь полного окружения, Зуйский отряд начал отход. Бывший командир отряда Андрей Литвиненко был убит, а нынешний – Николай Ларин - тяжело ранен. Командование принял на себя комиссар Николай Луговой, сумевший вывести отряд на Яман-Таш. А в это время на подступах к Баксану начали бой сейтлерцы, которые заняли соседнюю деревню Ени-Сарай. Подтверждение этому - лишь одна фраза в книге Н.Лугового «Страда партизанская.900 дней в тылу врага» : «И как раз в это время с новой силой прогремел Баксан. Бил он из многоствольных пулеметов, из пушек. С кем воюет?» А воевал он с сейтлерцами.
Чудом сохранились воспоминания непосредственного участника этого боя, кавалера орденов боевого Красного Знамени и Отечественной войны 1 степени – Ивана Сергеевича Дьяченко: « Часам к восьми (с опозданием на час – авт.) подошли к соседней деревне Ени-Сарай. Расставив посты и засады, закрыв все дороги и тропинки, запретили кому-либо выходить из деревни. В 10 часов утра застава донесла, что из Баксана вышли 3 автомашины, на которых были по 4 фашиста. Мы обстреляли фашистов со всех сторон. Фашистов уничтожили, машины сожгли. В плен был взят офицер с переводчиком. Примерно через час 10 машин с вооруженными фашистами подъехали к деревне и начали ураганный обстрел. Пожалев жителей, мы оставили деревню и ушли в лес». Этот рассказ был записан со слов И.С.Дьяченко учителем-краеведом первой поселковой школы Р.Л.Ротиной.
А как иначе могли поступить сейтлерцы? Ведь в деревне были дети, женщины, старики. А немцы безжалостно били по деревне из пушек и минометов. Наверняка уже были жертвы среди мирного населения ,в основном - крымских татар. Дома были не каменные, а саманные, и при прямом попадании разлетались в щепки. Остаться в деревне - означало подписать смертный приговор еще одной уничтоженной фашистами крымской деревне. И сейтлерцы правильно сделали, что ушли из Ени-Сарая! Сила партизан была не в открытом бою, а в диверсиях. К сожалению, эта простая истина дошла до командующего партизанским движением Крыма А.В.Мокроусова слишком поздно, когда из-за больших потерь число партизан в горах сократилось вчетверо, а его самого в июле 1942 года отозвали на Большую землю.
В марте 1942 года в Сейтлерском и других отрядах активно начинают действовать небольшие диверсионные группы, в которые входило 3-5 человек. В Госархиве РК сохранился приказ №10 по отряду о создании новой диверсионной группы, в которую вошли Иван Коротеев, Василий Мандрыкин, Алексей Горбань и Павел Коморный. В следующем приказе №11 названы фамилии командиров еще трех групп: это И. Юрьев, А.Лукин, В.Воронин. В «Дневнике партизана» И.Генова есть описание их боевых операций: «10 марта 1942 г.Группа капитана Юрьева в составе Александра Лукина, Яши Саковича и Михаила Рогова ночью заминировала дорогу Алушта-Судак, взорвала только что восстановленный мост у Семидворья»(стр.156). Через неделю, 19 марта « очень удачную диверсию осуществила группа Сейтлерского отряда под командованием начальника штаба отряда старшего лейтенанта Порфирия Андреевича Колесника в составе ЯшиСаковича, Павла Помазана и Михаила Рогова. Вот уже третий раз они взрывают мост на дороге Алушта-Судак в районе Семидворья»(стр.174).
Несколько строк в книге, а за ними – непростые рейды по заснеженным лесам ( снег и морозы еще держались), опасность встретить на тропе засаду местных самооборонцев из горного села Улу-Узень. В их засаду 17 марта едва не угодил Центральный штаб во главе с Мокроусовым , как пишет в своей книге «Годы партизанские» Ф.Федоренко. Поэтому не зря именно на гарнизон этого села был нацелен первый удар сейтлерцев 3 января, а затем и 19 апреля 1942 года. Примерно в эти же дни сейтлерцы скрытно подобрались к вражескому посту на Тирке и уничтожили его. Интересен факт, что в горах сейтлерцы применяли своеобразную «сигнализацию» с помощью винтовки. Горизонтально поднятая винтовка – вызов, вертикальная – отзыв. Об этом пишется в одном из приказов по отряду.
