Турсун
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
Автобиография моего дедушки......................
Моё краткое жизнеописание
Родился я 1 мая 1923 г. Наша родословная начинается от деда моего отца по имени Сақ Қази. Говорят, он был очень богатым человеком и имел около 30 загонов скота. То-ли от болезни, то-ли от чего-то ещё, почти весь его скот пал, и из туш этих овец, он, якобы, соорудил ограду для двора. Мой дед был сыном этого человека.
Действительной родиной моего отца и матери является Яркәнт. В 1890 г. они переселились в село Малое Аксу (Кичик Ақсу). У отца моей матери, по имени Әмәтбақи, было два брата: Мәмәтбақи и һейитбақи.
Һейитбақи женился в селе Малое Аксу на женщине по имени Һевиш. Так как их брак оказался бездетным они усыновили моего старшего брата Һезиза. Став взрослым Һезиз-ака женился на женщине по имени Дурнәм. У них родились двое детей: Абдуллам и Гуләм.
В 1934 г. сын Абдуллам умирает. Дочь Гуләм в 50-х годах выходит замуж за уроженца с. Кольджат Давутжана. У них было двое сыновей и одна дочь. В 2008 г. Гуләм скончалась.
У отца с матерью было десять детей:
- һезиз
- Мухтәр
- Барат
- Җәннәтхан
- Ахмолла
- Турсун
- Майминәм
Трое детей родились мёртвыми.
Я рос вместе с сестрой Җәннәтхан и братом Ахмолла. Сестра Җәннәтхан вышла замуж за Рәхмәт-ака. У них родились трое детей: Камиләм, Леким, Марлен. Брат Ахмолла женился на уроженке села Малое Аксу Саадәтхан. У них родился сын, который вскоре умер.
В 1937 г. с. Подгорное было районным центром, и мой брат работал там оперуполномоченным РО НКВД, отвечая за участки Аксу, Кетмень и за хорошую работу пользовался авторитетом среди населения. Он занимался выдачей паспортов для населения от села Сюмбе до села Кольджат. У него была крупная, красноватой масти служебная лошадь, которой, когда он приезжал домой, я давал корм. Позднее, когда с. Аксу и с. Кетмень были выделены в отдельные участки, мой брат возглавил их и переехал в село Кетмень – центр участков. Мы – мама, я и Леким, втроём переехали к нему. В тот год он развелся с женой Саадәт и женился на дочери чарынца Мәдәл Өзбек-Хасийәтхан. Она стала работать в магазине села Кетмень. В 1940 г. брата перевели из села Кетмень в участок села Чарын.
В 1941 г. во время дежурства брата в центральной конторе в селе Подгорное в заключении находился один аферист, русский, который был под следствием за воровство и подделку денег. Этот преступник бежал из-под стражи и по горам с. Подгорное, Малого Аксу, Большого Аксу добрался до МТС, где затаился в цистерне ГСМ. Там он и был схвачен через двое суток, и доставлен связанным в тюрьму.
После этого происшествия моего брата обвинили в халатности и в 1942 г. вместе со мной его призвали в армию на фронт, где он, в чине младшего лейтенанта, погиб, сражаясь на Курской дуге.
Не закончив Аксуйскую среднюю школу, я призвался в армию и через 6 месяцев после подготовки, получив звание сержанта, был направлен на фронт, где командовал расчетом 82 мм. миномета и станкового пулемёта.
Боевой путь
Мой боевой путь начался в городе Воронеж. Я участвовал в прорыве немецкой обороны на Перекопском перешейке. За проявленное мужество меня наградили медалью «За отвагу». После переправы на лодках через реку Днепр и освобождения г. Евпатория я был награжден орденом «Слава». Все эти сражения происходили в составе 51-й гвардейской стрелковой дивизии. После 2-3 дней ожесточенных боёв и прорыва немецкой обороны в районе Левой бухты и Сапун-горы, мы освободили г. Севастополь. Затем нашу часть соединили с IV-м Украинским фронтом и после четырех дней отдыха меня направили в I-й Прибалтийский фронт.
Вступив в сражения за белорусскую железнодорожную станцию Орша и г. Брест-Литовск, а затем захватив ряд городов в Латвии, Литве и Эстонии мы вышли на подступы г. Риги, где я участвовал в переправе через реку Даугава при помощи троса, вплавь.
При штурме и взятии г. Риги я был тяжело ранен в левую ногу. За проявленную храбрость был награжден орденом «Отечественной войны II степени».
Всего, с ноября 1942 г. по декабрь 1944 г., я был трижды ранен. После последнего ранения, врачебная комиссия признала меня не годным к строевой службе и, предоставив 6-ти месячную отсрочку, отправила в тыл. В феврале 1945 г. я вернулся домой.
Воспоминания
Вспоминая минувшее и пережитое ……
На дорогах войны
Из статьи «Отважный сын Победы» корреспондента газеты «Или тәвәси»(№ 17от 3.05.2013 г.) Имировой М.
Вопрос: «В те тяжелые годы Вам не приходилось встречаться на дорогах войны с земляками-уйгурами, близкими?»
