Алексей
Григорьевич
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
Алексей Григорьевич Кравец родился 02 февраля 1918 г. в хуторе Воробьёв Абинского района Краснодарского края в бедной семье. Мать умерла, когда ему было 2 года, при родах младшего сына. Отец женился, и его четверо детей – две дочери и два сына, воспитывались мачехой.
Алексей, окончив 7 классов, в 1934 году поступил в Майкопский технологический техникум по обработке табака, который закончил в апреле 1938 года, получив профессию «Табаковед», как и его отец, и дед. В свидетельстве об образовании указана квалификация Алексея Кравца — техник-технолог по первичной обработке табака.
Во время учёбы в техникуме Алексей Григорьевич Кравец познакомился с Ефросиньей Михайловной Сотниковой, почти землячкой, уроженкой станицы Мингрельская Абинского района Краснодарского края, которая вскоре (в 1938 г.) стала его женой. По профессии она была педагог (воспитатель детского сада).
В сентябре 1938 года А.Г. Кравца призвали в армию. Учитывая его образование, он был направлен в полковую артиллерийскую школу в городе Ленинграде. Жена приехала вслед за мужем, сняла комнату, поступила в пединститут. В 1940 г. у них родилась дочь Тамара. Рожать жена уезжала к себе на родину, к родителям, но вскоре вернулась с маленькой дочкой к мужу в Ленинград. Летом 1941 г. Ефросинья Михайловна Кравец окончила 2 курса института. Но начавшаяся война прервала учёбу.
Жена эвакуировалась с годовалой дочерью, а Алексей Григорьевич в 1941-1943 годы защищал блокадный Ленинград, был командиром батареи дальнобойной артиллерии. В марте 1942 г. А.Г. Кравец вступил в ряды КПСС. В одном из боёв Алексей Григорьевич получил ранение и контузию.
После излечения он был направлен на учёбу и для дальнейшего прохождения службы в специальных (химзащита) войсках в Сибири и Казахстане в чине лейтенанта. Затем получил звание старшего лейтенанта и в дальнейшем — капитана. Подвергался смертельной опасности, участвуя в испытаниях новых видов вооружения.
После окончания войны Алексей Григорьевич Кравец остался в рядах Красной Армии. Служил Начальником штаба в г. Омске, на Дальнем Востоке. И вновь, с 1946 года, его семья везде была с ним. В 1947 году в Омске у Алексея Григорьевича и Ефросиньи Михайловны родилась вторая дочь – Людмила. А в 1950 году в г. Иман на Дальнем Востоке родился сын Евгений.
Позже А.Г. Кравец служил Военным советником в ГДР (1953-1959 гг.), а потом был переведён в Краснодарский край, на должность военкома в городах Майкоп, Гулькевичи, Кропоткин. За время службы на погонах появлялись новые звёзды: майор, подполковник.
19 мая 1964 г. А.Г. Кравцу было присвоено звание полковник.
В 1965 году Алексей Григорьевич уволился в запас и поселился с семьёй в городе Новороссийске. Продолжил работу, перейдя в Добровольное пожарное общество — сначала в должности инструктора, затем (с августа 1978 г.) – в качестве Председателя Новороссийского ГорСовета ВДПО.
1979 году умерла жена Алексея Григорьевича — Ефросинья Михайловна.
После повышения квалификации в 1980 г. в учебном комбинате Ленинградского областного и городского Совета Всероссийского добровольного пожарного общества А.Г. Кравец был переведён в Краснодар, где женился во второй раз – на Надежде Николаевне Егоровой, с которой прожил до её смерти в 2009 г.
В августе 1981 г. Алексея Григорьевича назначили Заведующим Учебными Курсами Краевого Совета ВДПО (г. Краснодар)..
Периодически А.Г. Кравец повышал свою квалификацию в учебно- курсовом комбинате Ленинградского областного Совета Всероссийского добровольного пожарного общества.
Пройдя курсы весной 1985 г., он уволился с работы по собственному желанию 30 сентября 1985 г. и переехал в Новороссийск, где жили его дочь и сын с семьями.
В 2011 г. в г. Новороссийске умер сын А.Г. Кравца — Евгений Алексеевич, 1950 г. рождения, который был его главной опорой. И последние 2 года за отцом ухаживала семья средней дочери Кочетковой Людмилы Алексеевны.
Умер Алексей Григорьевич Кравец в возрасте 95 лет. Он прожил долгую, честную трудовую жизнь. Он — Ветеран вооружённых сил и Ветеран труда.
Награждён Орденом Красной звезды, Орденом Отечественной войны II степени, многими медалями и почётными знаками. Перечень его наград включает 30 наименований, из которых самыми дорогими для него были: Орден Красной звезды, медаль «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией».
Все его дети получили высшее образование и трудились до пенсии.