Кроме диверсий проводилась и разведывательная деятельность: двое бойцов Сейтлерского отряда были еще и отважными разведчиками. Михаил Рогов и Павел Помазан в конце апреля пробрались в степной Сакский район, чтобы узнать точное расположение немецкого аэродрома, и прекрасно справились с этой задачей. Также Павел Помазан , садовод сохоза «Чотты» (ныне Жемчужина), ходил в Симферополь на связь с местным подпольем. Не надо говорить, каким мастерством лазутчика, какой смелостью надо обладать, чтобы пройти вокруг вражеских застав ночью, а днем затаиться и ждать темноты в кустах или бурьяне. Сейтлерец Михаил Рогов по праву считался одним из лучших разведчиков и диверсантов партизанского Крыма, участвовал в двадцати скрытных рейдах, награжден орденом боевого Красного Знамени. 19 ноября 1942 года в группе Петра Лещенко он взорвал немецкий эшелон невдалеке от Сейтлера. 23 января 1943 года (как пишет в своих мемуарах Н.Луговой) ушли в Сейтлерский район для связи с секретарем подпольного райкома партии И.С. Дьяченко Михаил Рогов и Дмитрий Пантелеев. Но из этого рейда они не вернулись: их случайно увидели местные пацаны и разболтали по селу о появлении партизан. Слух дошел до полицейских, а потом и до немцев. Партизан окружили в степи за Ново-Чембаем (Коренное), они отстреливались до последнего патрона. А когда враги подпалили курай, скорее всего, пошли на прорыв и погибли в бою. К сожалению, могила героев неизвестна.
Да, боевых действий было бы больше. Но как идти в бой , неделями не видя даже корки хлеба? В районе Тыркенского леса в марте находилось около 1000 партизан Восточного Крыма, а продовольствие…закончилось. Партизаны стали собирать и варить мох, даже кожаные ремни пошли в котел… Некоторые стали пухнуть, а самые слабые – умирали. Один из партизанских командиров, в своем донесении в штаб написал: «Привыкнуть можно ко всему, но к голоду не привыкнешь! Неужели вы не понимаете этого?». В ответ командование призвало все отряды проводить «продовольственные операции». И одну из самых дерзких и удачных операций провели группы сейтлерца Юрьева и зуйчанина Иванова. Они, где скрытно, где отражая нападения карателей , дошли до лесного села Баланово, проникли на местную мельницу , захватили 100 пудов муки и доставили ее в партизанский лагерь. Именно эта операция, а также наладка авиационного моста с Большой землей - положила конец весенней голодовки партизан.
Кстати, из-за продовольственного дефицита от вражеской пули погиб наш земляк, агроном совхоза «Чотты» Иван Егоров. А дело было так: дозорные сообщили в отряд, что на Караби пасется «ничейный» бычок. Егоров с группой бойцов отправился за ним. Но когда подошли к опушке леса, оттуда ударил винтовочный залп. Оказывается, местные самооборонцы устроили засаду. Где-то на Караби находится безымянная могила сейтлерского агронома, который прожил на этой земле всего 33 года…
Трудная зима 1941-1942 года, а затем голодная весна значительно сократила ряды крымских партизан , а пополнения - не было. И началось объединение маленьких отрядов с большими. Первыми слились в одно подразделение Ичкинский и Колайский отряды, которые долгое время воевали вместе. Сейтлерцы тоже провели не одну совместную операцию с более крупным Зуйским отрядом, к тому же из-за потери своих продовольственных баз состояли «на иждивении» зуйчан. И 5 апреля 1942 г. вышел приказ командующего ПД Крыма о слиянии этих отрядов. Причем, возглавил более крупное подразделение командир Сейтлерского отряда Верещагин( о его судьбе мы расскажем позже), а название оставлено за Зуйским отрядом.
