Рассказ

 Раисы Ивановны Щелкановой  в рамках проекта «Наша Победа. Моя история» о Щелканове Якове Григорьевиче

Хочу рассказать об отце моего мужа Щелканова А.Я. - Щелканове Якове Григорьевиче.

 Много лет в бесконечном списке "Без вести пропавших" в этой войне числился и он. Щелканов Яков Григорьевич родился в 1904 году в станице Новорождественская, Тихорецкого района, Краснодарского края в казацкой семье. Из детей был младшим. Когда ему исполнилось 13 лет, началась революция, затем Гражданская война. Родители погибли. Яков стал сам зарабатывать себе на хлеб, работая батраком у зажиточных казаков. В 18 лет женился на дочери своего хозяина, которая была старше его на 8 лет и уже имела двух детей от первого брака. Муж её погиб. Вначале жили с родителями, потом построили свой дом, завели подсобное хозяйство, родились ещё две дочери. Жили хорошо, дружно, растили детей. В 1929 году началась коллективизация и "раскулачивание". Чтобы избежать репрессий, семья уехала в Армению, в город Алаверди, так как там было спокойнее. Яков Григорьевич устроился на работу на медеплавильный завод учеником. Окончив бухгалтерские курсы, стал работать бухгалтером. Получили квартиру. В июне 1935 года родился долгожданный сын Александр, мой будущий муж. Казалось, жизнь наладилась, но главу семейства никогда не покидала мысль вернуться в свои родные места на кубанские просторы, в свою станицу.

Шли годы. Двое приемных детей Якова Григорьевича и родная старшая дочь уже имели свои семьи. Но, началась война. Она перечеркнула все мечты, перевернула все с ног на голову. В феврале 1942 года Щелканова Я.Г. забрали на фронт. Чуть раньше ушли воевать и мужья старших дочерей - Сергей и Роман.

Воюя, Яков Григорьевич вернулся на Кубань, да только не так, как мечтал- с семьей, а в солдатской шинели и с оружием в руках. Воевал под Геленджиком, под Краснодаром, в Темрюке. Последнее письмо от него пришло из станицы Крымская, Краснодарского края. В конце 1942 года семья получила извещение -  "Пропал без вести". Может быть, к счастью, может быть к великой скорби, он  не узнал горькую весть о том, что его младшая дочь Аннушка умерла в возрасте 17 лет. Заболела туберкулезом легких и умерла.

Весной 1946 года вернулись с войны мужья старших дочерей - Сергей и Роман и сразу же решили переезжать на Кубань. Забрав свои семьи, осенью 1946 года уехали в свою родную станицу Новорождественскую. Мать с младшим сыном Александром жили в Армении ещё 3 года, надеясь, что муж и отец жив и вернется домой. Но в декабре 1949 года всё же, переехали из гостеприимной Армении в родные края, к старшим детям.

Александр «испил полную чашу» детской безотцовщины. Окончив семилетку, шестнадцатилетним пареньком уехал в Таганрог учиться.  После окончания 2-го курса Таганрогского металлургического техникума, достигнув призывного возраста, пришел в военкомат с просьбой призвать его на службу в армию. Учиться он дальше не мог, в связи с тяжелым материальным положением. На детей "Без вести пропавших" пенсия тогда не выплачивалась, матери уже было 58 лет, она не работала, жила у дочери и зятя, помогала растить их двух дочерей.  Помощи Александру Яковлевичу ждать было не откуда, вот так  коснулась его военная и послевоенная  «безотцовщина».

