Красноармеец, беспартийный, кузнец, из крестьян. Призван в 1941 году. Защищал Москву на Волоколамском направлении, в составе 78-й стрелковой дивизии в качестве связиста.

Для понимания условий, в которых тогда рядовые красноармейцы воевали под Москвой: по воспоминаниям его жены, Ломановой Анны Ивановны, зимой 1941-42 года, во время одного из переформирований, она привозила мужу, по его просьбе, валенки из дома, чтобы он просто не отморозил ноги. В армии, в тот период, теплой обуви и одежды в достаточном количестве не было. Воевали в домашних валенках и варежках.

В мае 1942 года 78-я стрелковая дивизия, сменив дислокацию, прибыла в г. Кострома. Это был последний раз, когда жена увидела мужа. Он предчувствовал, что погибнет, попрощался с ней навсегда.

18 июля 1942 года дивизия поступила в распоряжение 30 армии Калининского фронта, насчитывая в своих рядах 12 645 человек и начала подготовку к наступлению на г.Ржев.

Сражаться предстояло в лесистой, во многих местах заболоченной местности, с небольшими, но разливающимися во время дождей реками Держа, Вазуза, Гжать, Осуга, Бойня, Сищка. В конце июля пошли дожди, и дороги сделались труднопроходимыми. Многие участники боев под Ржевом подчеркивают, что такой тяжелой местности, такого бездорожья им не пришлось встречать всю войну. 26 июля войска 30-й армии получили приказ о переходе в наступление с 30 июля.

В канун Ржевско-Сычевской операции, 28 июля 1942 года, И. В. Сталиным как наркомом обороны был подписан приказ № 227, ставший одним из важнейших и жесточайших документов войны. В приказе, в частности, говорилось: "Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно явиться требование - ни шагу назад без приказа высшего командования". В ночь на 30 июля по всем частям и подразделениям был зачитан приказ Военного совета Калининского фронта.

Во исполнение сталинского приказа № 227, кроме дивизионного заградительного отряда численностью около 150 человек, выполнявшего службу в полутора-двух километрах от переднего края на рубеже Старшевицы-Ченцово, в каждом стрелковом полку были созданы специальные группы автоматчиков, получившие задачу не допускать отхода наших бойцов.

30 июля в 6 часов 30 минут утра 30-я и 29-я армии Калининского фронта начали полуторачасовую артиллерийскую подготовку. Это был мощный шквал огня. Его вели сотни орудий разных калибров. Передний край обороны противника потонул в сплошном огне. Все участники этих событий утверждают, что такой мощной артиллерийской подготовки им раньше видеть не приходилось. Во время артподготовки пошел дождь, он то затихал, то вновь усиливался. Когда же, после одновременного залпа 10 дивизионов "катюш" на всем фронте прорыва, наша пехота и танки перешли в наступление, дождь превратился в сплошной ливень. Штурмовики смогли сделать один вылет, сбросили на врага бомбы, но больше наши самолеты в этот день не появились из-за дождя.

Из воспоминаний участников событий: 
«Кто наступал тогда в низинах и болотах под Ржевом, вряд ли забудет эти дни. Вода льет потоками сверху, вода пробивается снизу, моментально заполняя свежевырытые окопы.» 
Поддержать нашу пехоту было нечем потому, что танки и артиллерия не смогли одолеть бездорожья и отстали. Настланные саперами дороги-лежневки под тяжестью транспорта и орудий на полметра и более уходили в раскисшую землю.

30 июля в 8.00 утра, после полуторачасовой артподготовки, бойцы 78-й стрелковой дивизии вступили в бой за деревню Ханино, под Ржевом. Передовые отряды заняли деревню, Ломанов Аркадий Павлович тянул связь к ним и погиб в бою.

Только за эти первые три дня боев, общие потери дивизии составили 6 121 человек.

Из воспоминаний современников:
«Мне пришлось пройти через всю войну, но такого количества убитых наших бойцов не довелось уже видеть никогда. Вся поляна была усеяна телами убитых, порывы ветра доносили трупный запах, дышать было нечем. Запомнился, например, целиком погибший расчет противотанкового орудия, лежащий около своей перевернутой вверх колесами пушки в большущей воронке. Виден был командир орудия с биноклем в руке. Заряжающий с зажатым в руке шнуром. Подносчики, навсегда застывшие со своими так и не попавшими в казенник снарядами"
Погибших хоронили в основном во время боев, но и после освобождения Ржева весной 1943 года разложившимися трупами, иногда в несколько слоев, были покрыты ржевские поля и кустарники. Участник летних боев под Ржевом писатель А. Цветков в своих фронтовых записках вспоминает, что когда танковую бригаду, в которой он сражался за деревни Полунино и Галахово, после тяжелых потерь перебросили в ближний тыл, в район деревни Дешевка, то выйдя из машины и оглядевшись, наши танкисты пришли в ужас: вся местность была покрыта трупами солдат. Трупов было так много, что как будто их кто-то скосил и свез сюда, как траву.
"Беда нагрянула со всех сторон: третьи сутки не пьем, не едим, - пишет А. Цветков. - Кругом зловоние и смрад. Многих тошнит, многих рвет. Так невыносим для организма запах от тлеющих человеческих тел. Нашим саперам, пожалуй, досталось всех больше. Командир взвода Тараканов, тяжело вздыхая, рассказывает: "Тысячи их тут, трупов-то... Бились без пощады, насмерть. Похоже, до рукопашной дело доходило... Жуткая картина, отродясь такой не видывал..."

В этом кошмаре, когда гибли тысячи красноармейцев, каждый день, в записи погибших была сделана ошибка: Аркадий Ломанов был записан как Владимир.

По этой причине многие годы его родные: жена и две дочери считали его пропавшим без вести. Поскольку пропавшим без вести мог оказаться человек, попавший в плен, в окружение, расстрелянный заградительным отрядом при попытке к бегству, родные боялись выяснить правду.

Лишь сейчас, благодаря Электронной Книге Памяти Ярославской области и обществу Мемориал стало возможным узнать, что мой прадед, Ломанов Аркадий Павлович геройски погиб в страшной мясорубке под Ржевом.