Поясню также, что в Тыркинском лесу весной 1942 года , на берегах горных рек Суат и Бурульча собралось восемь отрядов общей численностью до 1000 человек. Это, по существу, был большой партизанский стан со своим Центральным штабом, землянками, госпиталем, мельницей, пекарней. В случае тревоги все занимали круговую оборону. После слияния с Зуйским отрядом сейтлерские боевые группы не были расформированы и продолжали воевать вместе. Но если придерживаться буквы военного подчинения, то они стали называться бойцами Зуйского отряда, но фактически это был Сейтлерско-Зуйский отряд, и в некоторых исторических книгах его так и называют. И в Книге памяти Республики Крым можно встретить запись : «боец Сейтлерского, Зуйского отрядов». А в «Дневник партизана» И.Генова 25 мая 1942 г. сделана запись : «Вечером состоялся концерт художественной самодеятельности трех отрядов – Зуйского, Биюкского и Сейтлерского». Уж кому-кому, а начальнику партизанского района было известно о слиянии отрядов. Но тем не менее даже через полтора месяца после реорганизации отрядов он выделяет сейтлерцев, которые фактически продолжали жить и воевать вместе. «Но как только вражеские подразделения стали выходить из леса, на них обрушили свой огонь партизанские группы под командованием Александра Иванова из Зуйского отряда, Ивана Голикова из Биюкского отряда и Александра Лукина - из Сейтлерского отряда», - это написано в дневнике И.Генова 26 июня 1942 года! Но уж если сам Генов считал, что отряд фактически не распался, а продолжал сражаться в составе Зуйского, то нам и подавно не следует так думать.
И все же последняя страница нашего рассказа: о боевом пути сейтлерцев в составе Зуйского партизанского отряда.
«ПОСЛЕДНИЙ БОЙ, ОН ТРУДНЫЙ САМЫЙ»
О том, что сейтлерские партизаны, влившись в Зуйский отряд, продолжали отважно сражаться плечом к плечу, пишет в своей известной книге «Страда партизанская» комиссар этого отряда Николай Луговой. На стр.154 этой книги читаем : «23 апреля 1942г. Другая группа этого же отряда, которой командует И.И.Юрьев и И.Я.Егоров заминировала автомагистраль Алушта-Судак западнее Семидворья. На одной из мин подорвалась повозка с полицаями, две мину там еще не сработали…Еще один мост … взорвали партизаны Ураима Юлдашева. В ходе этой операции они обнаружили обгоревшие остовы двух немецких грузовиков. Это записываем на боевой счет И.И.Юрьева и И.Я.Егорова». « Вчера группа Павла Помазана (сейтлерца,садовода совхоза «Чотты» - авт.) понесла противотанковые мины на автомагистраль Симферополь-Феодосия( в районе Карасубазара» ( стр.155). О капитане Иване Юрьеве , агрономе совхоза «Чотты» (Жемчужина) Иване Егорове, садоводе этого же совхоза Павле Помазане мы рассказывали ранее, они точно – сейтлерские партизаны.
Некоторые бойцы отряда влились в диверсионные группы зуйчан. В воспоминаниях Н.Лугового на стр.213 читаем : « На железнодорожном перегоне Джанкой-Симферополь близ Биюк-Онлара (ныне Октябрьское) 25 июня в 10 часов утра прогремел взрыв огромной силы. Это сработала мина замедленного действия, установленная там партизанами Зуйскогог отряда Алексеем Горбанем, Дмитрием Гуляйветер и Андреем Большаковым. Разбиты паровоз, 19 вагонов, из строя выведено более 150 гитлеровцев. Движение прекращено на 36 часов.» Первым среди диверсантов назван бывший боец Сейтлерского отряда Алексей Филиппович Горбань, который, по всей вероятности и возглавлял диверсионную группу.
« 3 мая…Донес и Порфирий Колесник: по двум автоколоннам на Алуштинском шоссе нанесены огневые удары. Движение прервано. Восемь гитлеровцев убито, более двух десятков ранено», - еще строки из этой же книги(стр.176).
