В августе 1941 г. в возрасте 32-лет Иван Игнатьевич был призван в ряды Красной Армии. Первоначально находился на формировании в артиллерийском полку штабной дивизии в селе Раздольное. Получил специальность «топографический вычислитель по привязке огневых батарей». В октябре 1941 года дивизию отправили на фронт на оборону Москвы. На фронте служил в звании красноармейца на должности правильного артиллерийского орудия,  позже - наводчика полка тяжелых минометов. Нередко приходилось выполнять задания по корректировке огня вблизи передовых позиций врага. Его специальность ценилась на фронте. От корректировщиков зависел успех артподготовки во время наступления. На них охотились вражеские снайперы.  Корректировщики обнаруживали огневые цели противника и расчитывали их координаты. Это позволяло артиллерии вести стрельбу с закрытых позиций, не видя цели. Про военную службу Иван Игнатьевич расказывал мало. Воспоминания о войне вызывали у него слезы. Родные знали, что он участвовал в обороне и снятии блокады Ленинграда, воевал на Волховском фронте. Он говорил, что самым страшным по прибытии на фронт было решиться выстрелить в противника: «Я – человек, и как я могу стрелять в другого человека?» Но потом понял, что по ту сторону фронта не люди, а враги и жалеть их не надо. Если не выстрелишь ты, то выстрелят в тебя. Еще из дедушкиных воспоминаний запомнился тот факт, что на войне наибольшие потери несла пехота. До 90% пехотинцев погибало во время боя. Рассказывал он  и о том, как отмечали  Новый Год на войне. В новогоднюю ночь на линии фронта устанавливалось негласное перемирие. Немцы встречали Новый Год в своих окопах, русские -  в своих. Военные действия с обеих сторон не велись. На фронте Иван Игнатьевич находился с августа 1941 по февраль 1944. В феврале 1944 г. возвращаясь с задания он был тяжело ранен в правую ногунемецким снайпером. Без сознания пролежал несколько часов на снегу, потерял много крови, получил обморожение. Когда санитары выносили с поля боя  убитых, один из них по счастливой случайности увидел, что среди тел погибших кто-то пошевелил ногой. Вместе с убитыми находился живой. Так санитар спас Ивана Игнатьевича, доставил потом его в госпиталь. Ногу сохранили, несмотря на угрозу ампутации, но из-за полученного ранения она перестала сгибаться в колене. Военный хирург при выписке из госпиталя предостерег, что лет через тридцать рана на ноге откроется и даст о себе знать. Так и случилось впоследствии.

Иван Игнатьевич никогда не рассказывал о своих фронтовых наградах. Благодаря  сайту интернета«Подвиг народа» его правнучка в 2014 г. нашла информацию о подвиге, за который он получил медаль «За боевые заслуги». Также, есть запись в архивных документах о награждении орденом Отечественной войны первой степени в 1985 г. в честь 40-летия Победы. Данных о награждении медалями «За отвагу» и за «Оборону Ленинграда» пока нет. Будем надеяться, что со временем они появятся. Очень хотелось бы больше узнать о дедушкиных заслугах на войне. Мы предполагаем, что его награды были связаны с успешным выполнением заданий по корректировке артиллерийского огня. Мы располагаем информацией, благодаря интернету, что медаль «За отвагу» вручали на фронте за проявленное личное мужество при выполнении воинского долга.  Она являлась высшей советской медалью и особо почиталась среди солдат. Дедушка был награжден такой медалью, к сожалению, никому не  рассказывал, за что ее получил.

