Леонид
Николаевич
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
Родился 1 февраля 1923 г. в Ленинграде. Русский. В ВЛКСМ состоял с сентября 1938 г. до января 1943 г., в феврале 1943 г. был принят в кандидаты в члены ВКП (б), в июле 1943 г.- в члены ВКП (б).
До войны окончил: в 1937 г. - неполную среднюю школу (7 кл.), в 1940 г. - педагогическое училище, один год работал учителем в сельской школе.
Боевой путь
В армию был призван Верейским райвоенкоматом 20 сентября 1941 г. и направлен в г. Чирчик (Узбекистан), в школу авиационных штурманов, откуда перенаправили в г. Алма-Ату в 23-школу пилотов первоначального обучения. В течение октября мы строили аэродром, в ноябре начались занятия, но 18 ноября нас подняли по тревоге и отправили поездом (в товарных вагонах) в город Чарджоу в школу авиамехаников, которая должна была быть организована для подготовки специалистов по обслуживанию самолётов союзников, поставляемых в СССР.
В начале декабря 1941 г. нас обмундировали, мы приняли присягу, а в конце декабря 1941 г. перевезли в г. Фергану, куда только что прибыло с фронта Харьковское артиллерийское училище, мы стали курсантами этого училища. Сразу начались напряженные занятия и в конце апреля или начала мая 1942 г. нам присвоили звание «младший лейтенант» и распределили по фронтам. Меня направили на Брянский фронт, в 13 армию, в 132 стрелковую дивизию, в 23 отдельный истребительный противотанковый артдивизион (23ОИПТАД) на должность командира взвода 45-миллиметровых противотанковых пушек.
Кто командовал в то время Брянским фронтом и 13 армией я не знаю. Командиром дивизии был полковник Шкрылёв Тимофей Калинович (после зимнего наступления в 1943 г. ему было присвоено звание «генерал-майор»). Командиром 23 ОИПТАД был капитан Грань.
Весь 1942 г. (с июня м-ца) дивизия находилась в обороне, вела бои местного значения, в которых несла значительные потери (например, высота 194, о «Огурец»).
26 января 1943 г. дивизия перешла в наступление. Для меня это было первое боевое крещение. В числе первых освобождённых нами населённых пунктов было Волово (27-29 января 1943 г.) Ныне это районный центр Липецкой области.
Далее боевой путь проходил через:
- Кшень (конец января 1943 г.).
- Мармыжи (конец января или начало февраля 1943 г.).
- г. Щигры, Курской области (4 февраля 1943 г.).
- г. Курск (8 февраля 1943 г.).
- г. Фатеж (9 февраля 1943 г.).
- г. Дмитриев - Льговский (13-23 февраля 1943 г.).
- Село Верхний Любаж (февраль 1943 г.).
- Деревня Чернь (17-25 марта 1943 г.) и здесь закончилось наше зимнее наступление. Дивизия понесла значительные потери и все попытки освободить близлежащие деревни заканчивались неудачей. Помню, как единственный раз за все время пребывания на фронте 7 марта 1943 г., мой взвод был придан подразделению танков «KB», которые поддерживали наступление пехоты. Наши пушки прицепили к танкам, расчеты и ящики со снарядами разместили на броне, где чувствовали мы себя очень неуютно под обстрелом немецкой артиллерии. Когда командиры танков дали команду отцепить орудия, мы оказались в привычной обстановке и начали вести огонь по противнику. Вскоре пехота залегла под сильным артиллерийским огнем немцев, танки задним ходом отошли, у нас кончились снаряды. На этом наступление закончилось.
Весной мы стояли в с. Молотычи, затем с 24.04 по 25.05 1943 г. в деревне Красавке, 25 мая 1943 г. заняли оборону севернее села Гнилец, Троснянского района, Орловской области. Здесь мы отражали наступление немцев 5 июля 1943 г. К 12 июля 1943 г. немцам удалось потеснить нас к деревне Самодуровке (теперь Игишево, в честь Героя Советского Союза Игишева, артиллериста).
Здесь нас вывели из боя, перевели западнее, где немцы не наступали. Получили приказ прорвать немецкую оборону и освободить село Тросна. С большим трудом приказ был выполнен, т.к. дивизия понесла очень большие потери в оборонительных боях с 5 по 12 июля 1943 г. Тросна была освобождена 21 июля 1943 г. (совместно с 202 дивизией), а может быть 26 июля.
Из с. Тросны нас перевели под Курск, где мы получили пополнение, занимались боевой и политической подготовкой. После освобождения с. Тросны меня перевели в 425 артполк нашей дивизии, где я последовательно занимал должности командира взвода управления, помощника начальника штаба полка по разведке, командира батареи 76-мм орудий.
В конце августа нас перевезли на автомашинах в г. Глухов, уже освобожденный нашими войсками. Здесь мы включились в освободительные бои на Украине.