Получается, что диверсионные группы нашего отряда не были расформированы, а продолжали сражаться вместе, как и до слиянии с Зуйским отрядом. И благодаря воспоминаниям комиссара отряда Н.Лугового мы имеем возможность проследить судьбу почти каждого бойца Сейтлерского отряда летом и осенью 1942 года. Истории эти героические, но по большей части – трагические…
В середине мая 1942 фашисты все же выиграли сражение за Керченский полуостров, сбросив наших десантников в море. А 3 июля после 250-дневной обороны пал Севастополь. Крымские партизаны остались один на один с вооруженной до зубов армией Манштейна. Естественно, фашисты решили покончить с партизанами, но сделать это оказалось невозможно. Стянув около 20 тысяч опытных солдат и офицеров к Зуйским лесам, фашисты с помощью самооборонцев 24-26 июля провели крупнейшую карательную операцию, которая вошла в историю партизанского движения как «большой прочес». Партизаны в Тиркинском лесу, в районе горы Юки-Тепе (высота 1025) были зажаты в клещи с трех сторон, начался артиллерийский и минометный обстрел. К тому же, как вспоминает И.Генов, каратели вели с собой огромное количество овчарок. Опытные солдаты, взявшие штурмом Севастополь и Керчь, пошли в бой открыто, цепями, надеясь, что одного их вида и количества испугаются «бородатые бандиты», которых они видели на листовках. Но их встретили шквальным огнем из пулеметов и автоматов, и даже из единственной пушки – хорошо подготовленные к лесным боям люди. К тому же, днем отступать было некуда, и командованием была поставлена задача: продержаться до темноты, а дальше - смотреть по обстоятельствам. В эти три дня боев, по-существу, решалась судьба всего партизанского движения в Крыму. Зуйский отряд потерял в этих боях 38 человек, среди которых было немало бывших бойцов Сейтлерского отряда, для которых этот бой оказался последним…
Как это было? Кто до сих пор лежит в безымянных могилах или просто в балках, присыпанные листвой и горной породой?
«В 2.00 24 июля нас разбудил командир стартовой команды М.И.Пузакин( бывший комиссар Сейтлерского отряда – авт.).- На Караби-яйле к полуночи послышалось много шумов автомобилей. Немцы…» - пишет в «Страде партизанской» Н.Луговой. Одними из первых встретили огнем карателей партизаны Ичкинского отряда под руководством бывшего командира диверсионной группы Сейтлерского отряда Ивана Юрьева. Стояли насмерть не только бойцы, но и партизанские медики. Навечно останется в памяти крымчан подвиг молодого военврача Нины Петровны Кострубей, которая дала партизанскую клятву в Сейтлерском отряде.
« Колонна раненых, тем временем, спустилась в долину речки Бурульчи… и ,когда грохот боя, казалось, остался позади, из долины Гнилушки по колонне раненых вдруг ударили каратели. Потребовался второй заслон, и теперь группу прикрытия возглавила врач нина Кострубей.( В ней также были военфельдшер Кирилл Найденко и молодой партизан Леонид Чубаров –авт.) На ходу стреляя, она бросилась навстречу врагу… Заслон этот сдержал врага, дав возможность нашей колонне раненых благополучно уйти… Партизаны вернулись сюда через два дня. Страшная картина предстала пред ними. Вокруг лежали трупы карателей. А там, где были позиции партизанского заслона, чернело пепелище. А меж недогоревших сучьев партизаны нашли маленькие, коричневого цвета сапожки, в которых раньше видели Нину Петровну Кострубей. Обнаружились в пепелище и другие признаки, свидетельствующие о том, что гитлеровцы сожгли их на костре…», - пишет в дневниковых записях Н.Луговой.
Более подробные обстоятельства гибели военврача описал в своей книге «Годы партизанские» Ф.Федоренко : « Нина Петровна Кострубей, которую так любили партизаны, сама остановила свое золотое сердце – когда кончились патроны и враги приблизились, взорвала у груди последнюю гранату»…
Бой шел жестокий – отступать партизанам было некуда. Фашисты хотели расчленить и окружить заслоны, оборонявшие высоту 1025, но на пути их стала группа бывшего политрука Сейтлерского отряда Алексея Орлова, не так давно назначенного комиссаром Биюк-Онларского отряда. Вместе с группой бойцов он предпринял контратаку и был сражен вражеской пулей. Успешно сдерживала натиск фашистов единственная пушка, в боевой расчет которой входили бывшие бойцы Сейтлерского отряда Петр Савченко , Николай Плетнев и Вера Клюге. Когда кончились снаряды, пушку сбросили в пропасть, артиллеристы взяли в руки винтовки. В группе прикрытия пал смертью храбрых Петр Савченко, принявший партизанскую присягу в Сейтлерском отряде.
