Наша семья встретила войну 6 июля 1942 года. На тот момент мне было 9 лет. Эти воспоминания оставили неизгладимый след в моей памяти. Мы очень тяжело пережили оккупацию немцев.
Немцы вошли в село перед обедом, кто был на мотоциклах, кто на машинах, кто на танках. А в воздухе завязался воздушный бой. После прихода немцев нас (детей и маму) выгнали из дома в кухню. К кухне приставили часовых. Там мы и стали жить, как заложники. А из дома немцы сделали штаб. Под домом (немецким штабом) партизанами был сделан подкоп, они вместе с мои старшим братом Василием подслушивали разговоры немцев и передавали полученную информацию на передовую.
Перед тем, как нас выселить на кухню, немцы схватили маму и нас и вывели на улицу. Маму разлохматили и накрасили сапухой (золой), нас детей посадили рядом с ней и сфотографировали. Эту фотографию выслали в Германию, чтобы показать, что русские не люди и живут как свиньи.
Во второй день оккупации, мы со старшим братом Василием погнали на выгул коров. Гнали мы их вдоль шоссе к станции Гнилоаксайская. Нас обогнала повозка с немцами. Они играли на губной гармошке и громко хохотали. Они показывая на вымя коровы сказали нам на ломаном немецко-русском: "Knabe, дай milch!"(Мальчик дай молока). Но мы им ничего не ответили, так как это было раннее утро и коровы были уже подоенные. Они предлагали нам конфет, но мы молчали. Ничего от нас не добившись, немцы поехали дальше. Через какое то время в центр стада на машине влетели немцы. Убили корову, быстро ее погрузили и также быстро уехали. Мы с братом поняли, что гнать коров по дороге опасно и направили стадо в поле. Но, даже уйдя от дороги, нам повстречались румынские солдаты, переезжавшие через балку. Они забрали из стада одного бычка. После этого мы перегнали стадо поближе к воде. И снова нам повстречались немцы. Перед нами остановилась крытая автомашина из нее вышли солдаты и погрузили телку и бычка. После обеда уже в глубокой степи мы увидели порядка двадцати убитых наших солдат, их оружие было воткнуто штыками в землю. Уже на обратном пути, подходя к селу, увидели в канаве двух убитых советских солдат. После этого дня мы не выгоняли пасти коров.
Надо сказать, что в то время мы только-только переехали в Аксай. Отец не успел еще достроить дом, и мы не успели запастись зерном. Также незадолго до прихода немцев в село пришло указание, дабы скотина не досталась противнику, полагалось ее зарезать. А поскольку в июле была жара, все заготовленное мясо пропало. Вдобавок, как только немцы зашли в село, они пошли по дворам, отбирая у населения последнее: кур, свиней, яйцо, молоко, вообще все что было. Наша семья была большая, и поэтому еды катастрофически не хватало. Хлеб раздавали по карточкам из норматива 100 грамм на человека, мы ели его как сахар. После того как немцев выгнали, стало совсем нечего есть. И нам приходилось кушать лепешки из лебеды, шелухи проса. Мама чтобы нас как-то кормить, вынуждена была ездить на товарных вагонах за продуктами на Кубань.
Еды всем не хватало, и жители начали ходить по дворам просить милостыню, я было тоже пошел просить дабы помочь маме и сестрам, но подойдя к одному дому мне стало так совестно, так стыдно, что я просто развернулся, убежал подальше от этого дома, так ничего и не попросив. Жизнь начала потихоньку улучшаться только после приезда с фронта отца.
Наше село неоднократно бомбили. Чтобы уберечься от снарядов мы с мамой прятались в вырытую траншею. После одной из бомбежек был частично поврежден дом, а на дороге перед домом образовались две воронки глубиной 5-8 метров, и вся земля была усыпана осколками.
Село Аксай неоднократно переходило то нашим, то немцам.
Когда началась битва за Сталинград, военнопленные водители возили хоронить немецких солдат и офицеров в село Аксай в ста метрах от нашего огорода. Были вырыты огромные траншеи, трупы укладывали штабелями, перевязав руки и ноги, и засыпали землей. Когда траншеи заполнялись, над ними ставили березовые кресты. Офицеров же хоронили отдельно и всегда приглашали священников.
Когда немцы попали в окружение во время битвы за Сталинград, немецкие самолеты в ночное время сбрасывали мешки с одеждой и продовольствием. Бывало, немецкие летчики по ошибке сбрасывали мешки не в Сталинграде, а в села. И, однажды, в один зимний день я вышел во двор и увидел лежащий на огороде запорошенный снегом мешок. Я побежал в дом и рассказал об этом маме, а она уже рассказала старшему брату Василию. Со всеми предосторожностями и указаниями мамы, брат перенес мешок в сарай. Там он его развязал. В мешке лежали теплые вещи, 3 буханки хлеба, банки с комбижиром, папиросы, консервы и др. Сначала мама сказала, чтобы мы дали еду на пробу кошке. Кошка все съела, и мы спокойно начали кушать.
Когда немцы покидали село, к дому подъехал танк, из него выскочили несколько солдат с автоматами и вывели нас всех на дорогу. Каждый из нас в тот момент подумал, что пришел конец. Но они нас сфотографировали, прыгнули в танк и уехали.
После того как немцы ушли из села, и закончилась Сталинградская битва, на полях осталось очень много оружия и не разорвавшихся снарядов и гранат. Дети глушили этими гранатами рыбу в реках, стреляли из оружия по мишеням. Некоторые пастухи пытались разбирать авиационные бомбы и погибали. Мама нам запрещала играть с этим оружием, но мы все равно глушили рыбу гранатами, а маме говорили, что поймали.
Это было тяжелое время для нас, но мы выстояли и победили!