В августе 1944 г. после продолжительного лечения в госпитале Иван Игнатьевич вернулся домой. Его дочь, которой на тот момент было 4 годика, вспоминает: «Был очень жаркий августовский день. Окна в доме занавесили темной тканью от жары. Подъехала к дому телега. С нее, тяжело опираясь на костыли, спустился солдат». Им оказался отец, которого она осознанно увидела  впервые в жизни. Когда он уходил на фронт,  ей исполнилось 9 месяцев. Возвращение отца стало настолько значимым событием для всей семьи, что четырехлетний ребенок запомнил его на всю жизнь. Еще некоторое время Ивану Игнатьевичу пришлось долечиваться  в Хорольском госпитале, который располагался на ул.Комсомольской. После выписки, чтобы поддержать семью материально, он устроился работать сторожем при госпитале. О возвращении к профессии строителя не могло быть и речи. 

В 1945 г. родились еще две дочери-близнецы. Послевоенные годы были тяжелыми. Семья большая - 7 человек. Денежных средств не хватало. Хлеб и продукты выдавали по карточкам. Выручал огород. Держали корову, позже завели овец. Одежду и обувь для себя и детей родители шили сами. У Евдокии Карповны имелась швейная машинка немецкой фирмы «Зингер», на которой ей и приходилось обшивать семью. Швейная машинка оставалась у нее в рабочем состоянии вплоть до 90-х годов прошлого века. 

С годами жизнь налаживалась. Иван Игнатьевич после восстановления здоровья устроился на работу в Хорольский промкомбинат завхозом. В промкомбинат входило несколько цехов: кирпичный завод, пимокатная, где производили войлок и валенки (пимы), пошивочная мастерская. Не все цеха были прибыльными. Пимокатную сократили, оставили кирпичный завод и пошивочную мастерскую. Позже Ивана Игнатьевича пригласили работать в райсобес на должность инспектора. Он проработал там до выхода на заслуженный отдых. У дедушки был очень  красивый почерк. Записи в документах он вел тщательно и аккуратно. Иногда брал работу на дом. Родные видели, как долго он просиживал над бумагами. К своей работе дедушка относился очень ответственно. 

Выйдя на пенсию в 1969 году,  Иван Игнатьевич еще около 10-ти лет подрабатывал охранником в госбанке (старинное здание госбанка сохранилось до наших дней и находится  на ул. Советской).  Дома занимался пчеловодством. В Хороле тогда образовалось общество пчеловодов-любителей, среди которых были и  ветераны войны - люди одного поколения. Летом пчеловоды сообща выезжали  в тайгу для сбора меда в Черниговский район на время цветения липы, гречихи, леспедецы.  

Из-за ранения в ногу Ивану Игнатьевичу было тяжело ходить пешком на дальние расстояния. Он научился езде на велосипеде, с которым  никогда не расставался. Как-то на одном из празднований дня Победы один из ветеранов войны неудачно пошутил: «Артюх, ты нам портишь весь строй!». Группа ветеранов войны должна была бодро пройти маршрут от здания администрации района до площади перед памятником под звуки оркестра. Иван Игнатьевич, прихрамывая, отставал от товарищей. Эти слова обидели его до глубины души. Дома он долго плакал. Больше на митинги в честь дня Победы дедушка не ходил. Кто как не он был достоин находится в строю участников войны! На фронте он воевал почти три года и на самой передовой. Дважды был ранен. Последний раз тяжело. Если бы не ранение в ногу, по-другому сложилась бы его судьба после войны. Он мог бы работать по профессии и не так тяжело пришлось бы его семье в послевоенные годы, когда нечего было есть и не во что было одеваться.

Дедушка в нашей памяти остался как добрый, общительный, неконфликтный человек с открытой для всех бесхитростной душой. Даже если его несправедливо обижали, он никогда не вступал в спор, хотя внутренне очень переживал. Умел хорошо  играть на народных инструментах - балалайке и бубенцах. Соседи часто приглашали его на праздники и свадьбы в качестве музыканта. Балалайка всегда висела у него в комнате над кроватью. Потом внуки играли ею.

С годами раны, полученные на войне, дали о себе знать. Фактически они и стали причиной его ухода из жизни. Иван Игнатьевич любил жизнь и мечтал прожить долго. Но судьба  распорядилась иначе.