Бывая у бабушки в гостях, я слышала от неё самой эти рассказы. Хотя она и не принимала участия в военных действиях, воспоминания о войне навсегда отложились в её памяти.

Моя бабушка, Николаенко Надежда Кононовна, родилась на Украине в селе Червоный Яр Томаковского района Днепропетровской области.

Когда началась Великая Отечественная война, бабушке было 10 лет. Её отец, Николаенко Конон Филиппович, сельский ветеринар, ушёл на фронт. А мать, Николаенко Ирина Федотовна, работавшая воспитательницей в детском саду, осталась дома с пятью детьми.

РАЗГОВОРЫ С НЕЗНАКОМЦАМИ.

При каждом стуке в дверь Ирина Федотовна загоняла всех пятерых детей на печку и велела накрываться одеялом с головой. Дети могли только в узенькие щёлочки, оставленные для дыхания, что-либо углядеть. И кое-что расслышать, хотя сквозь одеяло было плохо слышно, а мама разговаривала с незнакомыми людьми или с немцами негромким голосом. Ещё можно было что-то разглядеть в окно, когда люди проходили мимо их хаты.

НЕМЦЫ.

Бабушка видела немцев вживую. Немцы ходили группами или по двое, крепко сжимая в руках автоматы. Как бы демонстрируя свою силу и превосходство. Но по одиночке ходить боялись.

Немцы население не трогали. Придя в их село, решили сначала разграбить дома. Ходили по дворам и отбирали домашнюю птицу, поросят, скот.

Ирина Федотовна сильно плакала, когда немцы увели у них корову. На неё – кормилицу была вся надежда, а теперь её пятеро детей лишились молока. Хотя корова исхудала и временами молоко было водянистым из-за недостатка сочной травы, всё же это был важный продукт питания.

ОГОРОДЫ.

В годы войны питание было скудным. Чтобы прокормиться сажали огороды. Картошку сажали так: брали одну картофелину, делили её на четыре части таким образом, чтобы на каждом кусочке был «глазок», способный укорениться.

«ЛЕПЁШКИ» ИЗ КАРТОФЕЛЯ.

Поздней осенью на полях и огородах выкапывали мёрзлую и начавшую немного подгнивать картошку. Дома каждую картофелину толкли и, получившиеся «лепёшки», жарили на сковороде или запекали в печи.

ХЛЕБ.

Порции хлеба были маленькими и выглядел этот хлеб иначе, чем мы привыкли видеть. Цвет у мякиша был сероватый. На целый батон добавляли только горсть муки. В тесто клали порубленные корневища растений, сухую сорную траву. Делалось это из-за нехватки продуктов, чтобы добавить батону вес.

«ПОХРУСТЕТЬ КУЗНЕЧИКАМИ».

Детям постоянно хотелось есть. Летом ребята шли на луг или в лес ловить в траве кузнечиков. Собирали их в банку, а дома засушивали, используя тепло печки. И наряду с предложением «полузгать семечки» у ребятни существовало выражение «похрустеть кузнечиками».

РОДСТВЕННИЦА НА ПОЛЕВОЙ КУХНЕ.

У Ирины Федотовны была сестра, работавшая на полевой кухне кашеваром. Раз в день, когда у солдат заканчивался обед и наступало время мыть котлы, к ней приходила Надюша. Когда варилась похлёбка, туда для наваристости добавляли кусочки поджаренного сала – шкварки. Шкварки прилипали к дну котла, и этими шкварками тётя кормила племянницу. Тётя сажала Надюшу обедать, наливала ей похлёбку со шкварками и следила за тем, чтобы она всё съела. С собой уносить ничего не разрешала.

ШКОЛЬНЫЕ БУДНИ.

Даже в годы войны в селе работала школа. В ней было только два сотрудника – директор и учительница. Само здание использовалось для хранения архивов, печати листовок и военных документов для штаба.

Дети вставали утром в 6.30, брали с собой письменные принадлежности и в темноте «стайками» шли в школу. Первый урок начинался в 8.00.

