Мой дед по отцовской линии, Тарасов Дмитрий Харитонович, родился 08.11.1922г. в небольшой телеутской деревне Шанда Гурьевского района Кемеровской области. Всю жизнь прожил в родном селе. Оттуда и был призван в ряды Красной Армии в декабре 1941г. Вернулся домой героем-победителем в декабре 1946г., через полтора года после германской капитуляции.

До сегодняшнего дня в семейном архиве сохранились страницы рукописного фронтового дневника Дмитрия Харитоновича, который он оформил уже после Победы, в 1945г. Листая страницы дневника, невольно даешься диву, насколько детально и скрупулезно описаны некоторые события и подробности, приведены даты. 

К сожалению, сейчас у меня в руках менее половины дневника — всего сорок шесть бесценных страниц возраста Великой Победы.

После призыва Дмитрий Харитонович был направлен в учебный саперный батальон под г.Бердск, а оттуда в феврале 1942г. - на Карельский фронт под г.Петрозаводск. «Мы не знали, куда едем. Кто-то говорил - на север, кто-то говорил, что еще куда-нибудь.Проезжали через города Петропавловск, Омск, Курган, Свердловск, Молотов, Киров... Держали направление на Петрозаводск. Потом стало известно, что Петразоводск занят финнами. Повернули на другую дорогу, состав шел через Вологду. На станции Сорока попали под воздушную тревогу... 5 марта 1942 прибыли на станцию Кемь, где и выгрузились... Вот я и на Севере, на станции Кемь!» - так описывает Дмитрий Харитонович события тех дней в своем фронтовом дневнике.

В мае 1942г. попал в учебно-минометную роту. «Вот там я в первый раз увидел бойцов в маскхалатах и сам фронт» - вспоминает дедушка. 22 августа 1942г. Дмитрий Харитонович прибыл в минометный батальон 20-го пехотно-стрелкового полка, а уже оттуда попал на передовую.

О своей первой боевой операции дед пишет сухо, без эмоций, излагая только факты. И это для меня неудивительно, поскольку он обладал железной волей, стальным характером, этакий человек-скала. «Мы стояли в трех километрах от 15-го разъезда, возле железной дороги, идущей в сторону Петрозаводска. В 10 км от нас была станция Масельск. Нас посылали расчищать дорогу к переднему краю обороны противника. 9 ноября 1942г. Всех подняли по тревоге глубокой ночью. А утром, 10 ноября, мы тронулись в путь. На переднем крае обороны в 12 часов дня был дан приказ идти в наступление. 91-ый стрелковый полк стоял в обороне, а 147-ой стрелковый полк должен был наступать с фланга, в то же время нашему полку предстояло идти в лоб противнику. Самолеты начали предварительную обработку переднего края, в течение 30 минут утюжили финнов, было приказано перерезать шоссе, идущее от Масельска. После самолетов артиллеристы тоже подкинули огня, а потом пехота перешла в наступление. Финны открыли бешеный огонь, и мы залегли в нейтральной зоне. Это все продолжалось до вечера, безо всякого успеха. А в 19:00 получили приказ отойти вглубь обороны метров на двести».

В декабре 1942г. он получил осколочное ранение и был направлен в Сигежский госпиталь №223 на берегу Беломорканала. А 5 февраля 1943г. он был снова на фронте. В этот раз Масельское направление, 3-ий дивизион 821-го артиллерийского полка 289-ой стрелковой дивизии. Так случилось, что лейтенант Клеенкин, земляк-сибиряк, забрал только что оправившегося от ранения бойца в свое подразделение: «Тарасов, я забираю тебя в свой взвод. Я тебя немного подучу. Будешь хорошим разведчиком».

Судя по воспоминаниям, лето 1944 года было особенно жарким. Жарким, не потому что палило северное солнце, а потому что бои с финнами были ожесточенными и кровопролитными.

«20 июня 1944 г. вечером нас предупредили, что ночью пойдем в наступление. Вскоре поступило приказание: всему личному составу быть в полной боевой готовности. В 4 часа утра 21 июня снялись с наблюдательных позиций и сосредоточились на исходных.