В дневнике И.Генова сохранилось свидетельство подвига нашего земляка, 30-летнего водителя Сейтлерского райисполкома Петра Скороходова: «В полдень румыны предприняли атаку против Зуйского отряда. Они подожгли траву и под прикрытием дымовой завесы двинулись вперед. Им удалось окружить высоту, которую обороняла группа Саковича. Здесь оказался и начальник штаба отряда старший лейтенант Колесник. Партизаны встретили врага огнем из ручного пулемета, автоматов и винтовок. Пять часов держались бойцы, уничтожив более 70 вражеских солдат. В бою были убиты политрук группы Вороненко, бойцы Скороходов…». Яков Сакович, Порфирий Колесник и Петр Скороходов - бывшие бойцы Сейтлерского отряда.
Более подробно этот бой описывает Н.Луговой : «Так сражались мстители до последнего патрона. Но вот они иссякли… к двум часам дня стрелять стало нечем…Продержаться до ночи нечем. Пятиться некуда. А тут еще и дым : фашисты подожгли сухую траву и западный ветер гонит дым и огонь на партизан.
- А давайте сквозь эту дымовую завесу двинем! – сорванным до хрипоты голосом подал идею Яков Сакович. Начальник штаба Порфирий Колесник одобрил, и собрав всех в сплоченную группу, повел в бросок…какое-то количество трудных метров партизаны бежали, прикрытые дымом, выиграли время и тогда, когда вырвались из пожарища, а каратели, пораженные неожиданностью, не сразу открыли огонь. Бежали с криками «Ура!» пулям навстречу, неся уже потери. Остановить же атакующих никакая сила не могла – таким стремительным был этот бросок, так неодолима воля. В короткое время партизаны пробежали ничейную полосу, ворвались в первую цепь карателей и вступили в рукопашную схватку. В ход пошли винтовки в качестве дубины(стрелять-то нечем), каменья и даже кулаки… партизаны прорвали первуя линию наступавших,вторую…третью, пробились в их тыл и ушли в леса Букового кордона. Не без потерь, правда. Девятерых недосчитались и тут…» Среди них, кроме нашего земляка Петра Скороходова, был и бывший командир группы Сейтлерского отряда Иван Майоров.
На второй день боя ,25 июля, где-то в Зуйских лесах в полном окружении погиб еще один наш земляк – инспектор райотдела милиции Дмитрий Чернов. Изучив картотеку Госархива и сопоставив ее с Книгой Памяти Республики Крым, получилась следующая картина. В эти дни на высоте 1025 и ее окрестностях нашли свой последний бой дали бойцы Сейтлерского, затем Зуйского отряда Александр Алексеенко, Тимофей Боев, Алексей Захаров, Василий Красников, Иван Малахов, Михаил Павлюков, Анатолий Плотников ,Иван Каратеев .Четверым из них было едва за двадцать лет, двоим не исполнилось и 35… Записаны как пропавшие без вести Николай Бондаренко и Мефодий Гринько, которые наверняка погибли в заслонах – пленных в том бою не брали. А не брали потому, что вокруг высоты 1025 полегло более 1000 фашистов – их три дня вывозили грузовиками! Навряд ли озверевшие гитлеровцы оставили в живых раненых партизан: их или пристрелили, или сожгли, как Нину Петровну Кострубей.
Таким образом, в боях 24-27 июля 1942 года бывший Сейтлерский отряд потерял еще 14 человек. А те, кто остался жив , приказом командующего Черноморской группы войск Северо-Кавказского фронта 24 октября 1942 года были награждены боевыми орденами и медалями. Среди них Порфирий Колесник, Михаил Рогов, Яков Сакович, Николай Плетнев, Александр Святченко, Михаил Калугин, Георгий Пятков. Впоследствии были награждены Иван Юрьев, Абибулла Аметов, Михаил Пузакин, Иван Дьяченко, Василий Бугаев, Евдокия Юрченко. Всего награждено боевыми медалями и орденами 13 партизан Сейтлерского отряда – о каждом можно написать отдельный очерк ( что уже делается). Вот, к примеру, что записано в наградном листе (медаль «За боевые заслуги») Абибуллы Аметова : « За время пребывания в партизанских отрядах проявил себя как сильный, выдержанный командир. В бою 24 июля 1942 года показал храбрость, находясь в ядре отряда, до последней минуты наносил поражение противнику. Уничтожил в бою 24 июля 1942 г. шесть гитлеровцев, за хорошие боевые качества назначен комиссаром отряда.» Этот отважный сын крымско-татарского народа погиб в феврале 1943 года.