Воспоминания
Дочь-Татаренкова(Кравец в девичестве) Тамара Алексеевна
Родилась я 10 января 1940 г. в Краснодарском крае, и вскоре мама выехала со мной в г.Красногвардейск (ныне г.Гатчина) под Ленинградом, там с 1938 года служил мой отец Кравец Алексей Григорьевич. Мама, Кравец Ефросинья Михайловна, приехала туда в 1939 году, сняла комнату, устроилась на работу воспитателем в детский сад №4 и поступила на вечернее отделение Ленинградского педагогического института. Рожать меня она уезжала к маме и теперь вернулась. Мне нашла няню – девочку 14 лет. Мама работала, училась, растила меня. Папа служил в РККА, стал уже командиром 2-го дивизиона 94 ИПТАП (истребительно- противотанкового артиллерийского полка). Я росла здоровым крепким ребёнком.
Но в мае-июне я заболела трудноизлечимой тогда болезнью – диспепсией (сейчас называют дизбактериоз). Долго лежала в больнице. И вдруг началась эта страшная война. Меня, как и других таких же детей, выписали как безнадёжную. Каково же было отчаяние мамы! Папа по её настоянию обращается к военврачу и тот решается на смелый и рискованный метод: полно прямое переливание крови от доноров, если они найдутся. Папа обратился к сослуживцам: нужны добровольцы. Откликнулись многие. Врач отобрал четверых и провёл эту операцию в военном госпитале. Всё удалось, мою кровь заменили донорской, и я пошла на поправку. Так смерть впервые прошла мимо меня.
Немцы стремительно наступали и уже через месяц были на подступах к Ленинграду. Началась поспешная эвакуация государственных ценностей из музеев, а также — заводов, промышленного оборудования. Жителей не эвакуировали, т.к. поездов не хватало. Многие люди уходили и уезжали как могли. Мама, взяв справку, что она – жена офицера, с невероятным упорством пробилась сквозь оцепленный перрон к уже переполненному составу, держа на одной руке меня, полуторагодовалую и слабую, в другой – узел с одеждой и сухарями. Ей удалось подать меня и узел людям в окно вагона, а затем — пробиться сквозь осаждающих дверь и втиснуться в тамбур и вагон, найти меня. Поезд уже шёл к Волге, на восток. Нам повезло, мы не попали под бомбёжку, как попал мамин младший брат Жора и получил смертельное ранение. Мы с мамой «убежали» от военных действий, но не от войны.
Дальше начались новые трудности. Всех в обязательном порядке везли за Урал, а мама решила добраться до родного дома, в станицу Мингрельскую. Мы покинули поезд перед Волгой. По реке, на попутных катерах, баржах и прочем, всячески обходя контрольные посты, — на запад пропускали только военные грузы и солдат – мы всё же достигли Сталинграда. Далее, также на попутках, добрались-таки за месяц до бабушкиного дома. Питались — как придётся, помогали солдаты и другие встречные люди. А меня спасли сухари и вода – ничего другого есть было нельзя. Болезнь прошла и не вернулась. Это преодоление – дорога домой – было маминой победой в войне, её подвигом. Она спасла нас обеих.
Мы жили в станице Мингрельской с бабушкой Полиной Ивановной, лечились домашними средствами, набирались сил и ещё не знали, что нас ждёт впереди.
Мы надеялись, что война скоро закончится, ждали встречи с папой. О нём мы не знали ничего, т.к. он защищал город Ленинград, находящийся в блокаде. Почта не приходила. Тревога за него, за воевавших маминых братьев: Сергея, Гавриила, Николая, Жору постоянно была с нами. А война не утихала, немцы подошли к Сталинграду и захватили Северный Кавказ.
С осени 1942 года мы тоже попали в оккупацию. Жизнь сразу перевернулась: нет работы у мамы, нет денег, нужные продукты можно было только обменять на другие продукты или вещи. Взрослые старались делать запасы с огорода и сада, носили урожай на базар в станице. Иногда мама добиралась до базара в Краснодаре. Там однажды мама попала в «акцию» — устрашение населения за диверсию партизан. Это была облава – окружённых на базаре людей гнали с собаками к стоявшим машинам-«душегубкам». Люди уже знали, что все, кто попадал в них, были удушены газом. Затем их везли прямо к ямам, куда всех сваливали, люди были уже мертвы.
Мама чудом избежала этой участи, упав в этом беге. Немецкие солдаты и собаки пробежали мимо. Такому смертельному риску подвергалась она часто.
Целый год мы жили в оккупации. Вероятно, мои ранние воспоминания относятся к осени 1943 года, когда мне было около 4-х лет. Два эпизода запомнились, связанные с моим сильным страхом. Немцев боялись мы все и всегда. Ведь в нашей семье было с дедушкой-партизаном шесть человек мужчин, воевавших в Красной Армии. Такие семьи, особенно офицерские, если бы немцы прознали, могли арестовать, увезти и даже убить. Вот был случай. Бабушка ушла на базар, а нас с мамой заперла в хате, повесив большой замок, чтобы видно было, что в доме никого нет. Вдруг слышим голоса, ломают дверь. Мама со мной спряталась в спаленке. Залезли в кровать. Меня — под одеяло, а себе мама на лоб положила мокрое полотенце: притворилась больной. Немцы вошли в кухню и стали там в печке искать еду. Вытащили чугун с варёной кукурузой, щи. Всё съели и вошли в спальню. Опешили, не ожидали увидеть кого-либо. Мама знаками объяснила, что больна, на свой страх и риск. Немцы ведь очень боялись заразиться и, если подозревали холеру или чуму, то сжигали дома вместе с людьми. Но нас Бог хранил. Мы с мамой опять остались живы. Немцы просто ушли.