Перед артподготовкой решили разведать передний край обороны противника. И лишь после того, как убедились, что противника нет, в 7 утра стали постепенно продвигаться вперед.

Только вошли в нейтральную зону, прилетел финский самолет. Стал нас обстреливать. И мы перелезли через проволочное заграждение в финские траншеи. Некоторые остались в нейтральной зоне. В общем, кто как мог прятался и старался сохранить свою жизнь.

Постепенно все собрались на территории финнов, где проходила первая линия обороны. Со стороны противника огня еще не было. Приказано: сосредоточить все силы здесь и двигаться дальше. Вперед выдвинулась разведка.

Подошли наши танки, артиллерия, хотя некоторые пушки остались на прежних местах для полной поддержки наступления. Наши передовые части двигались вглубь, пока не встречая никакого сопротивления со стороны финнов. Где-то недалеко от передовых частей передвигалась группа финских минеров. Они минировали дорогу, мосты, сооружали искусственные препятствия для сдерживания натиска наших частей. Но нас уже ничто не могло остановить.

Противник отступил примерно километров на пятнадцать. В нашем тылу остались небольшие группы диверсантов, нападавших на нас неожиданно и дерзко. Преодолевая все препятствия на пути, наши солдаты дошли до второй линии укрепленной обороны финнов. Все было забито каменными надолбами, противотанковыми препятствиями и несколькими рядами колючей проволоки. Скрытого подступа к обороне не было. Нам пришлось залечь и заняться тщательным изучением укреплений.

Оборона проходила вдоль дороги, с одной стороны которой тянулись болота. На открытом пространстве любое наше движение было заметно.

Пехота залегла на переднем крае. Наш наблюдательный пункт находился на сопке, это было очень удобно. Вечером наша пехота ходила в атаку, но ничего не вышло. На второй день решили предпринять артподготовку и пустить танки.

Я и разведчик Филипп Кириенко вместе с комвзвода лейтенантом Иваняевым находились на полковом наблюдательном пункте. Совместно со связистами мы выкопали траншею в котловане возле дороги. Днем началась артподготовка и в это же время на передний край вышли танки. Они пошли в атаку, а следом за ними пехота. Противник встретил наступающих сильным артиллерийским огнем.

Наши танки дошли до надолбов и все — дальше болото. По дороге тоже нельзя — все как на ладони, да и мост взорван. Два танка финны подбили, остальные ни с чем вернулись обратно. В это время противник усилил огневой налет и нашу траншею выровняло, как будто ее и не было. Нас засыпало песком и землей с головы до ног. С каждым разрывом все больше и больше нагоняло страху, да и дышать уже было нечем. А обстрел все усиливался, и так более часа.

На несколько минут враг перенес огонь на дорогу по отступающей пехоте. В это время мы еле-еле откопали друг друга, схватили вещи, оружие и прочь из этого смертельного котлована. И тут же огонь возвращается назад. А мы — на дороге, и враг — по нам. Мы бегом по болоту, а он лупит по нашим головам. Куда бежать? Где прятаться? В это трагическое время я где-то потерял пилотку и каску. Думаю, черт с ними.

Добежали с товарищами до оврага, где стояли наши 82-мм минометы и куда еще ни один снаряд не попал. Так вот, мы туда за спасением, а снаряды вслед за нами. Нас гонят. Орут матом: «Какой черт вас сюда привел?..» Мы же отдышались и на наблюдательный пункт бегом. Надо было пересечь дорогу, и противник вновь нас заметил.

В лесу поймали финского корректировщика с двумя рациями. Он сидел на сосне и наводил огонь своих батарей на нас. После того, как его поймали, вражеская артиллерия притихла. В это время наша пехота, которая двинулась в обход, пришла к цели и только ждала поддержки артиллерии, чтобы начать наступление. Наш корректировщик в свою очередь ушел в тыл к финнам.