Стараясь незаметно вытереть увлажнившиеся глаза Турсун – ака ответил:
«Да, один из таких случаев навсегда сохранился в моей памяти. Как-то, в промежутке между боями за Севастополь, до моего слуха донеслись звуки знакомой мне уйгурской песни. Это была песня «Чиңмодән» и ее пел боец. Я тихо подошёл к нему, сел рядом. Он был так увлечен пением, что даже не заметил меня. Когда грустная песня закончилась, я обратился к нему: «Ты уйгур?». Услышав мою уйгурскую речь он ничего не говоря обнял меня, как самого близкого человека и заплакал. И я крепко прижал его к груди. Некоторое время мы молчали. Затем успокоившись, он поведал, что зовут его Исраил Саттаров, родом из Яркента. Весь полк, в котором он воевал, погиб в сражениях. Он один из оставшихся в живых. После всего пережитого он не находил себе места и, чтобы как-то успокоиться, забыться пел эту грустную песню, которую я услышал. Я рассказал о земляке командиру нашего полка и попросил его зачислить Исраила к нам. Командир дал такое разрешение. Мы с Исраилом стали друзьями, делились сокровенным. Зная о том, что в любой момент можем погибнуть в боях мы старались рассказывать друг другу подробно о наших семьях, родных. В одном из таких боёв мы держали оборону. Командир полка вызвал меня к себе. Пока я ходил и вернулся на свою позицию, в окоп, в котором находился Исраил, попал снаряд. Вот так я познакомился с Исраилом из Яркента и так его потерял. Это происходило в июне 1944 года. Мне было тогда 21 год. Я вспомнил наши обряды, которые остались в моей памяти, когда мы провожали в последний путь моего отца. И я, насколько мог в тех условиях, похоронил своего друга. В нашем полку служили четверо парней – казахов, а в соседней 83-й дивизии, оказывается, воевал уйгур Дадаш Бабаджанов. В боях при штурме Сапун-горы он проявил мужество и героизм. Немцы, державшие оборону Сапун-горы, находясь на вершине горы, поливали огнём, гранатами, снарядами наших бойцов. Из шести эшелонов наших солдат, штурмовавших оборону немцев, четыре полностью полегли на склонах Сапун-горы. Тогда бойцы Дадаш Бабаджанов с несколькими товарищами пробились на вершину и обеспечили взятие стратегической высоты. За этот подвиг ему было присвоено звание Героя Советского Союза. За взятие Евпатории и штурм Сапун-горы меня наградили орденом «Славы».
В течение трёх лет, участвуя в кровопролитных сражениях, я был трижды ранен. И если за это время моя шинель была для меня подушкой, то госпиталь стал родным домом. После тяжелого ранения в конце 1944 года меня отправили в тыл, и в феврале 1945 года я вернулся на родину. Прежде всего, я поехал в город Яркәнд, чтобы навестить старую мать и сестру моего погибшего боевого друга Исраила Саттарова. Город был в запустении и бедности. К сожалению, по адресу и месту о котором мне говорил Исраил, я не нашёл ни его мать ни его сестру. После этого я направился к себе в Малое Аксу. Наши односельчане встретили меня с плачем. Через 2-3 месяца, в День Победы, мои земляки снова плакали, но теперь это уже были слёзы радости.
Нынешней молодежи, наверное, сложно представить трудности и лишения тех лет. Пусть никогда наши дети, последующие поколения не увидят и не узнают того, что видели и испытали мы – старшее поколение. Об этом я всегда прошу Всевышнего».
После войны
Боже мой, это была не та родина, которую я знал! Люди обнищали, умирали от голода. Девушкам нечего было одеть, чтобы даже выйти на улицу.
5-10 дней мы перебивались, питаясь небольшим количеством муки и толокна, что припрятала моя мама. Положение в колхозе было плачевное. Не отдохнув и месяца, я устроился на работу заведующим овцеводческой фермой.
В колхозе было три загона овец и один загон коз. Общее количество мелкого скота едва достигало 2 тысяч голов.
В загоне коз работали Махмутака Надиров и его жена Һевиздәм. Один загон овец обслуживал Нурсейит Жоруқбаев и его жена Сулукә. У них были дети: Өмурзақ, Шунқарбай, Әчәқан. Другие дети и внуки Нурсейита не сохранились в моей памяти.
Этот человек, Нурсейит, проявлял ко мне настоящую отеческую заботу. Оставшиеся два загона овец обслуживали Молда Ағатаев, его жена Зәпирә; Дуганов Қурван-ака и его жена Бүвәдә.
Кое-как, до нового урожая, я смог прокормить моих родных то козьим молоком, то иримчиком, мясом.
Смертность в селении была очень высокой. Каждый день мы хоронили по 2-3 человека.
Осенью 1946 г. меня избрали председателем сельсовета с. Малое Аксу. Проработав некоторое время у себя, я был направлен председателем сельсовета с. Тигирмень.
