«Павел Максимович Рудев – один из немногих Учителей с большой буквы, встреченных в моей жизни. Запомнился как строгий, даже суровый, но справедливый, и простой в обращении. У него не было любимчиков, ко всем относился одинаково. С хорошим чувством юмора, он иногда беззлобно подсмеивался над кем-то, нерадиво относящемся к учебе. Его уважали все в нашей группе.
Материал излагал очень доходчиво. Правила «буравчика», «правой и левой руки», я почему-то помню не из предмета электротехники, который у нас тоже был, а с уроков Павла Максимовича. Его простые и ясные объяснения формул двигателей и генераторов помнятся до сих пор, несмотря на то, что этот материал изучал впоследствии на более глубоком уровне в институте. Хорошо помню его слова: «Техническая литература - это вам не роман, где можно без особого ущерба пропустить несколько страниц, чтобы быстрее узнать, что произошло дальше. Здесь важно каждое слово, каждая буква».
Павел Максимович хорошо знал не только теорию. Он часто сам бывал на производстве, советовал, на что обратить внимание на практике в депо.
Настоящий специалист учится всю жизнь, вот и Павел Максимович был в курсе всех новинок на электровозах. Вспоминается такой эпизод. В то время для успешного выпуска нужно было не только написать письменную экзаменационную работу, но и сделать своими руками какую-нибудь поделку или модель, имеющую отношение к выбранной профессии. Мы, несколько человек, в это время занимались электрификацией настенной схемы электровоза IVКП-1, выполненной из дерева нашими предшественниками. Иногда приходилось задерживаться на пару часов, чтобы сделать работу в срок. Павел Максимович в это время вел вечерние курсы с уже работающими помощниками машинистов электровоза: они учились на курсах машинистов электровоза. Когда наша работа затягивалась до начала занятий взрослых, то мы становились невольными свидетелями того, как Павел Максимович живо интересовался их работой на электровозах, вникая во все тонкости и хитрости производства.
Запомнилось так же, что при работе с упомянутой схемой мы обнаружили в управляемом ею контроллере электрическую блокировку, с которой не были знакомы. Контроллер был с электровоза, выпущенного заводом НЭВЗ, и отличался от контроллеров немецкого производства, работу которых мы уже разбирали на уроках. Об обнаруженном сообщили Рудеву. На следующем же занятии он подробно рассказал об отличиях схем и блокировок на обоих исполнениях электровозов IVКП.
Большую трудность мы испытывали из-за отсутствия специальных учебников, в которых бы описывались промышленные электровозы. Приходилось заниматься по учебникам с описанием общемагистральных, а также много конспектировать и зарисовывать. Наглядных пособий тоже было немного, поэтому ясные и хорошо исполненные преподавателем чертежи на доске очень нам помогали.
В то время на вскрышном разрезе, куда мы должны были распределиться на работу по окончанию училища, использовали четыре типа электровозов немецкого, чешского и советского производства с еще несколькими подтипами. Во всем этом многообразии Павел Максимович хорошо разбирался сам и помог разобраться нам.
Но самое главное, я считаю, он научил нас работать с технической литературой, что помогло в самостоятельном овладении секретами профессии. Лично мне это очень пригодилось в дальнейшей учебе.
О себе он почти не рассказывал. Помню только, что он воевал, был ранен, после демобилизации закончил техникум.
Перед пенсией Павел Максимович перешел из училища на работу старшим мастером в депо Коркино. Пару раз я случайно встречался с ним в управлении разреза, но с нашей вечной проблемой – нехваткой времени - я так и не использовал возможность поговорить со своим Учителем, о чем теперь очень жалею.
Я разговаривал по телефону с двумя бывшими своими соучениками по училищу - Виктором Эллертом и Геннадием Косаревым. Оба работали продолжительное время на вскрышном разрезе сначала помощниками, потом машинистами электровозов. Оба отзываются о Рудеве как о принципиальном, справедливом, строгом и в то же время добром учителе.
Мой отец Цицер Василий Васильевич при разговоре вчера упомянул Павла Максимовича, как эрудированного, внимательного и исполнительного человека, с которым было приятно общаться.
Только теперь, когда самому перевалило за 60, понимаешь, как рано ушел наш учитель из жизни...»