Мы стали готовиться к наступлению. И когда все координаты оттуда были переданы, на расположение противника обрушился шквал огня.Одновременно вступили в бой наши, находящиеся в тылу врага, и в то же время пошли в наступление все остальные. Совместными ударами, круша сопротивление финнов, мы пошли на штурм. После ожесточенных боев финская глубоко эшелонированная оборона была, наконец, взята. Противник отступил.

На одном очень выгодном рубеже финны всячески старались удержаться. Это было местечко Парос — озеро. Нам предстояло форсировать маленькую речку под огнем врага. Мне же было приказано незаметно переплыть реку и разведать огневые точки финнов. За выполнение этого задания я был представлен к правительственной награде — Ордену Славы III степени».

Приказом №0157 от 28.07.1944г. По 289 Стрелковой Дивизии Карельского фронта сержант Тарасов Дмитрий Харитонович, разведчик-наблюдатель 7-ой батареи 3-го дивизиона 821 Артиллерийского Полка, был награжден Орденом Славы III степени. В наградном листе командир Полка подполковник Маликин пишет: « В бою 23-24 июня 1944 года сержант Тарасов под сильным артиллерийско-минометным огнем неоднократно подползал к переднему краю обороны, разведал два станковых пулемета, которые были подавлены огнем нашей артиллерии. 11 июля 1944г. Сержант Тарасов вместе с пехотой, которую он сопровождал, ворвался в траншей противника, лично сам уничтожил 5 белофиннов и вместе с пехотой продолжал преследовать отступающего противника. Достоин правительственной награды ордена «Слава» 3 степени».

В конце июля нашим немногочисленным войскам, собравшим все последние силы, удалось оттеснить финнов до границы и перейти границу с Финляндией. Финны побежали. Но буквально через пару дней они стали действовать решительнее, и в ночь на 01 августа 1944 наши войска попали в окружение.

«В ночь на 01 августа мы попали в окружение. Шоссейная дорога в двух местах была заминирована, мосты взорваны, переправы тоже. Финны окружали каждый полк по отдельности. Попали к ним все наши пушки, минометы, «Катюши». За переправу успели уйти 7-ая и 8-ая батареи нашего 3-го дивизиона и одна батарея пехотного полка. Попавшие в окружение подорвали все минометы и закопали их с надписью: «Здесь похоронен Иван Иванов».

Проходят дни, а финны все лезут и лезут, все усиливают свои контратаки. В день бросались на наши позиции по 10-15 раз, но все их атаки были отбиты. А у нас уже боеприпасы на исходе. И люди с каждым днем все более слабеют. 04 августа сержант Кириенко был убит минным осколком. Мой любимый друг и земляк со станции Чаны новосибирской области.

Ослабевшие, черные, обросшие, сутками не спавшие бойцы отбивались от врага в траншеях в то время, как командование из дзотов не вылазило. Люди дошли до точки, с каждым днем ждали смерть. Из огневых позиций передали, что идут морские бригады освобождать нас. 7 августа 1944 мы услышали дружеские залпы артиллерии, а утром 8 августа нас освободили».

А в сентябре 1944 было подписано Московское перемирие между СССР и Финляндией, которое фактически завершило советско-финскую войну 1941-1944гг.

После перемирия Тарасов Д.Х. был назначен командиром отделения разведки 8-ой батареи 821-го артполка. Они устанавливали государственную границу и продолжали службу в местечке Суоярва до особого распоряжения. В конце ноября 1944 их части были переброшены под Архангельск, а в феврале 1945 в Польшу, г.Кикол. Это была Восточная Померания.

В период с февраля по май 1945 года мой дед участвовал в боях за освобождение Восточной Померании от фашистов.

Освобождение города Нойштадт дед описывает в своем дневнике:

« Наши части подошли к окраине города Нойштадт, где была сильно укрепленная полоса немецкой обороны. На улицах города высились баррикады, противотанковые препятствия и завалы. Мы стали сосредотачивать силу, подтягивая резервы и тыловые части. Выявленные огневые точки противника уничтожались до наступления наших частей. Артиллерия работала, не торопясь и медленно, но зато точно.

