НОВОСТИ ДВИЖЕНИЯ

У Софьи Аркадьевны Тархановой (1923 – 2013) было необычное детство, которое своей необычностью предопределило всю её судьбу.

Родилась 19 июня 1923 года в Таганроге в семье директора Кожевенной фабрики Аркадия Семёновича Тарханова (1894-1946) и Лидии Гутман, дочери известного в Таганроге врача М.Е. Гутмана, участника Русско-японской войны, погибшего в 1920 году на своём посту главврача противотифозного госпиталя во время эпидемии тифа.

Вся жизнь её отца была подвигом: в юности – руководитель марксистских кружков в рабочей среде, командир в Первой Конной армии Будённого, наживший туберкулёз в Гражданской войне, в 26 лет директор предприятия в Таганроге, затем торгпред СССР в Берлине, Париже и Осло, где он решал задачу обеспечения индустриализации страны передовыми западными технологиями и оборудованием, работа на износ до последнего своего дня – до гибели от туберкулёза в 52 года.

Судьба сделала её носителем четырёх языков – русского, немецкого, французского и норвежского. Она достойно распорядилась этим даром.

Учёбу начинала в лицее Пастера в Париже. В Москве училась в Немецкой школе имени Карла Либкнехта, разгромленной в январе 1938-го как «шпионское гнездо». Многие ученики этой школы, включая её близкую подругу, их родители, учителя были репрессированы. В числе её школьных подруг – дочь немецкого поэта-коммуниста Эриха Вайнерта, сестра будущей популярной актрисы Ольги Аросевой («пани Моники» в Кабачке «13 стульев»), Татьяна Ступникова – разведчица, участвовавшая в операции по захвату генерала Власова, переводчик при штабе маршала Жукова, синхронный переводчик на Нюрнбергском процессе, Эльза Боровая – дочь советского разведчика, ставшего прототипом Штирлица.

В 1936 году Эрих Вайнерт создал немецкий перевод песни И. Дунаевского на слова В. Лебедева-Кумача «Широкая страна моя родная», и так случилось, что первой её слушательницей была 13-летняя Соня Тарханова.

Школу окончила в Москве в июне 1941-го. Успела отнести документы для поступления в ИФЛИ (Московский институт философии, литературы и истории). Учиться, однако, не пришлось. По инициативе Дмитрия Захаровича Мануильского, секретаря Президиума Исполкома Коминтерна, куратора Главного политического управления Красной Армии, который был знаком с её отцом, её, полиглота, взяли архивариусом в 7-й отдел ГПУ – отдел «по работе среди войск и населения противника». Здесь выпускались листовки, обращённые к немецким солдатам, призывавшие их осознать безнадёжность затеянной Гитлером войны и сдаваться в плен к советским войскам.

Архивариус… Все трофейные документы в огромных мешках сносили в её хранилище. Она должна была их разбирать, изучать и составлять соответствующие обзоры. Это был один из важных источников сведений о моральном состоянии гитлеровских войск. Работы было очень много. Часто возвращалась домой после полуночи пешком, потому что транспорт уже не ходил. Патрули останавливали (комендантский час!), но увидев её служебное удостоверение, брали под козырёк. Немецкие антифашисты были частыми гостями её хранилища – Вальтер Ульбрихт, Альфред Курелла, Артур Пик… Для начальства переводила на русский листовки, которые писали немецкие писатели-эмигранты, а стихи Вайнерта и других немецких поэтов – в стихах.

Среди сотрудников: Фрида Рубинер – одна из основателей Германской коммунистической партии, Юрий Андреевич Жданов – после войны ректор Ростовского университета, организатор науки на Северном Кавказе. И руководитель немецкого отдела ГПУ полковник И.С. Брагинский, будущий выдающийся учёный-востоковед, ставший ей большим другом.

В начале февраля 1943 года Тарханова уходит добровольцем на фронт. Её направляют на Калининский фронт переводчиком в 7-е отделение 4-й Ударной Армии. Допросы военнопленных, переводы листовок, вещание из окопов на передовой, обращённое к немецким солдатам. В ответ – обстрел. Судьба миловала – не убили и даже не ранили. Но болезни стороной не обошли. В конце жизни она опишет свою военную одиссею в книге «Воспоминания о воспоминаниях», которая вышла уже после её кончины.

Женщина на войне… Широко известно о врачах, санитарках, лётчицах, партизанках, разведчицах, снайперах, артистках. О буднях переводчиц знают куда меньше. Софья Тарханова сумела рассказать о них щемяще ярко, самоиронично, правдиво, не приукрашивая негативные и даже жестокие стороны войны, без ура-патриотических сцен. Судьба наградила её ещё и литературным даром: она умела написать так, чтобы это было легко и интересно читать.

Вот как она описывает в «Записках младшего лейтенанта», вошедших в «Воспоминания», ранение своей предшественницы – переводчика Гени Коссой:

«Геня была ранена во время рупорной передачи, каких потом и я провела немало, но меня бог миловал. Обычно рупорист через мегафон обращался к солдатам противника из окопа, но иногда вылезали и на нейтральную полосу, как в данном случае поступила отважная Геня. За свою отвагу Геня едва не расплатилась жизнью. Раненная, она осталась лежать на нейтральной полосе, и к ней уже ползли по снегу немецкие солдаты, чтобы её захватить. Её спас капитан Фенстер: он ринулся на нейтральную полосу и вынес оттуда Геню, но при этом сам получил тяжёлое ранение. За спасение Гени Фенстер был награждён орденом.

Впоследствии он однажды приехал к нам в отделение по какому-то делу. Я сказала ему, что наслышана о его подвиге, но он неожиданно рассвирепел и крикнул, что вся эта история была идиотская, и вообще женщинам на войне не место.