Помещение школы не отапливалось. В одном классе находилось множество детей, разделённых на группы. Уроки шли одновременно: в одном конце класса директор объяснял что-то группе ребят, потом переходил к другой группе и объяснял им другой материал, а в противоположном конце класса учительница так же переходила от одной группы детей к другой.

Вместо тетрадей использовали оборотную сторону листов каких-то документов. Эти листы выдавала учительница.

Писали в таких «тетрадях» кто карандашом, кто перьевыми ручками, кончики которых нужно было макать в чернила. Чернил не было – пользовались соком черники.

Ходили в лес, собирали чернику, дома давили эти ягоды и заливали в чернильницу полученный сок. Тем соком и писали, пока не закончится.

В зимний период доставали из запасов сушёные ягоды черники, заливали их водой, затем давили ягоды. Полученный черничный раствор заливали в чернильницу.

НЕИЗВЕСТНЫЙ МУЖЧИНА. ОБЫСКИ В ХАТЕ.

Немцы иногда устраивали в домах мирных жителей обыски. Искали раненых бойцов и партизан. Как-то к Ирине Федотовне пришли люди и попросили спрятать одного мужчину. Кем был этот мужчина – неизвестно.

Как всегда, при появлении незнакомцев, дети лежали на печке, укрывшись с головой одеялами, боясь произнести хотя бы звук.

Сквозь тонкую щёлочку одеяла удалось разглядеть мужчину в грязных лохмотьях. Ирина Федотовна достала вещи мужа и переодела мужчину. Решено было спрятать его в матрас, а матрас постелить на пол. Матрас набили соломой и тряпками и спрятали мужчину туда.

Прожил он в этом матрасе около месяца. Совсем не выходил оттуда. Ирина Федотовна давала ему пищу туда же – в матрас.

Несколько раз в хату приходили немцы и кого-то искали. Добрались и до матраса. Тыкали в него.

Ирина Федотовна боялась, что мужчина в матрасе выдаст себя: или ойкнет, или застонет от боли, если по нему попадут, или чихнёт от щекочущей нос соломы. Но всё прошло хорошо. Немцы ушли никого не обнаружив.

Несколько раз она стирала одежду и бельё этого мужчины, развешивала в хате и сушила теплом печки.

В один из дней, всё так же наблюдая из-под одеяла, дети увидели, как этот мужчина ушёл из их хаты. Был он тощий, с очень бледной кожей, почти белой. Мужчина оделся и вышел в темноту. Глаза его отвыкли от яркого дневного света, поэтому он уходил в потёмках. Человек этот был нестарый, но волосы у него были седые.

УХОД ИЗ СЕЛА. ПОДЖОГ СВОЕЙ ХАТЫ.

Когда появилась информация, что немцы готовятся захватить село, Ирина Федотовна вывела детей на улицу и подожгла хату. Дети пошли по дороге вперёд, по приказу матери не оглядываясь, в другое село к родственникам.

Когда немцы пришли в село, то никого там не обнаружили. Ни людей, готовых сотрудничать, ни пригодного к использованию имущества и ещё хуже – увидели выгоревшие хаты, где нельзя остановится на ночлег. Уходя, немцы со злости спалили село дотла, выполнив своё обещание «сравнять его с землёй».

ЖЕРТВА МАТЕРИ.

Живя у родственников, Ирина Федотовна решила совсем отказаться от хлеба. Свою порцию хлеба она делила между детьми, говоря, что есть «не хочет». Детей удивляли её слова, и они радовались лишнему кусочку хлеба.

Однажды она легла на кровать и больше не вставала с неё. Иногда просила попить воды, а весь хлеб по-прежнему отдавала своим детям. Она сильно похудела. Силы оставляли её. Детям мать говорила об усталости и переживаниях за их судьбы и судьбу отца.

В 1943 году Ирина Федотовна умерла от истощения. Все пятеро детей остались живы.

ПОБЕДА.

Жили у родственников, недалеко от Днепровской переправы. Когда советские войска стали салютовать в честь долгожданной Победы над фашистской Германией, и всё вокруг наполнилось пальбой, шумом и громкими криками, бабушка очень перепугалась. Она решила, что начался обстрел реки и берега. Потрясение от этих событий длилось у неё 14 дней.