Из воспоминаний моего прадеда, ветерана войны, примерного семьянина, любящего мужа, отца, деда и прадеда, достойного гражданина, Быкова Сергея Владимировича:

«1-го июня 1942 года мне исполнилось 18 лет. И в этот день был выпускной вечер в школе, по случаю окончания 10 классов. А второго июня я получил повестку из военкомата о призыве меня в Красную армию.

Я был направлен в Серпуховское авиа-техническое училище, которое в то время находилось в гор. Кызыл-Орда Казахской ССР. Многие юноши того времени, завороженные подвигами летчика-испытателя Валерия Чкалова, мечтали об авиации. Хотя это было и не летное училище, а техническое, я испытывал гордость от сознания того, что буду обслуживать самолеты.

Месяца через три я был направлен в Ташкентское авиа­училище стрелков-бомбардиров, которое базировалось в гор. Чирчик

Узбекской ССР. Сознание того, что мне улыбается перспектива летать, духовно окрыляло. Но недолго длилась эта душевная эйфория. Месяца через полтора всех прибывших в это училище подвергли повторной медицинской комиссии на предмет пригодности  здоровья для службы в летной авиации.

К моему глубокому огорчению, меня отчислили из училища по состоянию здоровья. Оказалось, что от 7-8 оборотов в крутящемся кресле у меня кружится голова и я теряю ориентацию в пространстве, координацию движений. Вывод –  мой вестибулярный аппарат  – это шлагбаум в летную авиацию.

Чтобы я не испытывал больше никакой эйфории, меня опустили на землю и направили в матушку пехоту – в Ташкентское пулеметное училище, которое находилось по соседству с вышеупомянутым авиаучилищем, а в октябре 1942 года оно было передислоцировано в г. Термез Узбекской ССР.

Город Термез, расположенный в 3–5 километрах от границы с Афганистаном, имел вид, характерный для крепостей в прошлом.

В пулеметном училище готовили командиров пулеметных взводов на базе станкового пулемета «максим». Это устаревшее, громоздкое и сложное по устройству оружие с водяным охлаждением ствола пулемета. Вес такого пулемета в собранном виде составлял более 30 килограммов.

Большие физические нагрузки, сильная жара летом создавали тяжелые условия для службы и учебы в училище.

Были случаи, когда курсанты от тепловых ударов падали в обморок. Таких бедолаг укладывали на сопровождавшую нас санитарную повозку и оказывали медпомощь. В октябре 1943 года учеба в училище была закончена. Всех курсантов направили в действующую армию – на фронт.

На фронт ехали в товарных вагонах на нарах в два этажа. Запомнились станции, через которые проезжали: на Украине – Лозовая, Волноваха, Полтава, Мелитополь. При приближении к линии фронта на проселочных дорогах, идущих параллельно железной дороге, в дневное время были видны трупы убитых солдат.

Уже в непосредственной близости от прифронтовой полосы под вечер над эшелоном появился немецкий самолет. Поезд резко затормозил, подавая гудки, раздалась команда  «воздух», и люди, как горох, посыпались из вагонов, ища убежище в складках и ямках земли, вжимаясь в неё возможно плотнее, интуитивно чувствуя, что только она может укрыть и спасти от смерти.

Когда стали падать бомбы вдоль эшелона, в непосредственной близости от меня рвануло и на меня посыпались комья земли, а там еще со свистом летела другая бомба, и кажется, что она непременно угодит прямо в темечко, которое ты интуитивно прикрыл ладонями...Сколько длилась эта бомбежка, сказать трудно, но казалось, что смерть долго витала у меня над головой. И когда это кончилось, появилось чувство облегчения и радости, что ты остался жив и невредим….

В последних числах марта я и еще несколько младших офицеров нашей дивизии были направлены на курсы усовершенствования офицерского состава, которые находились при курсах младших лейтенантов 1-го Украинского фронта и дислоцировались на тот момент в г. Киеве. Поскольку эти курсы были детищем 1-го Украинского фронта, то их местонахождение  постоянно менялось, так как они все время следовали за фронтом. Из Киева курсы перебазировались в г. Славута Ровенской области, потом в г. Рава-Русская (Западная Украина), затем в поселок Соколув (Польша) и наконец в г. Лигниц (Германия).

Передвигались на своих двоих, таким образом протопали всю Польшу с востока на запад. За один переход преодолевали расстояние в 30–40 км.  «Матушка пехота, 100 км пройдешь и еще охота». Я убедился, что можно 1–2 минуты спать на ходу, если в это время будешь держаться за какой-либо транспорт, например телегу, двигающуюся со скоростью пешехода.

В августе 1944 года по окончании учебы на курсах я был назначен командиром учебного взвода курсов младших лейтенантов 1-го Украинского фронта. В апреле 1945 года учеба была закончена. 2 мая 1945 года я был командирован для сопровождения  уже младших лейтенантов своего взвода с документами в штаб одной из дивизий фронта, находившейся недалеко от Берлина, который был уже взят нашими войсками.

Сдав по назначению личный состав с документами, с чувством горечи от расставания со сдружившимися по службе людьми я тепло попрощался с каждым с пожеланиями не забывать армейскую лямку. До сих пор помню многих выпускников своего взвода. Младших лейтенантов: Голикова, Кузьмичева, Хабибуллина, Гуляева, Киреева, Сотникова и др. Располагая двумя сутками оставшегося командировочного времени, я решил посетить Берлин. На попутных машинах через несколько часов я добрался до Берлина. Город выглядел удручающе, здания – сильно разрушены. Жителей на улицах было мало. Там, где действовали водоразборные колонки, были очень большие очереди из стоящих с ведрами.

В первую очередь решил обозреть главную достопримечательность Берлина – рейхстаг. Около рейхстага было много солдат и офицеров, которые фотографировались на его фоне и оставляли свои автографы на стенах и колоннах здания при помощи обугленных головешек. Я тоже, следуя их примеру, оставил свой автограф на изрядно исписанной стене.

На следующий день, покинув Берлин, я направился в г. Дрезден, который был по пути в мою часть. Дрезден представлял собой жалкую картину. Всюду сплошные развалины и редко встречались кварталы, где уцелело бы 2–3 здания. Побродив вдоль набережной реки Эльба, на попутках добрался до г. Лигниц, где и отрапортовал начальству о выполнении задания.

После ликвидации курсов младших лейтенантов 1-го Украинского фронта в связи с окончанием войны меня направили в запасной полк центральной группы войск, который находился на территории Австрии. В апреле 1946 года меня назначили командиром роты автоматчиков. Летом 1946 года полк, в котором я служил, из Австрии передислоцировали на Родину, в город Гайсин Винницкой области. Весной 1947 года я был демобилизован из Вооруженных сил СССР».

Сергей Владимирович окончил в 1951 году Алма-Атинский государственный юридический институт и в порядке распределения был направлен на работу в прокуратуру Приморского края. Награжден различными наградами, в том числе, медалью  «За победу над Германией».