– Вот и Вы зря сюда полезли! – крикнул он мне, – от меня похвалы не ждите!».

Или другой, трагикомический эпизод:

«Считалось, что прямое обращение простых солдат к простым солдатам через линию фронта сможет оказать желаемое психологическое воздействие на противника. Солдаты вермахта, как известно, не спешили переходить на сторону Красной Армии и даже попросту сдаваться в плен. Не было на нашем участке фронта и таких впечатляющих атак, которые могли бы склонить немцев к такому решению.

Тем важнее – указывало нам командование – было бы донести до них новый приказ Сталина о введении особых льгот в системе продовольственного обеспечения перебежчиков.

…В отделение прибыли 20 бойцов. Я заранее распечатала для них короткий текст рупорной передачи, который они должны были выучить наизусть, чтобы затем донести его до немцев:

«Немецкие солдаты!

Вы окружены. Ваше положение безнадёжно. Сдавайтесь в плен! С вами будут хорошо обращаться. Переходите к нам добровольно!

Согласно приказу Верховного Главнокомандующего Красной Армией Генералиссимуса Сталина, каждый немецкий солдат, добровольно перешедший на нашу сторону, будет ежедневно получать 60 грамм мяса, 60 грамм масла, 60 грамм сахара!

Переходите к нам!».

            Я старалась научить моих слушателей правильно произносить немецкие слова. … Старший инструктор майор Егоров сказал:

            – Всё это хорошо. Но надо проверить на объекте!

            Т.е. на передовой.

            Я взяла двух лучших моих учеников. Поначалу всё шло довольно гладко. Но как только мой рупорист дошёл до перечисления обещанных перебежчикам щедрых норм выдачи продовольствия, значительно превышающих нормы солдатского пайка, его вдруг охватила ярость.

            Дальше передача звучала примерно так:

            «…про таг 60 грамм фляйш… я тебе – трам-пам-пам – такого фляйшу покажу! Я те – трам-пам-пам твой главный фляйш отрежу!..

            И вдруг спохватившись, ко мне виновато, вежливо:

            – Простите, барышня!..

            (Не «товарищ младший лейтенант», как следовало бы по уставу, а «барышня»).

            Я прошипела:

            – Продолжайте передачу! Только нормально, без штук!

            Солдатик продолжал. И снова приступ ярости:

            – Вишь, буттеру нашего ему захотелось! Да я тебе, б… такая, трам-пам-пам-пам… такого буттеру покажу, такого цуккеру, что ты своим трам-пам-трам-пам-пам-пам подавишься!

            И снова ко мне виновато, ласково:

            – Простите, барышня!

            Безнадёжно.

            Немцы открыли стрельбу.

            Я отняла рупор у горе-пропагандиста и, даже не испытав умения второго ученика, велела всем тикать. Немцы усилили огонь, явно хотели нас «накрыть». Еле ноги унесли».

В её «Записках» есть такой эпизод. Возвращаясь ночью в свою часть после похорон близкого друга, 20-летняя Соня пересекла большую поляну и на выходе из неё увидела табличку «заминировано». Такую же табличку при входе она не заметила. Пересекла минное поле и не подорвалась! Знаковый образ: сколько таких «минных полей» ей довелось пересекать в своей жизни! Суметь пересечь и не подорваться.

Награждена орденами Красной Звезды, Отечественной войны 2-й степени, медалями. В 1945-м вернулась в Москву. Вышла замуж, родила и воспитала двух дочерей. Окончила филфак МГУ. Работала в иностранном отделе «Литературной газеты». Языки – это тот инструмент, с которым она шла по жизни.

Однако не журналистика была её призванием. Она стала одним из лучших в стране переводчиков западноевропейской прозы. Немецкий, французский, датский, норвежский, шведский – около сотни произведений почти 50 авторов. Член Союза советских писателей, куда её рекомендовала Лилиана Лунгина.

Нужно очень хорошо знать литературу соответствующих стран, чтобы отбирать произведения, достойные быть переведёнными на русский. Нужно очень хорошо знать и чувствовать язык, чтобы переводить с него художественные произведения. Наконец, нужно очень хорошо владеть русским языком, чтобы суметь ярко и красочно донести до читателя не только фабулу переводимого произведения, но и музыку образной речи его автора. Всеми этими качествами обладала Софья Тарханова, полиглот и блестящий стилист.

Многие её переводы издавались неоднократно. Например, новеллы Андре Моруа в переводах Тархановой издавались 30 раз, роман Августа Стриндберга «Одинокий» – 7 раз, а «Жизнь Ренуара» Анри Перрюшо – 9 раз. Благодаря переводам С.А. Тархановой русскоязычный читатель получил возможность ознакомиться с произведениями, вошедшими в золотой фонд мировой культуры, подробно узнать о жизни многих выдающихся людей: Альберт Швейцер, Виктор Гюго, Гёте, Шиллер, Ренуар, Ван Гог… Популярностью пользуются переводы произведений для детей, таких как «Приключения маленькой трески» Улафа Кушерона или«Волшебный мелок»Синкен Хопп. Некоторые произведения в переводах С.А. Тархановой записаны артистами в виде аудиокниг.

Пьеса Жана Ануя «Орнифль» в переводе Тархановой дважды ставилась в московских театрах. Сергей Юрский поставил её в Театре имени Моссовета, сыграв в ней заглавную роль. А спектакль Сергея Арцыбашева в Театре сатиры уже 15 лет не сходит со сцены, став визитной карточкой блистательных артистов Александра Ширвиндта и Веры Васильевой. Зрители знают и его двухсерийную телеверсию 2004 года.

Переводчик Софья Тарханова вписала своё имя в историю отечественной культуры.

Автор: Виктор Файн