Боевой путь

Приказ командира политрук Звёздкин выполнил в точности. Свёрнуты все манипуляторные пункты восточнее Херсонесского маяка, по огням которых ориентировались наши корабли, прорываясь к осажденному Севастополю. Оборудование погружено на машину, и на ней политрук с группой матросов спешил в Камышовую бухту, чтобы погрузить все на катер и эвакуироваться, но все старания политрука и его товарищей оказались напрасными. Сильный артиллерийский огонь и непрерывная бомбежка заставили катер часа два назад покинуть бухту и уйти к Большой земле. Подлодки, которая должна была забрать их, не оказалось. Она тоже ушла. Со смятенной душой Звездкин долго бродил среди людей, скопившихся на берегу. Небо на востоке уже посерело, когда он обессиленный опустился на камень у шумящей волны. Корабли не придут. Не он ли сам своей рукой загасил последние сигнальные огни. Но в глубине души он все же на что-ло надеялся и до боли в глазах вглядывался в темноту. Рядом раздался выстрел. Кто-то посветил карманным фонарем, и Звездкин увидел распластавшегося на земле лейтенанта со следом пули в виске. В откинутой руке его чернел пистолет. Звёздкин потянулся к кобуре, но тут же отдернул руку: «Нет, умереть всегда сумеешь. А ты вот выживи и другим помоги». Он отвернулся, стал смотреть на море и вдруг в предрассветной мгле увидел темные силуэты катеров—малых охотников. У них небольшая осадка, и они идут к берегу прямо через минные поля. Временный причал был разбит снарядом. До катера пришлось добираться вплавь. Утром в открытом море охотника
атаковали пять вражеских торпедных катеров и самолет. Завязался неравный бой. Звездкин вначале подавал снаряды, затем заделывал пробоины, а потом заменил у пулемета убитого матроса и стрелял по
тонувшему вражескому катеру. Раненный в грудь и в руку, истекавший кровью, потерял сознание. Очнулся уже на палубе немецкого катера под дулом автомата. Он попал в плен.

(взято из интервью Звёздкина Е.А. в газете)