Когда я была совсем маленькой, дедушка рассказывал мне восхитительные сказки собственного сочинения.
В школьные годы, помогал мне писать сочинения по литературе. Много рассказывал о войне.Я спрашивала его, почему он не стал журналистом.Так складно у него все выходило. Дед отвечал, что давали знать о себе тяжелые военные раны, поэтому не мог совмещать и работу и учебу. Жизнь деда была ярким примером. Дедушка был активным членом Коммунистической партии, прекрасно разбирался в политике.
После войны мой дедушка жил со своей семьей в г.г. Ровно, Львове продолжал службу в армии. Участвовал в ликвидации банд в Закарпатье и Западной Украине.В 1952-1953г.г. пришло время освобождения "бандеровцев". Они выходили из тюрем и мстили Советской власти, своим "обидчикам". Убивали тех, кто лишил их свободы. В целях безопасности мой дед и еще несколько офицеров были направлены в г.Свердловск-45 (сейчас г.Лесной) на постоянное место жительства.Здесь дедушка принял командование вверенным ему батальоном.

Мы часто ездили с бабушкой и дедушкой в г.г.Ровно и Львов, где остались их родственники и друзья. В одно такую поездку в 1981-1983 г.г. в г.Ровно мы с дедушкой повстречали бывшего "бандеровца".Мы зашли на почту. К нам подошел коренастый,толстый, почти лысый человек. Он был небрежно одет в куртку и тельняшку. Произнес:"Здравствуйте,Николай Алексеевич". Помню только эту фразу. Вернувшись с почты дедом было принято решение покинуть город на следующий же день.Хотя мы должны были выехать через 3 дня. Даже спустя столько лет, после войны, дед чувствовал опасность от этих людей. Думаю, что скорее всего это была перестраховка. Ведь дед не мог рисковать ни бабушкиной,ни моей жизнью.

У меня сохранились записи воспоминаний дедушки Дьяконова Николая Алексеевича.

"....Наша 65 стрелковая дивизия после освобождения Тихвина прошла тяжелейший путь в беспрерывных боях в направлении севернее г.Новгорода. Не имея пополнения, без отдыха, дивизия, хоть и обескровленная, но сумела преодолеть оборону противника у озера Ильмень и вышла на железнодорожную линию Новгород-Ленинград и встала в оборону.
В тяжелейших боях наш 38 стрелковый полк после почти 10-дневных боев ворвался на станцию Мясной Бор, вышвырнул противника за окраину западнее поселка в болота и встал в оборону.Ни на станции, ни в поселке не осталось ни одного дома или сарая - только бугры земли, занесенные снегом, ямы да кучи битого кирпича от печей говорили, что здесь жили когда-то люди.
Отступая после бесславного похода на Москву,битый, обозленный, обмороженный "фриц" беспощадно расправлялся с мирными жителями.
В одном месте на берегу озера Ильмень остались следы какого-то населенного пункта.Под бугром разваленного кирпичного дома вдруг что-то зашуршало, посыпались камни и мы заметили небольшое отверстие, из которого выкатилось что-то серое,лохматое.Через минуту перед нами предстал комок лохмотьев из одежды и в отверстии этого странного сооружения появилось закопченное грязное личико пацана. В начале несмело,потом смелее, и наконец, он сбросил с головы большой, не по росту, с оторванным одним ухом, малахай. Увидев красные звездочки на наших шапках, он четким хриплым голосом утверждающе произнес: "Вы красные, наши". Мы как онемели, глядя на такое явление и не говоря ни слова дружно закивали головами. Потом, обшарив свои карманы, потянулись к мальчику, предлагая ему, кто кусочек сухаря, кто сахар, кто хлеб, предварительно сдув крошки махорки.
Подняв с земли малахай, мальчик стал складывать в него неожиданные подарки..Он ни разу не улыбнулся. Смотрел серьезно и строго каждому в глаза и его личико с впалыми глазами, с острыми скулами, туго обтянутыми кожей, морщинами у глаз и на лбу казалось лицом умудренного опытом маленького старца.
- Ну как Вы тут жили, живете?.. - Сорвалось у меня с языка. Мальчик долгим суровым взглядом посмотрел мне в глаза и с какой-то нечеловеческой болью, потом шмыгнул носом и вытер кулачком набежавшую слезу, повернулся кругом и сгорбившись в жалкий комочек , полез в отверстие своего жилища. Долго потом я проклинал себя за этот глупейший вопрос... Злость и ненависть к жестокому врагу - немецкому фашизму - была беспредельна...."