 Служил Александр на Черноморском флоте, в городе-герое Севастополе долгих 4 года на эсминце "Безупречный"- моряком. По окончании службы вернулся в Таганрог в свой техникум. Повзрослевший, он днем учился, а вечерами со своими однокурсниками моряками, работали грузчиками на рыбном заводе. В техникуме мы с ним и познакомились, поженились. Получив дипломы, уехали в никому до этого нам незнакомый город Елец, в Елецкое управление магистральных газопроводов. Годы катились в работе, в заботе о двух дочерях, но только постоянно мучила нас мысль о том, что не выполнили мы свой долг перед пропавшим без вести отцом - Щелкановым Яковым Григорьевичем, не разыскали его прах. Долгое время ничего не знали о судьбе отца-фронтовика, хотя предпринимали множество попыток выяснить, где он погиб и похоронен. Писали запросы во все инстанции. Но... ответ или не приходил, или получали чиновничьи отписки. Это сейчас существует интернет, где можно узнать много информации. А тогда ничего этого не было, только наши письма в "никуда" и никому не нужные ответы на них. И вдруг! В июле 1972 года сестра мужа сообщила нам с Кубани, что получила от бывших соседей из Армении письмо. Оно было написано от человека, нашедшего останки нашего отца. Этим человеком оказался Муленко Вячеслав Павлович из города Хадыженска, Краснодарского края, из города в котором я родилась. Вот ведь, как судьба бывает непредсказуема. Вместпе с мужем и десятилетней дочерью Ольгой мы сразу же выехали по указанному адресу. И вот я снова в родном городе. Только теперь с мужем и дочерью я приехала совсем по другому поводу, а не ради свидания с детством…

 После знакомства с Вячеславом Павловичем у него дома, он повел нас в горы. По каким признакам он ориентировался в таком густом лесу - только ему ведомо. Мы обратили внимание на то, что нам часто попадались деревья, на которых вырезаны звезда и какой-то номер. Шли не очень долго. По дороге Вячеслав Павлович рассказывал нам о том, что здесь, в августе 1942 года, сплелись узлом боевые судьбы нескольких соединений: 32-й гвардейской и 383-й стрелковых дивизий, 15-й и 116-й кавалерийских дивизий, двух стрелковых полков 236-и стрелковой дивизии, 976-го стрелкового полка, 68-й морской стрелковой бригады и 145-го полка морской пехоты. Сюда к единственной на то время железнодорожной станции Хадыженская было приковано внимание командования 17-й армии фашистов и командования нашего Северо-Кавказского фронта. В этом месте решалась судьба Туапсе, а значит - Сочи. Здесь шли ожесточенные, кровопролитные бои за каждую гору, за каждое ущелье: за легендарную гору Оплепен, за горы  Безымянную,  Шахан,  Семашхо,  Аутль, скоторой, как на ладони , видно Черное море и порт г.Сочи. Отсюда была проложена дорога, по которой доставлялись боеприпасы и продукты бойцам, а обратно в госпиталя города Сочи увозили раненых. Шли бои и за многие, многие другие горы, все их здесь не перечислишь. Сегодня почти на каждой высотке установлены обелиски погибшим воинам силами поисковой организации "Арсенал". Более 500 тысяч гитлеровцев было уничтожено в битве за Кавказ. Но и нам победа досталась с не меньшими потерями. Противника втянули в затяжные кровопролитные оборонительные бои, которые длились до февраля 1943 года. Потери на этом участке поражают своей трагичностью. Вот как в одном из найденных писем у погибшего офицера вермахта, адресованного на немецкую землю, было написано: "До Туапсе несколько километров. Русские стоят, как гранитные скалы проклятых Кавказских гор. За каждым камнем можно ждать Новицкого или ещё какого-нибудь смертника. Не могу понять такого фанатизма..." И действительно патриотизм наших воинов немцам было не понять. В отношении Новицкого – вот, что немец имел в виду. Осенью 1942 года в бою за высотку в районе железнодорожной станции "Хадыженская" завязался бой с фашистами. Вражеский дзот мешал выходу нашей части из окружения. Подавить станковый пулемет вызвался старший сержант Николай Новицкий. Подступы к дзоту насквозь простреливались. Используя каждую канавку, воронку от разорвавшегося снаряда, Новицкий полз под прикрытием пулеметно-ружейного огня, приближаясь к заветной цели - немецкому дзоту. Когда до него оставалось небольшое расстояние, Новицкий метнул гранату. Но, замолчав ненадолго, дзот снова разразился смертельным огнем. У Николая в автомате кончились патроны, был израсходован запас гранат, и тогда созрело решение - своим телом закрыть амбразуру вражеского дзота. Новицкий в несколько прыжков оказался у дзота и навалился на амбразуру. Пулемет замолчал. Николаю было 23 года… Ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Об этом знаменитом своём земляке я знала со школьной скамьи. В школе мы неоднократно писали о нем сочинение. На празднике Дня Победы всегда упоминалось имя моего великого земляка.