Также расскажем о дальнейшей судьбе некоторых сейтлерцев .
Михаил Иванович Пузакин, секретарь Сейтлерского райкома ВКП (б), с 1 ноября 1941 г. по 5 апреля 1942 г. был комиссаром отряда, активно участвовал в боевых операциях, о чем есть немало подтверждений в партизанских мемуарах. После слияния Сейтлерского и Зуйского отрядом ему и сейтлерцу Якову Саковичу поручили один из самых ответственных участков работы – обеспечение безопасности партизанских аэродромов. По этой воздушной «дороге жизни» были отправлены на Кавказ сотни раненых, больных партизан, женщин и детей. По-существу, именно присутствие Сейтлерского отряда на Караби, многомесячная борьба за контроль над этим нагорьем, позволила спасти жизни многих людей. Иногда – ценой собственной жизни. Николай Луговой так описывает случай гибели сейтлерцев на Караби : « В ночь на 8 октября (1942 г.) враги подкараулили группу партизан Зуйского отряда, охранявшую подступ к аэродрому со стороны Баксана и Казанлов, и в упор расстреляли ее из засады. Мандрыкин, Белодед и Горбань погибли»(«Страда партизанская», стр.363). Василий Мандрыкин был ранен в Казанлыкской операции, Алексей Горбань пустил под откос вражеский эшелон – оба сейтлерцы. Правда, родом не из Сейтлерского района, но прошли боевое крещение в нашем отряде.
Иван Сергеевич Дьяченко, председатель Сейтлерского райисполкома, с 1 ноября 1941 г. в Крымских горах. Занимал ответственную должность начальника боепитания отряда, но и участвовал во многих операциях. 6 мая 1942 года он вместе со своим связным Николаем Ханиным под псевдонимом «Владимир» отправился в глубокий тыл , где организовал несколько подпольных групп и Сейтлерский подпольный райком партии. «По лезвию бритвы» - так можно охарактеризовать его деятельность в подполье, так называется очерк о нем, опубликованный в нашей газете.
Другой боец нашего отряда Василий Иванович Бугаев тоже был отправлен на подпольную работу весной 1942 года, но не в Сейтлерский район, а в Перекоп, где организовал перекопское подполье. Награжден орденом Отечественной войны 2-й степени.
Поэт и отважный партизан Виталий Поляков пришел в наш отряд в декабре 1941 года, а погиб уже в составе Зуйского отряда, прикрывая отход своих товарищей в бою 27 августа 1942 года. За бесстрашие в бою на высоте 1025 года представлен к ордену Красной Звезды, но награду так и не получил – погиб партизанский поэт…
Собственно, из 38 погибших бойцов Сейтлерского, затем Зуйского отрядов награды успели получить только Михаил Рогов , Абибулла Аметов и Михаил Калугин , погибшие в начале 1943 года. Остальные 35 бойцов за верность партизанской клятве даже не имеют звездочки над могилой… В этом и есть трагедия нашего отряда : к концу 1942 года - началу 1943 года из 60 человек, которые реально сражались в Крымских горах, погибло 38, пропало без вести пятеро, умерли от ран и от голода трое. И это - не считая более тридцати сейтлерцев, которые пропали без вести в «огненном котле» 5-6 ноября 1941 года. Большуя часть отряда сотавляли 20-30 летние парни, как следует из их годов рождения в Книге Памяти…
