Боевой путь

...И возвращались с победой: Сборник воспоминаний/ [Сост. Н. Я. Кондратьев].- Л.: Лениздат, 1986.-350 с., ил.
 

Боевой вылет экипажа Афонина

15.11.1941 г. Пе-2 наносили бомбовый удар по батареям противника на территории совхоза "1 Мая" в районе Тихвина. При втором заходе на цель вражеский снаряд попал в левый мотор самолета, где в экипаже были Б.Афонин, И.Карпов и В.Карпенко. Командир Афонин принял все меры, чтобы удержать машину в горизонтальном положении, но последовал второй удар, осколок зенитного снаряда попал в стабилизатор. Возникла тряска. Летчик с помощью штурмана вывел "петлякова" из зоны огня, но высота катастрофически падала, нарастала тряска, а кругом - лесная чаща. Экипаж с предельным напряжением продолжал полет на восток.

- Смотри, поляна! - закричал штурман.

Летчик мгновенно среагировал и, преодолевая нагрузку на рули управления, довернул бомбардировщик на поляну. Мысль одна - спасти экипаж. Афонин перекрыл бензобаки, выпустил посадочные щитки, выключил зажигание и стал плавно спускаться на своем тяжелом Пе-2. Треск, глухой удар. Снежная пыль заволокла все вокруг.

Первым в сознание пришел командир экипажа.

- Кто жив?!

Молчание. Афонин увидел Карпова, который лежал, зажатый в деформированной кабине, не подавая признаков жизни. В это время послышался голос стрелка-радиста Карпенко: вытирая лицо, тот сидел в десяти метрах от фюзеляжа.

- Скорее ко мне! - крикнул командир, - Надо спасать штурмана.

Сгоряча Афонин не замечал, что по его лицу струится кровь. Подбежавший Карпенко вытащил индивидуальный пакет и забинтовал командиру голову. Затем они наклонились над штурманом, пытаясь его приподнять. Он глухо застонал и открыл глаза.

- Да у него нога в другую сторону повернута,- тихо сказал стрелок-радист.

Афонин распустил парашют. В него бережно завернули Карпова...

- Пойду искать населенный пункт, а ты разожги костер. Ну, крепись! Скоро приеду за вами на санях. - Коренастая фигура Афонина скрылась в темнеющем еловом лесу.

Вернувшиеся экипажи после посадки доложили: задание выполнили, разбили артбатарею, а звено Морозова в составе экипажей Серова и Афонина разбомбило артиллерийский склад. Взрыв склада озарил пламенем опушку леса, местность заволокло черным густым облаком. Самолет Афонина был подбит, от звена отстал, терял высоту и рухнул в лес на нашей территории.

В район падения самолета была срочно направлена поисковая команда во главе с полковым врачом М. Стучинским. Но не так просто найти пострадавших в обширных тихвинских лесах.

Стояла тихая морозная ночь, в неподвижном лесу на полянке ярко горел костер. Карпенко старательно подкладывал сучья в огонь.

- Володя, мне холодно,- прохрипел штурман. Стрелок-радист взял второй парашют и укутал товарища.

«Только бы не потерять сознание, только бы выдержать страшную боль»,-думал Карпов. Он вспомнил о семье, которая эвакуировалась в первый день войны из Латвии, о ее дальнейшей судьбе ничего не было известно.

...Заламывая ветки на пути, Борис Афонин упорно шел по глубокому снегу на восток. Изредка останавливался, прислушивался. Лес безмолвствовал. В ушах Афонина то и дело появлялся звон, ломило в висках. Пройдя с километр, летчик оказался на просеке и вскоре увидел санную дорогу, прошел еще сотню шагов, и за поредевшим лесом замерцали огоньки.

Местные жители, не теряя времени, принялись собирать сани в поход. Женщины успели напоить Афонина теплым молоком. И вот подводы резво помчались по снежной дороге. На горизонте появились три лыжника. Афонин стал пристально вглядываться, пытаясь определить форму и цвет их одежды. Подумал: а вдруг вражеские разведчики? Но это были свои, послышался знакомый голос врача Стучинского. Все обрадовались встрече и двинулись к месту падения бомбардировщика. Когда приблизились к лесу, Афонин встал и пошел впереди саней, определяя направление по заломанным веткам и следам, которые заметала поземка, рядом бежали две собаки, взятые с собой колхозником дедом Моисеевым. Вскоре пришлось оставить лошадь - густой лес преграждал путь. Первыми почуяли место падения самолета собаки, они заскулили, заметались и дружно, с лаем, рванулись вперед. Прошла минута, вторая... и в лесной чаще вспыхнула ракета: это подавали сигнал пострадавшие.

И вот наконец встреча. Врач Стучинский вместе с Афониным бросились к штурману. Из белого парашютного полотна показалось лицо Карпова. Подняв голову, Иван тихо сказал: "Спину и ногу ломит..." - и потерял сознание. Врач быстро сделал укол, массаж груди. Признаки жизни возвращались медленно. Окружающие, подавленные своим бессилием помочь, напряженно смотрели на побелевшее лицо Карпова. Врач сделал еще укол.

- Надеюсь, штурмана удастся спасти, - сказал Стучинский.

Вырубили две жерди, связали их парашютными стропами, разостлали полотнища парашютов, Карпова уложили на импровизированные носилки и двинулись. Через час принесли Карпова к саням, уложили и тронулись в путь. Остановились в просторной, хорошо натопленной избе. Женщины наперебой несли сюда молоко, горячие пироги с грибами - роскошь по тем временам. Ребятишки с любопытством рассматривали летные меховые комбинезоны, мохнатые пестрые унты, шлемофоны. Афонин стал их угощать сохранившимся бортпайком.

