НАВЕЧНО В ПАМЯТИ ОСТАЛСЯ

                                                                             Моему прадедушке посвящается

   Наверное, в каждой Российской семье, где живет или жил фронтовик, сохранились воспоминания о войне. Мой прадедушка рассказывал много интересного своей дочери, которая является моей бабушкой и от неё я узнала об одном эпизоде его боевой жизни. И вот, что мне больше всего запомнилось по рассказам бабушки.

   Холопченко Павел Кононович служил с конца 1937 года по 1940 год в городе Пятигорске в 10-й Терско-Ставропольской дивизии, в 89-м полку, который стоял под Машуком. Затем полк стал называться 120-м казачьим. В июле 1941 года прадедушку призвали в 10-й запасной полк связи, который в декабре 1941 года был направлен на фронт. Далее название частей менялось, но суть оставалась прежней: сражаться с врагом. Он служил уже в 4-м гвардейском кавалерийском корпусе орденов Кутузова, Богдана Хмельницкого под командованием Кириченко, когда шли бои в Ростовской области.

   31 августа 1943 года готовилось наступление. Перед кавалеристами была поставлена задача: налететь внезапно на расположение немецкой части при взятии Таганрога. Лошадей должны были подать в час ночи, чтобы до рассвета знать позицию. Но по непонятным причинам коноводы подали лошадей только в 6 утра. Когда эскадроны на полном скаку рассредоточились по степи, где не было никакого укрытия, кроме полосок неубранной кукурузы, они попали под обстрел немецких танков и самолетов. К восьми часам утра, в разгар боя, лошади метались по степи, наши войска то наступали, то отступали. Смертельно раненная лошадь, завалившись на бок, издавала последние хрипящие вздохи. Прадедушка, освободив ноги из стремян, стал отползать к видневшимся рядам кукурузы.

   Самолет, обстреливая, пролетел так низко, что прадедушка увидел лицо улыбающегося немецкого летчика и рыжую прядь волос, торчащую из-под шлема.

Неимоверно резкая боль пронзила все тело прадедушки от ноги до головы: разрывной патрон, попавший в подошву сапога, разворотил и сапог и стопу. К нему подбежал друг Михаил Велигура, уроженец села Чернолесского из их родного Ставропольского края.

− Держись, Павло! Помоги снять с тебя ремень, надо перетянуть ногу.

Гул самолета отдалялся…  Михаил помог перетянуть ногу в самом верху и потащил друга к кукурузе, где чернела глубокая воронка от снаряда. Положив в нее прадедушку, начал саблей рубить высокие уже подсохшие и покрытые пылью кукурузные стебли. Прикрыв ими от жары раненого друга и долив из своей в его фляжку воды, произнес: «Потерпи, Павлик, я обязательно вернусь за тобой».

   Грохот, свист пуль – все было, как во сне. Нога онемела, руки прадеда ослабели, голова казалась свинцовой. Сквозь сухую кукурузную листву виднелось уплыва-ющее куда-то небо. Сознание туманилось, вода во флажке кончилась, губы стали шершавыми, веки тяжелыми. Выползти из воронки не было сил. Прадед уже не чувствовал ни ног, ни тела, ни боли, он потерял сознание.

   Когда он приоткрыл глаза, неба не было видно, надвигались сумерки. Ватные руки не поднимались, зубы не разжимались… Это потом он узнает, что прошло более суток.

   Совсем рядом послышался скрип колес, затем шуршание сухих стеблей кукурузы, прадед застонал…

   Мальчишка лет 12 притащил тачку и резал серпом кукурузу. Услышав стон, осторожно приблизился. Увидев на солдате русскую гимнастерку, стал звать: «Дяденька солдат, дяденька солдат ты живой?» В ответ раздался только стон, и малец помчался в деревню.

   Вскоре пришли с ним старик и старуха. Вытащили раненого из воронки, погрузили на тачку и отвезли в село Федоровка.

   Там, в доме на окраине села, на полу повсюду лежали раненые. Прадеда положили рядом с ними. Старушка ложкой разжала ему зубы и стала поить его молоком, а деда послала в другое село, где рядом помещался полевой госпиталь.

   Подошла машина – санитары собирали раненых.

   Тут появился и Михаил Велигура, искавший друга.

   В полевом госпитале, посмотрев на ногу, хирург сказал: «Гангрена – срочно на ампутацию». Медсестра не могла записать фамилию, потому что раненый не отвечал на вопросы. Тогда она нашла «патрон смертника», где находилась записка со всеми данными.

   Прочитав фамилию Холопченко, сказала  хирургу : «Это не родственник нашего начальника госпиталя?» «Нет, − ответил тот, − это же Кононович, а наш начальник – Давыдович».

   Прадеда положили на свободный стол, хирург готовился к операции. В это время вернулся Иван Давыдович, ездивший за медикаментами. Медсестра сообщила, что на операционном столе лежит его однофамилец. Тот спросил: «Как зовут?»

Услышав имя Павел, залетел в операционную и, увидев своего двоюродного брата, приказал немедленно обработать ногу для осмотра. Когда разрезали сапог, сняли куски тряпья, что остались от портянок, обработали рану и ногу, то Иван Давыдович, взяв на себя ответственность, отменил ампутацию. Он сам лично сделал прадеду три операции. Удалено было чуть меньше стопы, осталось множество осколков до конца жизни у инвалида 2-й группы, но нога была спасена.

   Вернувшись из госпиталя, прадедушка трудился все годы до выхода на пенсию. К многочисленным наградам ВОВ добавились грамоты за строительство озера и медаль за строительство Бештаугорской птицефабрики, где он был занесен в Почетную книгу предприятия.

   Рассказывая о войне, прадед часто вспоминал мальчишку, благодаря которому остался жив, и очень сожалел, что даже имени его не узнал.

                                                                                       Зеленская Алена,

                                                                                       СОШ №16, 7 «А» класс.