Боевой путь проходил через город Конотоп (6 сентября1943 г.). Город Бахмач (9 сентября 1943 г.). Город Нежин (15 сентября 1943 г). Форсирование Днепра в Чернобыльском районе (26 сентября 1943 г.). Город Коростень (ноябрь 1943 г.), отсюда дивизия перешла
форсированным маршем наперерез немцам, наступавшим от Житомира на Киев. Коростышев (ноябрь1943 г.). Город Радомышль (ноябрь 1943 г.). Из Радомышля дивизия была переведена (своим ходом через Чернигов, Лоев) на 1-ый Белорусский фронт в город Речицу (декабрь 1943 г.), где встретили Новый, 1944 год.
7 января 1944 г. прорвали оборону немцев в районе станции Холодники и наступали в направлении городов Калинковичи и Мозырь. Калинковичи были освобождены 14 января 1944 г.
22 января 1944 г. я был тяжело ранен недалеко от Озаричей, там и закончились мои боевые действия в составе 425 артполка 132 стрелковой дивизии в должности командира батареи 76-мм орудий, в воинском звании «старший лейтенант» (было присвоено приказом 70 армии № 0106 от 26 апреля 1943 г.). Фамилию вышестоящего командира не помню, а начальником штаба 425 артполка был майор Седых.
Освобождал:
С 26 января 1943 г. до марта 1943 г. в составе Брянского фронта, 132 стрелковой дивизии под командованием полковника Шкрылева Тимофея Калиновича, 23оиптад под командованием капитана Грань, с. Волово (26 - 29 января 1942 г.).
Мармыжи (конец января или начало февраля 1943 г.)
Город Щигры, Курской области (4 февраля 1943 г.). В Щиграх одна из улиц названа именем Шкрылева.
Город Курск (8 февраля 1943 г.)
Город Фатеж (9 февраля 1943 г.)
Город Дмитриев - Льговский (бои с 13 по 23 февраля 1943 г., город освободить нам не удалось).
Село Верхний Любаж (февраль 1943 г.).
Деревня Чернь (7-25 марта 1943 г.)
Село Тросна (21 или 26 июля 1943 г.). В составе Центрального фронта под командованием Рокоссовского Константина Константиновича, 132 стрелковой дивизии под командованием генерал-майора Шкрылева Тимофея Калиновича, 23 ОИПТАД под командованием капитана Грань.
Город Конотоп (6 сентября 1943 г.). В составе 1 Украинского фронта, 132 стрелковой дивизии, 425 артполка под командованием майора Воробьева Геннадия Федоровича.
Город Бахмач (9 сентября 1943 г.). В том же составе.
Город Нежин (15 сентября 1943 г.) В том же составе.
Форсирование Днепра (26 сентября 1943 г.). В том же составе.
Город Коростень (ноябрь 1943 г.). В том же составе.
Город Калинковичи (14 января 1944 г.). В составе 1 Белорусского фронта под командованием Рокоссовского К. К., 132 стрелковой дивизии под командованием генерал - майора Шкрылева. Т. К., 425 артполка.
22 января 1944 г. получил сквозное осколочное ранение верхней трети голени правой ноги с повреждением большой - берцовой кости. Ранение тяжёлое. Убыл из 425 артполка 132 стрелковой дивизии 22 января 1944 г. Из 223 медсанбата был эвакуирован через Речицу, Гомель, Брянск в г. Тамбов (эвакогоспиталь). Период лечения с 22 января по 11 июля 1944 г. Демобилизован по ранению.
Воспоминания
Жилин Леонид Николаевич
Мне особенно запомнился бой 1943 года, на Курской дуге, в котором мои подчиненные проявили массовый героизм.
Одним из самых памятных для меня дней войны был 5 июля 1943 года, первый день Курской битвы.
Я тогда был командиром взвода противотанковых орудий в 23 отдельном истребительном противотанковом артдивизионе 132 стрелковой дивизии. Наши две 45-миллимитровые пушки занимали огневые позиции севернее села Гнильца у дороги на Воронеж, в одном километре от переднего края обороны.
Мы знали о готовящемся наступлении немцев и сами усиленно готовились к этому бою.
М вот наступил вечер 4 июля 1943 года. На передовой – тишина, ни одного выстрела. Обычно, то наш «Максим» заговорит, то немцы дадут очередь. Установилась тишина какая-то необычная, напряженная, как иногда бывает летом перед грозой.
В те дни стояла очень жаркая погода, на небе ни облачка. Когда стало темнеть, немцы устроили для нас «концерт». С помощью громкоговорящей установки передавали русские и украинские песни, а между ними призывы убивать комиссаров и коммунистов, сдаваться в плен и, самое главное, чтобы не забыли взять с собой котелок и ложку. Мы то хорошо знали по зимнему наступлению, чего стоили их призывы. Своими глазами видели расстрелянных, а в одной деревне – заживо сожженных наших бойцов, попавших в плен.
Нам стало понятно, что немцы будут наступать. Ночью никто из нас не уснул. Старшина привез махорку, сухари, воду. Ночью немцы с самолета набросали листовки с призывами сдаться в плен.
