Лагерь для военнопленных Шталаг 352 существовал с 1941 года по 1944 год. Структурно шталаг состоял из двух частей: «Лесного лагеря» у деревни Масюковщина и «Городского лагеря» в Минске, размещавшегося в бывших Пушкинских казармах по Логойскому тракту. В июле 1941 года на месте Городского лагеря располагался Дулаг 126, но в конце августа его рассортировали: большая часть заключённых была направлена в Лесной лагерь, а оставшиеся были включены в рабочие команды городской части Шталага 352. Осенью 1941 г. военнопленные построили тут сараи, ставшие жилыми бараками для продолжавших поступать новых военнопленных.

Прибывали пленники в лагерь пешими колоннами. Жители прилегавших деревень, в основном женщины и дети, выстраивались вдоль дороги и украдкой бросали в колонну хлеб, картошку, подавали воду. Дорога к лагерю со стороны черепичного завода представляла собой жуткую картину, - вспоминает очевидец. -  Стаи воронья с криком носились над дорогой... Вороны взлетали ввысь и камнем падали вниз, ухватив что-то, тут же взмывали в небо. От их огромного количества и непрерывного движения воздух и земля стали тяжелыми... Почувствовался ужасный тяжелый запах. Кюветы по обоим сторонам дороги были заполнены трупами, многие из которых разложились... Здесь и кружилось воронье...» Подходить близко к ограде лагеря не разрешалось. У пленных отбирали кожаную обувь, одежду. Случалось, люди оставались в исподнем, босые. Позже взамен им выдавалась обувь на деревянной подошве, одежда, снятая с убитых и умерших.

Часть пленных была размещена в бараках, предназначенных на 60-75 человек, по 400-500 человек. Очевидец Н.В. Алексеев отмечал, что в октябре 1941 года пленных размещали в конюшне, где стояли трехъярусные нары. Многие лежали в грязи на полу в проходах, под нарами. В основном, это были больные и физически ослабленные люди. Лежать приходилось на одном боку. Люди поворачивались на другой бок лишь сообща. Вставшие по нужде на свое место уже не попадали. Бараки напоминали собой муравейники. Во время дождей и снегопада в них скапливалась вода. Ее пили томимые жаждой люди. Деревянные бараки были полуразрушены и укрыться в них от холода было трудно.

Зимой 1941-1942 гг. в «Лесном лагере» около 80 % узников содержалось под открытым небом.

Отсутствие необходимых предметов личного обихода приводило к тому, что пленным не во что было получить пищу. Для этого они приспосабливали консервные банки, старые котелки. Некоторые вынуждены были получать горячую похлебку в шапки, пилотки, а то и просто в пригоршни, тут же выливая горячее варево на землю, не выдержав жара. Обычно ели стоя или сидя на земле около бараков, иногда в бараках, на нарах. Приказом коменданта лагеря Осфельда от 16 сентября 1941 г. устанавливался паек эрзац-хлеба — 160 г в день. Осенью и зимой 1941-1942 гг. суточный рацион военнопленных состоял из 80-100 г хлеба и двух кружек баланды, сваренной из гнилой промерзлой картошки с примесью соломы. Иногда в это варево добавляли протухшее мясо — обычно конину.

Смертность от голода, холода, побоев достигала невероятных размеров. Каждое утро из сарая выносили 100-150 трупов, которые сваливали в общую кучу.

Зима 1941-1942 года была самым тяжелым временем для узников Шталага-352. В это время в нем находилось до 140 тысяч пленных. Именно в эту зиму погибла их основная масса.

Помимо постоянного голода военнопленных доводили до крайнего истощения и всевозможными мерами наказания. Одной из них было содержание в карцере, где узник получал еду один раз в три дня, что обычно приводило к смерти. Карцер представлял собой помещение площадью 1,5 х 2 м с цементным полом, без крыши, вместо которой на высоте 130 см была густо натянута проволока. Человек вползал в карцер на четвереньках и не мог стоять. Он не был защищен от дождя и снега. Так как в карцер садили на три—пять дней, то, как правило, выносил из него трупы.

На площадке в центре лагеря, где проходили поверки пленных, была установлена виселица с тремя крюками. На этих крюках иногда вешали провинившихся прямо за подбородок. Смерть была долгой и мучительной. К тому же казни порой сопровождались музыкой...

Расстрелы происходили ежедневно. Трупы несколько дней висели во дворе». Расстреливали ослабевших от голода, не имевших сил идти на работу. Офицеры охраны травили военнопленных собаками. Однажды в лагерь пришли двое унтер-офицеров и привели двух больших овчарок. Они держали пари чья собака сильнее, какая из них раньше загрызет человека. Вывели двух пленных, собаки напали на них и загрызли насмерть. 

Голод, страшная скученность, антисанитарное состояние лагеря, жестокое обращение охраны доводили военнопленных до крайнего истощения, вели к тяжким заболеваниям, приводившим к массовой смертности. В ноябре—декабре 1941 в лагере вспыхнула эпидемия тифа. Немцы на время перестали посещать лагерные бараки. Совершенно отсутствовало лечение тифозных больных. В этих условиях выздоравливали только лица с исключительно крепким здоровьем. В декабре 1941 г. — марте 1942 г. ежедневно умирало 200-300, а в отдельные дни до 500 человек. В ноябре — декабре 1941 г. в «Лесном лагере» погибло 25000 военнопленных, в декабре 1941 г. — марте 1942 г. — около 30000. В городской части лагеря в Пушкинских казармах в октябре 1941 г. — январе 1942 г. от непосильных условий содержания и труда скончалось 10000 человек. Смертность военнопленных была настолько велика, что трупы не успевали вывозить и хоронить, — их складывали на территории лагеря, предварительно сняв с покойников всю одежду. Вывозили мертвых к местам захоронений специальные команды из санитаров-военнопленных. Они укладывали тела в ямах «поленицами, как дрова», а по весне закапывали.

Медико-санитарная служба шталага-352 стремилась по возможности облегчить положение заключенных. Врачи и санитары спасли жизнь многим людям. В том числе и моему деду Шилину Леону Михайловичу. Общелагерный лазарет располагался в его городской части и состоял из восьми отделений — амбулатории, лаборатории, санитарной группы, аптеки, паталого-анатомического кабинета и др. Всю службу возглавлял немец из администрации лагеря. Главврачом был русский Тарасевич. На июль 1942 г. Медико-санитарная служба состояла из 208 человек (50 врачей, 92 санитаров, 46 фельдшеров, 19 медсестер), в том числе 22 женщин. Почти все они были военнопленными.

С весны 1942 года положение в лагере изменилось, так как военнопленные к этому моменту приобрели большое значение для обеспечения нужд военного хозяйства нацистской Германии. В Лесном лагере начал работу госпиталь, санпропускник и баня. Для повышения трудоспособности пленных суточный паёк хлеба был увеличен до 270 г.

Городской лагерь был ликвидирован весной 1943 года. Всего в Шталаге 352 погибло свыше 80 тысяч советских военнопленных. Они были захоронены в ямах у деревни Глинище.