Но они сумели за несколько последних месяцев своей жизни выстоять в самых невероятных условиях окружения и блокады, крымской зимы , недостатка продовольствия и медикаментов. И они не просто выжили – научились воевать в тяжелейших условиях и побеждать врага. По, существу, они вызывали на себя огонь армии Манштейна, отвлекая фашистские дивизии от штурма Севастополя и Крымского фронта. Гитлеровцы вынуждены были держать гарнизоны в прилесных селах, охранять железную и автомобильные дороги, мосты, линии связи. Да, не все боевые операции отряда были проведены блестяще, возможно, были и потери, которых можно было избежать. Но к весне 1942 года отряд стал действительно боевой, сильной единицей, и уже в составе Зуйского отряда многие бойцы показали себя настоящими героями. Двое сейтлерцев – Иван Юрьев и Яков Сакович - впоследствии стали командирами партизанских отрядов, Алексей Орлов и Абибулла Аметов - – комиссарами отрядов, двое – начальниками аэродромных команд, а Иван Дьяченко возглавил единственный в оккупированном Крыму подпольный райком партии. Ряд сейтлерцев были и остались уже в составе других отрядов отважными командирами диверсионных боевых групп, взрывали мосты и вражеские эшелоны, ходили в разведывательные рейды, вели подпольную работу в степных районах вплоть до самого освобождения Крыма от фашистской чумы. В данную статью вошли далеко не все подвиги сейтлерцев. Нет, не зря комиссар Северного соединения Николай Луговой в своих мемуарах среди лучших партизан Крыма называет фамилии бывших бойцов нашего отряда Якова Саковича, Николая Плетнева, Ивана Дьяченко и Веры Клюге. Прибавим к ним имена всех бойцов отряда, награжденных боевыми орденами и медалями - в то суровое время их не раздавали просто так.
38 имен на обелиске Сейтлерскому партизанскому отряду. « Они погибли, но не покорились врагу!» - гласит надпись на мемориальной плите у его подножия. В этом - суть подвига защитников Крыма :никто не стал на колени перед захватчиками. И их внуки и правнуки – тоже никогда не станут.
На месте одного из боев Сейтлерского отряда в марте 1942 года близ деревни Ени-Сарай ( ныне не существует) нижнегорцами в год 70-летия Великой Победы у дороги на Караби-Яйлу установлен обелиск с мемориальной плитой, на которой высечены имена погибших бойцов отряда.
Также публикуем список бойцов Сейтлерского отряда, впоследствии влившихся в Зуйский отряд, награжденных боевыми наградами :
орденом Боевого Красного Знамени – Гаркавенко Георгий Павлович, связной, разведчик;
- Дьяченко Иван Сергеевич, начальник боепитания отряда,
руководитель Сейтлерского подполья;
- Воронин Виктор Александрович, старшина;
-Колесник Порфирий Андреевич, командир диверсионной
группы, начштаба отряда;
- Рогов Михаил Степанович, разведчик, командир
диверсионной группы;
- Сакович Яков Матвеевич, разведчик, пулеметчик,
впоследствии - командир партизанского отряда;
- Юрьев Иван Иванович, командир группы, впоследствии
Командир Ичкино-Колайского партизанского отряда
орденом Красной Звезды – Плетнев Николай Михайлович, артиллерист, диверсант;
- Святченко Александр Викторович, стойкий, отважный
боец;
- Ханин Николай Андреевич, связной, разведчик ;
медалью «За отвагу» - Калугин Михаил Иванович, смелый, решительный боец;
- Пятков Георгий Митрофанович, смелый, решительный
боец;
медалью «За боевые заслуги» - Аметов Абибулла, разведчик, связной, впоследствии
комиссар Колайско- Ичкинского отряда
медалью «Партизану Великой Отечественной войны 1 степени» - Кострубей Нина Петровна,
военный врач (посмертно);
- Орлов Алексей Афанасьевич, политрук группы, отважный
боец, впоследствии комиссар Биюк-Онларского отряда
(посмертно);
Из 15 награжденных – семеро бойцов отряда навечно остались в Крымских горах.
Автор: Тимшин Олег Валентинович, Заслуженный журналист Республики Крым, очерк написан на основании около 20 книг-воспоминаний участников партизанского движения в Крыму , на документах из Государственного архива Республики Крым, а также письменных и устных свидетельствах детей партизан Сейтлерского отряда