Наступило 5 июля 1943 года. Едва забрезжил рассвет, мы увидели, что в немецких проволочных заграждениях сделаны проходы. Вскоре появилась армада вражеских самолетов, которая недолго покружились над своим передним краем. Они были похожи на большую стаю грачей осенью. Как только из-за горизонта показался край восходящего солнца, ударил первый залп немецких орудий. Самолеты обрушили на нашу оборону свой смертоносный груз. Кругом рвались бомбы, снаряды, мины. Одна группа вражеских самолетов сменялась другой. Стоял сплошной гул, земля содрогалась от мощных взрывов, в окопы сыпалась земля с брустверов, поднятая взрывами, было трудно дышать, от дыма и пыли першило в горле. Мы сидели на дне окопа. Я пытался посмотреть на поле бое в перископ разведчика, но в дыму ничего не было видно.
Взлетел на воздух погребок со снарядами, хорошо, что у нас их было два. Разбит бочонок с водой. Во флягах почти не осталось воды, недельный запас махорки выкурен. Нервное напряжение было столь велико, что все тело дрожало как в сильный мороз. Огненный шквал длившийся непрерывно в течении трех часов, казалось должен был уничтожить всё, и он действительно уничтожил много. Нас спасла хорошая подготовка: люди находились в глубоких извилистых окопах, орудия – в укрытиях под двумя или тремя накатами бревен и сверху земля.
Когда немцы перенесли огонь в глубину нашей обороны начал рассеиваться дым. Перед нами открылась потрясающая картина: в нашем секторе обстрела двигались танки (насчитал до сотни и сбился со счета), самоходные орудия, бронетранспортеры с пехотой. Плотные цепи немцев шли за танками в полный рост. Вскоре наша артиллерия и «Катюши» открыли сильнейший огонь по немецким войскам, который продолжался около получаса. «Катюши» выезжали из оврага, занимали огневые позиции метрах в двухстах позади нас, выпускали залпом свои реактивные снаряды и быстро спускались обратно в овраг, где их заряжали. Они даже не опускали направляющие. Мы опасались того, что если немцы будут стрелять по «Катюшам», то и нам достанется. Было видно, как сильно поредели порядки фашистов. После продолжительного замешательства немцы перегруппировались и вновь начали наступление. Теперь вражеские цепи шли впереди танков.
Мы понимали, что наши даже подкалиберные снаряды не могут пробить броню «Тигров» и «Пантер», поэтому не спешили выкатывать орудия из укрытий. Когда до головных танков расстояние сократилось метров до четырехсот, мы выкатили орудия и не утерпели, чтобы не стрелять по «Тиграм». Выпустили по 10 снарядов из каждого орудия, рассчитывая заклинить башню, но только три снаряда взорвались на броне, а семнадцать рикошетировали. Тогда мы стали бить по танкам типа Т-4, удалось подбить 4 танка и два бронетранспортера с пехотой. Мы оказались лицом к лицу с врагом. Высоту, на которой находились наши огневые позиции, защищали рота пехоты, взвод ПТР (противотанковых ружей) и наши две пушки. Пехотинцы вели огонь по немецким автоматчикам. Немцы все приближались.
Ряды нашей пехоты редеют. Убит командир роты. Немцы обходят нас с флангов. Уже четко видны лица наступающих фашистов, идущих в полный рост с засученными рукавами, с криками похожими на собачий лай. Впереди шагает офицер, взмахивает рукой. В этот момент мы открываем огонь картечью по немецкой пехоте с расстояния метров 250. После каждого выстрела в цепи наступающих немцев образуются промежутки. Слышно, как вопят раненые «фрицы». В такой страшной обстановке каждый из нас понимал, что сейчас немецкая артиллерия нас уничтожит. Но, ни один человек не сказал, что пора уходить на запасные огневые позиции, никто не струсил. Все четко и быстро исполняли свои обязанности у орудий. Неожиданно к орудиям подъехали передки (это металлический сундук со снарядами на двух колесах, пара лошадей). Я только успел спросить ездового: «Кто приказал?» Он ответил: «Командир дивизиона». Орудия уже были приведены в походное положение, расчеты едва успели вскочить на лафеты, лошади галопом понесли нас с высоты. Не успели мы отъехать и на 100 метров, когда немцы обрушили на наши огневые позиции сильнейший артиллерийский огонь. От нас не осталось бы и мокрого места. Через несколько минут мы были у наших запасных огневых позиций южнее Гнильца.
Минуло 70 лет, а перед моими глазами тот страшный бой, который потребовал от артиллеристов огромного мужества. Честно сказать, было страшно! Но в голове у меня стучала одна мысль: «Устоять, не отступить, больше уничтожить врагов, подороже продать свою жизнь». Я до сего времени не перестаю восхищаться героизмом моих подчиненных в том бою. Какие же это были люди! Самые обычные и одновременно героические. Они любили Родину по настоящему и дрались за нее не щадя своей жизни. Это и был массовый героизм воинов Красной Армии, благодаря которому немцы потерпели сокрушительное поражение в Курской битве.
Участник Курской битвы, Жилин Леонид Николаевич.