Прибыв в Тигирмень, стал знакомиться с народом. Люди голодали. Положение тут было хуже, чем в Малом Аксу. Большая часть населения села болела возвратным тифом. Ежедневно я приказывал топить колхозную баню и принудительно заставлял мыться 6-7 семей, а также кипятить и дезинфицировать их одежду. Моим секретарем был молодой человек по имени Курбанов Асим. В апреле я заразился тифом. Моя мама сидела у моего изголовья и ухаживала за мной. Через два месяца я пришел в себя, выздоровел.
В 1949 г. я закончил 6-месячные курсы председателей сельпо в г. Семипалатинске, куда был направлен от Райпотребсоюза. В 1950 г. стал работать завторгом в с. Большое Аксу. В августе 1950г. меня назначили председателем Кетменского сельпо. Проработав там до 1953 г. я переехал жить в с. Подгорное. До 1963 г. работал на разных должностях в системе потребсоюза района.
Во время работы на должности председателя Кетменского сельпо в 1952 г. под моим началом работали: бухгалтером – Шарипов Абака; кассиром – Кямбай; заготовщиком – Нәсәков Қадир; помощником бухгалтера, товароведом – Нина; заведующим склада – Курбанов Зәйиндин. Моим заместителем был Курбанов Нодәр.
Когда я стал во главе сельпо, за организацией числилось 120 голов крупного рогатого скота. Для откорма этого скота, на участке горного пастбища Арғибәт – Чалкөдә создал необходимые условия. Я взял на работу чабаном парня по имени Мейрембек, велел поставить на пастбище 4-х створчатую казахскую юрту. За сезон животные достигли самой высокой упитанности. И количество скота при мне увеличилось более, чем в два раза, достигнув 300 голов. В чем была моя вина, в происшедшей позднее истории? Это то, что при отгоне скота на горное пастбище, я не дал поручение заготовщику взвесить и пронумеровать каждое животное. Вместо этого я поверил на слово заготовщику Нәсәкову Қадиру. После возвращения с пастбища я сдал государству 98% скота с оценкой – упитанность выше среднего, однако наше сельпо от этого не получило никакой выгоды. Что же случилось? Я был взволнован и расстроен. При проверке, которую я организовал, выяснилось следующее. При приеме и отправке скота на пастбище, каждому животному было приписано 40 – 50 лишних килограмм. С этими данными я поехал в Алма-Ату к начальнику облпотребсоюза Бусыгину. Выслушав меня, он сказал: «Ты возвращайся и продолжай работать, а я отправлю комиссию КРУ для проверки». Вскоре эта комиссия КРУ в составе 4-5 человек приехала к нам. Она выяснила и подтвердила факт приписки 40-50 кг. к весу каждого животного. А организовал эту аферу мой заготовщик Нәсәков Қадир, который получил за это 10 лет тюрьмы. Я первый раз в жизни столкнулся с такой вот махинацией. Наше сельпо лишилось дохода в сотню тысяч рублей. В 1953 г. я подал заявление об увольнении с работы и в том же году переехал с семьей в с. Подгорное, где стал работать завторгом. Позднее перешел на работу в заготовительную контору гуртуправом.
В 1964 г. поступил на работу в Межколхозстрой (МКСО) заведующим столярным цехом, откуда, проработав до 1989 г., вышел на пенсию.
В 1945 г. я женился на односельчанке Патәм, с которой мы прожили 62 года. У нас родились двое дочерей, и пять сыновей: Фарида, Нариман, Мурат, Зульфира, Барат, Ахмет, Анвар.
- Муж моей дочери Фариды – Мәһәмәт. У них три дочери: Мухаббат, Гульчехра, Фирюза. У внучки Мухаббат трое детей. У внучки Гульчехры трое детей. У внучки Фирюзы двое детей
- У моего сына Наримана четверо детей: Назим, Назир, Әзиз, Гавхар.
- У моего сына Мурата жену зовут Гуләм. У них двое дочерей: Гузелям и Мехрибан.
- У моей дочери Зульфирәм и ее супруга Мирзахмәта двое дочерей: Заринәм и Сайярәм.
- У моего сына Барата трое сыновей.
- У моего сына Ахмәтҗана и его жены Хуршидәм двое сыновей: Сабирҗан и Султанҗан.
- У моего сына Анварҗана жену зовут Татьяна. У них трое дочерей: Милана, Малика, Нигина. От предыдущего брака у Анвара есть сын Мәһәмәтҗан.
Чтобы вырастить и воспитать наших детей нам с Патәм пришлось преодолеть и претерпеть немало невзгод и трудностей. Однако теперь мы пожинаем с ней плоды нашего труда. Мои дети всегда готовы угождать нам, заботятся о нас, исполняют все наши желания. И мы за это благодарны всем им. Действительно – мы счастливые родители в этом мире. У нас 20 внуков и 13 правнуков.
Но 27 августа 2007 года я потерял Патәм – мою супругу. Прожить вместе 62 года и навсегда разлучиться – это было тяжелым ударом для меня.
.............................это была автобиография моего деда Курбанова Турсуна, который является гордостью нашей семьи, гордостью детей, внуков и правнуков.