Наступление началось с артподготовки, а прилетевшие самолеты принялись бомбить передний край вражеской обороны и город. После детальной обработки наши перешли в наступление и в результате ожесточенных боев заняли город. Наша пехота уже рассредоточилась на улицах для дальнейших действий. Сколько было радости и теплых слов при виде родных лиц!

Освободили несколько сот пленных, которые сидели в тюрьме. Они выбежали на дорогу встречать нас. И в их глазах светилась та же радость. Их губы шевелились в попытке что-то сказать, но от нахлынувших чувств они не могли говорить, лишь катились слезы по их истощенным щекам».

За мужество и отвагу, проявленные в боях за г.Нойштадт и г.Яново, сержант Тарасов Д.Х.был представлен к награде Орденом Славы II степени. 

Дальше были города Реда и Штеттин.

«Город стоял мертвым, ниоткуда никаких выстрелов. Во время бомбежки все застило дымом, ничего не видно. Четверо суток шла непрерывная бомбежка Штеттина. Артподготовка велась с такой силой, что ни один немец не мог уцелеть.

С громким криком «Ура!» солдаты ворвались в город. Навстречу пехоте с белым флагом вышел немецкий комендант Штеттина и призвал: «Немецкие войска отступили во время артобстрела, а те, которые остались, сдаются в плен». 27 апреля 1945 Штеттин был взят нашими войсками».

Судя по записям в дневнике, окончание войны застало деда на острове Рюген:

«На следующий день нас решили высадить на острове Рюген в Балтийском море, где еще держались немцы и власовцы. Остров очищали батарейным огнем от последних фашистов.

9 мая в 7 часов утра я еще спал. Разведчик Виноградов вернувшись с поста, разбудил меня: «Сержант, вставай! Война кончилась!». А я ему не верю. Потом заходят один, другой и все с победой поздравляют!

Я пошел мыться. Потом стали убираться в комнате. Надо подмести почище в честь Победы! И так это удивительно было: война кончилась.

А в батареях уже вывешивают красные флаги. И тут мы поверили: войне — конец!

В 12 часов дня началось общее дивизинное построение на митинг. Командир дивизиона здоровается, как обычно, а потом поздравляет всех с Победой. И тут раздается такое громкое «Ура!», которое, наверное, за все годы войны никто и никогда не кричал. Все слушали внимательно выступающих на митинге, и такая радость витала в воздухе, что просто не верилось... ПОБЕДА!!!»

После Победы их полк оставили на неопределенное время в оккупационной зоне для поддержания порядка. Непривычно размеренная жизнь в небольшом немецком городке Штральзунд позволяла основательно и не торопясь переворошить все пережитое и прочувствованное. Именно в это время все события военной жизни были записаны в дневник.

За годы войны дед был трижды ранен. Выжил. Как он сам говорил, ему везло на войне — в рубахе родился. Но видимо, не в везении было дело. Жизнь ему была предначертана героическая, длинная, трудная, но все же счастливая.

В мирные годы Дмитрий Харитонович руководил бригадой по кормодобыче в своем родном колхозе. В 1957 году окончил курсы бухгалтеров в Новосибирске. Впоследствии его пригласили на должность инспектора по госдоходам в Беловский райфинотдел, откуда он и ушел на заслуженный отдых в 1982 году. Дмитрий Харитонович всегда пользовался большим уважением и авторитетом среди коллег и односельчан. 

Со своей супругой (моей бабушкой), Акулиной Прокопьевной, они прожили почти шестьдесят лет, до юбилея совместной жизни дед не дожил ровно три месяца. Вырастили семерых детей, помогли воспитать тринадцать внуков.

Скончался Дмитрий Харитонович в 1999 году в возрасте 77 лет.

Участник ВОВ Тарасов Дмитрий Харитонович награжден:

- Орденом Славы III степени

- Медалью «За отвагу»

- Медалью «За оборону Советского Заполярья»

- Орденом Отечественной войны

- Знаком «Ветеран Карельского фронта»

- юбилейными наградами.