Боевой путь

Данил Артёмович ЩЕЛЁВ имел крепкие деревенские корни, был одним из взрослых сыновей и любил работать, зная, что кроме него - мужика никто не сможет заботиться о его жене и трех  малолетних детях.  Буквально перед самой Великой Отечественной  войной он решил ехать на заработки в город, но оставить в доме с родителями молодую жену   с дочерью и сыном не захотел, решил тянуть лямку житейских трудностей вдвоем с такой же работящей, как он сам, и смышленой Дусей. Хоть и  сосватали их по родительскому решению, но молодые оказались доброй и крепкой парой, способной вылететь из-под родительской опеки и идти своей дорогой. Перебравшись из деревни в городской поселок рядом с Соликамским металлургическим заводом, Данил, сразу же устроился в пожарную часть и получил небольшую комнатку в одном из многочисленных деревяных бараков, как правило, шумных, беспокойных и наполненных пестрой толпой.

Пожить-добра нажить Данилу с Евдокией не удалось. В начале 1941 года в комнате уже были слышни голоса  старшей Линочки и  младшй Машеньки, средний Егор рос  неугомонным и общительным мальчишкой, с утра до вечера поглощенным своей беспокойной дворовой жизнью. Друзья его уже тогда были на пару- тройку годков постарше,, отличались от него не только ростом, но и смекалкой. Для отца же  Горька, как все звали смышленного мальчишку, был радостью и надеждой. 

Воспоминания о Великой Отечественной у четырехлетнего Егорки начинаются с ощущения отцовского поцелуя ранним утром.  Сквозь неотпускающий тягучий сон в предрассветных сумерках он  почувствовал сильные руки и услышал наказ отца о том, что теперь он остаётся за мужика в доме и надо слушать мамку и присматривать за сестренками. Непонятно откуда-то взявшаяся в его крохотной душе тревога разрасталась и заполняла все его сознание, но мысль о том, что теперь он за старшего, с ним будут считаться не только сестренки, но и мама, заглушила это неприятный страх перед чем-то большим и темным, унося Горьку опять в теплый мир детского сна. Уже позже он смог понять и оценить эти короткие минуты прощания с отцом, уходящим на фронт. Почти не сомкнув заплаканных глаз,  Дуся собирала  скромный вещевой мешок новоявленного солдата, когда Данил проверил всю обувь жены и детишек, подшивал, подклеивал, штопал валенки и ботинки, полагая, что в ближайшие месяцы семья будет без него. Неизвестность, предчувствия, страх за остающуюся в далёком уральском Соликамске не отпускала, сжимая душу до невыразимой печали и чувства безысходности...И только часы тикали бодро и весело, безжалостно гоня свои стрелки вперед к минуте, когда Данилу надо было перешагнуть порог дома и отправиться вместе с земляками туда, откуда приходили короткие сводки Информбюро об оставленных городах и сёлах...

Позже будет фронт, госпиталь в Вятской губернии, где перенес операцию и пролечился более 3 месяцев. После этого вновь направлен на фронт с эшелоном. После этого его следы затеряны. 

Сегодня на память о Даниле Артёмовиче у нас остались только три письма с фронта. Ни фотографий, ни информации о том, где он служил и как закончилась его фронтовая история, ни имен однополчан нет. Все попытки найти его пока безуспешны, но мы верим, что и такие солдаты, пропавших без вести в разбомленных эшелонах, найдутся. Спустя 75 лет память о них жива в наших сердцах.