Никитин Павел Алексеевич (1922, дер.Алёксино Старорусского района Новгородской, бывшей Ленинградской области - декабрь 1941, Ленинград, Пискаревское мемориальное кладбище, братская могила №170).

У моего деда Алексея Никитича (1884 года рождения) и бабушки Марии Ивановны (1888 г. р.) было пятеро сыновей: Василий, Павел, Николай, Капитон и Иван. Жили они в деревне Алексино, близ Старой Руссы.
Дед был потомственный кузнец и в то же время хозяйственный крестьянин.
Как часто бывало, у них было две деревенских фамилии-прозвища - Никитины (по деду Никите) и Кузнецовы (по пролетарской профессии), причем после революции и коллективизации предпочтение смещалось от первой ко второй. Старшего сына Василия величали Никитиным, поскольку его воспитывал дед Никита Петрович, пока отец был на войне. Следующего, Павла (1922 г. р.), - и так, и сяк. А младших братьев, с Николая (1924 г. р.) до Ивана (1929 г. р.), нарекли Кузнецовыми.

Василий (на снимке 1936 года он слева) до военной службы был кузнецом на Кировском заводе, а на службе - связистом. Павел (справа) тогда еще был школьником. Навестив старшего брата в военном лагере Струги Красные, он, разумеется, захотел сфотографироваться в военной форме.
Перед войной Павел учился в ЛИИЖТ"е. Известно, что в первую блокадную зиму пытался выйти из Ленинграда через Ладогу. А как погиб, неведомо. Архивные сведения о нем есть в Книге Памяти Санкт-Петербурга: «Кузнецов Павел Алексеевич, 1922г.р. Место жительства - наб.р.Фонтанки, д. 37 кв.32. Дата смерти - декабрь 1941. Место захоронения - Пискаревское кладбище, братская могила №170»

http://www.vcat.narod.ru/spb4mus/s45memor.htm

Пискаревское мемориальное кладбище

У входа на мемориальное кладбище стоят пропилеи-павильоны, в которых разместилась экспозиция "900 дней героической обороны Ленинграда". На втором этаже есть компьютерная база данных о погибших. Там работают чуткие люди. Я назвал отца и дядю Павла - и мне выдали распечатку: где родились, где погибли. Спасибо за память!
От Вечного огня иду по аллее, вдоль братских могил 1942-1943 годов, к монументу Матери-Родины. За мемориалом, где не так чинно, находятся братские могилы погибших в 1941, в начале войны. По традиции, около братской могилы №170, датируемой декабрем 1941 года, я поминаю Павла. Ему было всего 19, он учился в ЛИИЖТе.

В блокаду в Ленинграде погибли от голода и бомбежек почти миллион человек. Около полумиллиона ленинградцев похоронены здесь. Их хоронили без почестей, только из санитарных соображений.
Почести пришли потом, да и то не столько им, сколько оставшимся в живых. В.Матвиенко на 60-летии снятия блокады так и сказала: «Вечная слава живым», двухсмысленно поняв слова О.Бергольц.
Снова, как в блокаду, происходит резкое расслоение народа, и один выживает за счет других. Как правило, выживает прослойка между солдатской передовой и простонародным тылом. Поэтому расплодились чиновники-начальники и окружили себя ветеранскими «сливками» — как правило, ветеранами штабов, заградительных отрядов НКВД, предпобедными призывниками, блокадниками аж послевоенного рождения…
За бортом остались простые люди, чернорабочие победы, постаревшие сироты войны, дети «пропавших без вести» солдат, неподсуетившиеся «беспачпортные» блокадники и многие другие, опять обречëнные на пайку. На этом фоне бодрячество властей воспринимается как жестокое лицемерие…