Немцы так и не прошли к Черному морю, но регион понес огромный урон. Было разрушено почти все - заводы, железные дороги, школы, больницы, клубы, жилые дома. Большое число жителей погибло от рук фашистов. Здесь, в этих жестоких, кровопролитных боях и сложил голову отец моего мужа - Щелканов Яков Григорьевич…

 Идём рядом с Вячеславом Павловичем, слушаем его повествование. И приводит он нас к окопу, прикрытому ветками и заросшему травой. Рядом на дереве вырезана красноармейская звезда и номер. На дне окопа, находятся два человеческих скелета, рядом с ними лежат пробитые пулями каски и два ржавых автомата, у ног одного из останков - ржавая фляжка, а из пробоины одной из касок смотрит на нас цветущая ромашка. Вот ваш отец - сказал Вячеслав Павлович, указав на останки, находящиеся слева от нас. «У этого солдата я и нашёл хорошо сохранившийся костяной солдатский медальон, в котором лежала узкая бумажная лента. На ней были написаны все данные на Щелканова Якова Григорьевича». Благодаря этому медальону Вячеслав и разыскал родственников. У другого погибшего медальон не сохранился, а, может быть, его и не было. Во время войны некоторые солдаты считали эту вещь не нужной и из суеверия не заполняли, думая, что если заполнишь его - заранее приговариваешь себя к смерти. В том, что рядом с нашим отцом лежал красноармеец, а не немец, сомнений не было. Это определили по фрагментам обуви (металлические набойки) и сохранившимся пуговицам от гимнастерки, по каске и автомату. Окоп, конечно же, был со временем засыпан землей, но красные следопыты (в то время так называли поисковиков) постоянно разыскивали останки солдат. Они, раскапывая землю, вырезали на дереве номер окопа и заносили под этим номером в журнале все данные о найденном бойце.

Стоя на краю вырытого окопа, видя останки своего отца, погибшего под Туапсе тридцать лет назад, Александр Яковлевич Щелканов и я чувствовали  острую, жгучую боль, но и, какое-то облегчение. Глубокая тоска и боль утраты близкого, родного человека смешалось чувство радости. Радости от того, что наконец-то наступил день, о котором долгие годы мы мечтали - найти могилу нашего погибшего отца. Ведь так не должно быть! Умом понимаешь, а душа болит. Жизнь отдали, а могил нет! В это время хотелось закричать. Но я стояла и смотрела, то на мужа, то на пустые глазницы скелета, и мне казалось, что Яков Григорьевич чувствует наше присутствие.

В 1967 году в газете «Литературная Россия» появилось стихотворение "Я был убит под Туапсе", потом появилась песня на эти слова. Я хорошо знала слова этой песни, но не думала, что эти слова так точно, так близко коснуться моей семьи. Они были написаны как будто о нашем лежащем в окопе отце, погибшем под Туапсе на этой горе, только отцу было не 20 лет, а 38 лет.

Я был убит под Туапсе в районе высоты Семашхо,

Слезой по мне блеснет в росе - пробитая осколком фляжка.

Мой автомат лежит со мной, узором ржавым разрисован.

Давным-давно, я кончил бой, но всё ещё не демобилизован.

Уходит время - день за днём, а я всё здесь, на дне лощины,

Где умирали под огнём двадцатилетние мужчины.

А ты, коль пулями не сбит, ты, мне когда-то руку жавший,

Ты всем скажи, что я убит, что я не без вести пропавший.

Скажи, что мы убиты все. Плечом к плечу на дне лощины,

Собой закрыли Туапсе двадцатилетние мужчины.