Тепло распростившись с жителями, однополчане на грузовой машине отправились в деревню Большой Двор, где находился ближайший госпиталь. Полуторку пытался атаковать вражеский истребитель, но шофер не растерялся, мастерски отвернул машину, и очередь прошла в стороне. На второй день Карпова на санитарном самолете Пе-2 доставили в тыловой госпиталь в Череповец.

Путь И.Е.Карпова к полному выздоровлению оказался трудным. Он, преодолевая боль, усиленно тренировался, "разрабатывал" ноги, позвоночник. Однако медицинская комиссия дала заключение: "К летной работе не годен". Но Карпов через три месяца вернулся в полк. Его назначили адъютантом эскадрильи, а вскоре Карпов добился, чтобы его допустили летать штурманом звена.

Он служил примером доблести и отваги для молодого пополнения, в боях под Ленинградом неоднократно проявлял храбрость и героизм, всегда шел на выручку попавшего в беду однополчанина. Одним из первых он был удостоен чести сфотографироваться у развернутого гвардейского знамени полка. Во время блокады города Ленина ему пришлось неоднократно вести неравные воздушные бои в районе Волхова, покидать горящий самолет.
 

21.09.1942 г. Воздушный бой

21.09.1942 г. 3-я аэ 4 гбап (280 бад, 14 ВА, Волховский фронт), ведомая капитаном П.И.Семаком, нанесла эффективный удар по вражеским артиллерийским и минометным батареям в районе Синявина, но с командного пункта наземных войск последовал приказ "петляковым" повторить заход на цель. Капитан Семак стал повторно заводить свою девятку на цель. Вражеские истребители в это время находились в районе Синявина под нижней кромкой облаков и были обнаружены с опозданием. Противник, выждав момент, атаковал бомбардировщиков на развороте с флангов. С первой атаки были подбиты два Пе-2. Повторную атаку "мессершмиттов" штурманы и стрелки-радисты отбили пулеметным огнем. Пересекая линию фронта, ведущий девятки передал по радио: "Всем летчикам держаться в строю!" Последовала новая атака Bf-109 одновременно сверху и снизу, но при отражении ее один "мессершмитт" был сбит групповым огнем штурманов. Однако и два подбитых Пе-2 вынуждены были отстать от строя девятки и подверглись более десяти атакам вражеских истребителей. В ожесточенном бою членам экипажей удалось сбить еще два истребителя, но были сбиты и ведомые экипажи командиров звеньев А.А.Линчевского и А.И.Серова, а их штурманы Н.Байковский и И.Е.Карпов получили ранения. Превозмогая боль, гвардейцы продолжали вести меткий огонь. В это время появилась еще одна группа "мессершмиттов", которая с ходу атаковала самолеты Линчевского, Серова и ведущее звено эскадрильи. После израсходования боеприпасов штурман Байковский стал отстреливаться из ракетницы. "Мессершмитт" при виде летящего огненного шара резко отвернул. Последовали атаки снизу, в самолете Линчевского был выведен из строя один мотор, штурман и стрелок-радист были убиты, а Линчевский ранен в ногу. Увидев, что штурман и стрелок-радист не ведут огня, три "мессершмитта" подошли к самолету Линчевского слева и справа, третий Bf-109 ударил по работающему мотору. Пе-2 продолжал полет. Тогда один Bf-109 подошел с левой стороны и в упор стал расстреливать летчика.

Позже А.А.Линчевский рассказывал: "Фриц, подлетев к моей кабине, стал разглядывать, жив ли я. У меня от ненависти застучало сердце и мгновенно созрела мысль - ударить своей левой плоскостью по крылу стервятника. Взяв ручку на себя, ногой довернул свой Пе-2 на врага. Удар пришелся точно по крылу, плоскость отлетела, противник винтом полетел к земле. Мой самолет бросило влево, и я завис на какое-то мгновение на ремнях. С трудом выровнял самолет, попытался встать на ноги, но не мог. Самолет начал вздрагивать и загорелся. Превозмогая боль, я перевернул машину, сорвал фонарь. Меня выбросило из кабины. Успел раскрыть парашют примерно на высоте 500 метров и потерял сознание..."

Гвардейцы продолжали отбивать атаки наседавших "мессершмиттов". В самолете командира звена А.И.Серова были повреждены рули управления, а вражеские истребители атаковали одновременно снизу и сверху. Штурман И.Е.Карпов открыл огонь, но "мессершмитт" упорно шел на сближение и также вел огонь. Карпову удалось сбить противника. Но второй "мессершмитт" снизу поразил бомбардировщик, правая плоскость загорелась, пламя быстро распространилось по самолету, языки огня окутали кабину штурмана. Серов дал команду прыгать. Карпов, преодолевая боль, покинул горящую машину, за ним последовал стрелок-радист Карпенко. Когда у Карпова раскрылся парашют, он увидел впереди себя, ниже, охваченный пламенем Пе-2, который на высоте 80 метров взорвался. А.И.Серов погиб. Карпова и Карпенко подобрали санитары и оказали им помощь.

Вражеские истребители ринулись на ведущее звено девятки. Пе-2 летчика Семянникова был атакован с правого фланга, и по поведению самолета видно было, что экипаж погиб, так как самолет, покачиваясь с крыла на крыло, с правым разворотом вошел в пикирование и врезался в болото. Ведущий девятки капитан П.И.Семак и ст. лейтенант А.И.Кривошапко, который шел слева от ведущего, решили использовать облачность и с набором высоты вошли в облака. Самолет Кривошапко имел повреждение бензобака, и он вынужден был произвести вынужденную посадку на аэродром истребителей. Экипаж капитана П.И.Семака вернулся на свой аэродром.