Ещё был случай. Я, услышав лай соседских собак, повисла на досках ворот, любопытствуя, кто там идёт по улице, обычно – пустынной. Смотрю, идут мужчины: молодые, весёлые. Приближаются. Вдруг, у меня мелькает мысль: «Это же немцы!» Кубарем слетаю с ворот и бегом – в укрытие, под куст сирени. Замерла. Прошли мимо. А страх засел в голове, и долгие годы спустя по ночам снилось, что идут немцы, и надо бежать, прятаться. Война – это страшно!
Моими игрушками во время войны были разноцветные стёклышки от бутылочек и баночек, какие-то коробочки, деревянные брусочки. Всё это своё «богатство» я прятала под сиреневым кустом. Там был мой «дом». Была у меня тряпичная кукла, сшитая мамой, с целлулоидной головкой и довоенный мишка, обшитый синей тканью. Конфеты и белые булки я узнала много позже, после войны, году в 1946-м.
Когда осенью 1943 года наша армия победила в Сталинграде, окружив немецкую армию Паулюса, немцы побежали. Они откатывались с Северного Кавказа за Дон, боясь окружения. И из нашей станицы немцы как-то вдруг исчезли. Никто из местных жителей тогда не знал, что происходит, все сидели тихо и ждали день-другой. Вдруг появились другие немцы – в чёрной форме. Они суетились, что-то искали и быстро, ничего не найдя, уехали. Много позже стало ясно, что это была карательная эсесовская часть, и искали они подготовленные списки людей, подлежащих расстрелу. Но оказалось, что их унесли с собой отступающие части. Эти списки были найдены позже станичниками. Видимо, немцы бросили их и другие документы по дороге, когда бежали. Наша семья, как выяснилось, тоже была в этих списках. Так, в очередной раз смерть прошла мимо меня и мамы.
Когда война закончилась, бойцы стали возвращаться к своим семьям. И мы ждали папу. Но когда, наконец, он приехал, произошло вот что. Вижу, пришёл дядя военный. Все ему рады, встречают, угощают. Но не я. Наблюдаю издали, удивляюсь, прячусь. Этот дядя говорит мне: «Я – твой папа!» Я ведь его не знала, поэтому не поверила. Говорю: «Ты не мой папа, у меня другой папа» и убежала. Все – в недоумении. А я взяла с комода единственную фотографию папы, маленькую, он там с бородой. Несу её, показываю: «Вот мой папа». Все засмеялись, а я обиделась и заплакала.
Папа привёз мне гостинец, какой-то белый предмет. Подаёт, а я прячусь и спрашиваю: «Что это?» «Булка, ешь!» Так я впервые увидела и попробовала белый хлеб.
Это был 1946 год, и папа – военнослужащий приехал лишь для того, чтобы забрать нас к себе, к месту его службы – в город Омск, в Сибирь. Добирались мы на поезде, и всё было необыкновенно.
Сначала нас поселили в дровяном сарае, в отгороженной комнатке. Потом мы переехали в другую комнатку – в подвале. Жили мы и в настоящей землянке. Однажды был сильный ливень, и нас затопило. Было и страшно, и интересно одновременно. Позже нам дали крохотную комнатку на третьем этаже 3-х этажного дома в военном городке. Я спала на сдвинутых стульях, а когда появилась сестра Людмила, она спала в корыте. На лето папа вывозил нас «в лагеря». Это военная часть выезжала на учения.
Зимой 1947 года, в Омске, я пошла в 1-ый класс начальной школы в военном городке. После 2-го класса мы переехали на Дальний Восток, в военный городок под городом Иман. Там в 1950 году у меня появился брат Женя. В городке я окончила начальную школу, а в 5-й класс, в среднюю школу, я пошла в г. Иман. Туда нас каждый день возили на большой военной машине с брезентовым верхом. А через год – снова другая школа.
В 1952 году папу перевели на службу в ГДР. Семьи не брали, и мама с нами, 3 детьми, поехала на родину, в Краснодар. Она сняла комнату в частном доме, устроила меня в женскую школу, в 6 класс. Вскоре нам пришлось поменять комнату и – школу. После 7-го класса – снова переезд. В ГДР военнослужащим разрешили привезти семьи. 8 и 9 классы я училась в г. Стендале. Несмотря на частые переезды, училась я всегда хорошо. Посещала фотокружок, танцевальный, занималась спортом, много читала… Родители решили, что 10-й класс я должна закончить в России, чтобы потом поступить в институт. Поэтому последний год я училась в г.Краснодаре. Окончила школу с золотой медалью.