Здесь, на горе Семашхо (в переводе с адыгейского "большая гора камней") в 1942 году были остановлены немецко-фашистские войска на Туапсинском направлении. С этой операции фактически началось освобождение Северного Кавказа от немцев. На вершине горы комсомольцами Кубани воздвигнут железобетонный обелиск с надписью: "Память о вас будет жить вечно". Эти слова обращены к нам, живым - не забывайте отцов, матерей, дедов и прадедов, жён и сеттер, отдавших за нас свою жизнь. Муж потом рассказал мне, что ему тогда, вдруг, у окопа, вспомнился эпизод из детских воспоминаний. Ему шел седьмой год, отец мастерил на кухне полку для посуды, а он, его единственный сын, его гордость и надежда, стоял рядом и подавал гвозди. Отец приговаривал: "Вот и дождался я своего помощника. Расти, сынок, быстрее, да будь крепким и здоровым на радость мне и мамке". А однажды отец купил, неслыханный по тем временам, подарок - трехколесный велосипед. И где он его только достал? Такого велосипеда не было ни у кого. И какая же была радость и гордость, когда он всем говорил: "Это мне мой папа купил". Вот так детская память, четко сохранившая некоторые отрывки об отце, напомнила взрослому сыну,, что здесь лежит самый родной человек. Больше об отце он вспомнить ничего не мог. Присыпав землёй останки погибших бойцов, возложили цветы, затем сфотографировали десятилетнюю дочь, возлагавшую цветы на окоп. Уходить - нет сил! Стоим все рядом, а из глаз катятся слезы. Эти чувства невозможно описать. Нас поймет только тот человек, который также стоял у разрытого окопа и видел скелет своего отца. Тогда  поисковики нам рассказали, что обращались в военкомат и в администрацию города Хадыженска и те обещали выделить фонды и помочь перезахоронить останки погибших в братскую могилу. Обещание было выполнено, но спустя много лет и другой организацией.  Наш добрый друг Вячеслав Павлович Муленко давно на заслуженном отдыхе, но его дело продолжает молодое поколение - краевая молодежная общественная специализированная поисковая организация "Арсенал", которая занимается розыском и установлением имён защитников Отечества, погибших в Великой Отечественной войне. Основатель и руководитель "Арсенала" - Александр Владимирович Шилин - поисковик с большим стажем. "Арсенал" за время своей  благороднейшей работы получил признание и известность не только в Краснодарском крае и в России, но и за рубежом. Поисковиков- арсенальцев называют "Хранителями памяти" и за это низкий им поклон. У них есть свой герб, флаг, гимн. Имеют огромный Музей боевой славы, где хранится не одна сотня пробитых касок (в том числе и каска Якова Григорьевича Щелканова), другие найденные предметы с той безжалостной и героической войны. В "Книгу безвозвратных потерь" вошли фрагменты писем с фронта погибших  бойцов, старые фотографии, найденные поисковиками или подаренные родственниками погибших. Всё это мы узнали и увидели, когда 9 мая 2009 года с мужем и внуком приехали в этот родной мне город.

9 мая 2009 года лил тропический дождь. Шилин Александр Владимирович пригласил нас в свой кабинет, ознакомил с программой праздника и вручил нам копии очень для нас значимых документов. В них сказано: " Щелканов Яков Григорьевич перезахоронен в г. Хадыженск Краснодарского края у Вечного огня. Основание: документы ИАПЦ "Судьба", г. Москва, от 19.03.1997 года».  В концертном зале прошла торжественная часть, где выступали ветераны войны, администрация города и края. Пригласили и нас с мужем на сцену. Мы с мужем поздравили всех с праздником и от всей души поблагодарили поисковиков за их нелегкий труд.  За то, что они приложили немало сил, чтобы наш отец покоился у мемориала "Вечного огня". После торжественной части ветеранов повезли на автобусе к мемориалу.  Жители города  шли туда с венками и цветами. Несмотря на сильный дождь, молодые арсенальцы в камуфляжной форме с автоматами стояли в Почетном карауле. После возложения венков и цветов, мы с трепетом подошли к гранитной плите, на которой крупными буквами выбито - Щелканов Я.Г. Возложили цветы, а Александр Яковлевич ещё долго, долго стоял у плиты. Казалась, что он беседует и прощается со своим отцом. Возложили цветы и венки и на другие мемориальные плиты (а их там немало). Почтили минутой молчания всех, кто не дожил до Дня Победы. И, конечно же, сфотографировались на память, пообещав приехать через год. Вернувшись домой в город Елец, мы вновь и вновь переживали впечатления об этом волнующем, торжественном, запоминающемся событии. Вот так неожиданно судьба подарила нам встречи с удивительными людьми, людьми с большой буквы, не дающими нам забыть святое слово – Память. Ту  войну нельзя забывать ради памяти тех, кто ценой тяжких мук и жертв даровал нам сегодняшний день и самое малое, что мы можем сделать для погибших - это помнить о них всегда.

 Выполнить обещание ещё раз приехать на могилу Щелканова Якова Григорьевича мы, к сожалению  не смогли. После тяжелой и продолжительной болезни, мой муж - Александр Яковлевич Щелканов 3 февраля 2012 года умер.