И все-таки мы прорвали эту Маннергеймскую линию, — вспоминает участник боевых походов, инвалид Великой Отечественной войны В. Г. Соболев.
НЕБОЛЬШАЯ СПРАВКА: линия Маннергейма — система бывших финских укреплений на Карельском перешейке 1939 г., ширина по фронту 135 км, глу¬бина до 95 км. Советские войска дваж¬ды прорвали Маннергеймскую линию в советско-финской войне 1939—1940 гг. и Великой Отечественной войне в 1944 г., после чего все укрепления были уничтожены.
Шел 1944 г. — год решающих наступлений наших войск на всех фронтах. Молодо¬му пулеметчику сержанту В. Г. Соболеву в составе гвардейской части Второй ударной армии предстояло выполнить боевое зада¬ние — прорвать оборонительный рубеж фашистов на Карельском перешейке. Задача была не из легких, да и чтобы добраться до нужных позиций и приступить к операции, предстояло преодолеть долгие изматывающие километры. Из-под Нарвы до Ориенбаума батальон добирался вначале пешком, бойцы шли с огромной ношей на плечах — пулеметом (кстати, один лишь станок грозного оружия весил 32 кг, не считая еще и 9 кг пулеметного тела). Шли беспрерывно, глотая столбовую пыль проселочных дорог. Ну, а чтобы кто-то ненароком не упал, бойцов поставили в строй: затылок в затылок, пулемет к пулемету. В скором времени впереди четко обрисовалось водное пространство. Здесь воинов поджидал катер, чтобы доставить на Карельский перешеек.
После нескольких часов передышки бойцы уже выгружались в конечной точке дислокации, на Лисьем Носу. Впереди пе-ред изумленными взорами солдат черным покрывалом стелилось бескрайное болото. Вот он, оборонительный рубеж. Уже изда-лека было видно, как на протяжении нескольких километров фашисты соорудили пулеметные и артиллерийские доты, Подходы к ним прикрывались многорядными проволочными заграждениями. Здесь и должна была проходить крупная стратегическая опе-рация, которая навсегда впоследствии останется к истории военного искусства.
До начала атаки на Маннергеймские линии бойцы, находясь на исходных позициях, весело подбадривали друг друга, ели сочную клюкву, которой добротно были усыпаны болотные кочки. О смерти никто не помышлял. Но тут в воздух взметнулась сигнальная ракета, прозвучала команда: «Вперед!» И для кого-то из бойцов началось первое в жизни сражение. В первой атаке преимущество было на нашей стороне. С воздуха фашистов без устали бомбила советская авиация. Первую линию Маннергейма взяли успешно. На второй линии обороны уже начались упорные бои, шедшие с переменным успехом.
Бывало, только подложишь под голову каску, как сразу же наваливается сон, а спать нельзя! Рядом товарищ по оружию уже кричит: «Не спи, наблюдай за противником!» Таким образом бойцы подбадривали друг друга. Да особо-то и дремать не приходилось. Помню, как с полевой кухни доставили нам еду. Лежим, значит, мы с Шурой Голубевым (друг мой, ели с одного котелка), ложками орудуем, а немецкий снайпер — «шутник» такой — прямехонько по ложке из винтовки палит...
С новым днем с новой силой развернулись боевые действия. Враг, сконцентрировав на небольшом плацдарме свои силы, сдавать занятые рубежи не спешил. Однако и натиск наших наступающих сил был неудержим. И снова завязался кровопролитный бой на подступах к Маннергейму. Фашисты от-чаянно сопротивлялись. Пулеметы, минометы, автоматы поливали огнем наступающие силы противника. Потом заухала артиллерия. Оборонительные линии во второй атаке были прорваны, одна, вторая, третья... А затем... разрыв снаряда, огненный всполых огня и... Владимир Георгиевич, как подкошенный, упал в болото. Вражеская пуля «зацепила» голову пулеметчика. Через некоторое время прохладная водица привела бойца в чувство. Куда ползти, если кругом непрекращающаяся стрельба?.. Превозмогая боль, Соболев стал продвигаться ползком к ближайшей гриве, но вскоре потерял сознание. Тяжело раненого воина с поля брани вынесли уже разведчики. Целых три месяца пролежал в госпиталях с черепно-мозговым ранением Владимир Георгиевич. Позднее, когда опасность смерти миновала, врач подробно рассказал Соболеву, как мужественно перенес он сложнейшую операцию, которая проводилась без всякого наркоза Доктор, повидавший многое в своей военно-лечебной практике, не мог не отметить истинного, не показного героизма советского воина.
Прорыв Маннергеймских линий вошел в историю как блестяще выполненная наши¬ми воинами стратегическая операция. Для ветерана войны, инвалида В. Г. Соболева она памятна вдвойне — черепно-мозговое ранение напоминает о себе сильными головными болями и незаживающим пятисантиметровым квадратом, где под тонким слоем кожи бьется пульсирующий мозг.
Газета «Знамя».- 2000.-22 февраля.