Одним из трудных фронтовых воспоминаний моего отца Асонова Анатолия Константиновича был его рассказ об участии в Бобруйской наступательной операции. Летом 1944 года под Бобруйском были окружены 6 немецких дивизий. 356 стрелковая дивизия, в составе которой участвовал в боевых действиях мой отец, была направлена на уничтожение этой вражеской группировки. Выполняя боевое задание, он вместе со своим напарником ночью тянули связь на первую батарею, которая была на прямой наводке у шоссе Минск – Бобруйск. Добравшись до места, обнаружили, что все бойцы убиты, у пушек нет затворов, и только одна из них, раскалённая докрасна, уцелела. Когда стало светать, папа увидел фашистов, передвигающихся группами по шоссе. Чтобы вернуться в свою часть, связистам пришлось перебежкой под пулемётным обстрелом противника преодолеть метров двести открытой местности до перелеска. К счастью, ни того, ни другого вражеские пули не достали. Доложили начальнику штаба старшему лейтенанту Чулкову об обстановке в первой батарее, затем с согласия командира притащили уцелевшее орудие, прицепив его к машине. Из пушки извлекли застрявшую гильзу и прямой наводкой стали стрелять по фашистам, продвигавшимся по шоссе. Разведчики доложили командиру части о том, что в направлении их позиции развернутым строем идут человек 200 вооруженных немцев. «А нас, - рассказывал папа, - осталось только 17 человек. Мы оказались зажатыми фашистами в кольцо. Три атаки отбили. Командир погиб. Прорывались к своим через болото с большими потерями, в живых осталось семь человек».
По архивным документам, опубликованным на сайте «Подвиг народа», я нашла материалы, свидетельствующие о периоде этой наступательной операции (с 24.06.44 г. по 29.06.44 г.), о ходе ее выполнения.

Переправлялись через Днепр под сильным, не прекращающимся ни на минуту огнём противника. Много советских солдат и командиров погибло. Вода в реке была красной от крови.