Курсант Ленинградской мореходки. В возрасте 24 лет в 1941 году погиб в бою за г.Мурманск .В ожесточенном бою подводная лодка была сбита и затонула.

Оборона Мурманска и провал немецкого наступления в Заполярье.

Игорь Матвеев

"Оборона Мурманска или провал немецкого наступления в Заполярье"

Вступление.
Заняться темой войны, меня побудили острые споры вокруг моей совершенно рядовой статьи «Эвакуация немецких частей из Севастополя в 1944 г.».
К слову, никакой эвакуации там не получилось, была морская мясорубка и полный разгром 17 немецкой армии.
К моему удивлению, появилось много любителей гебельсовской тухлой пропаганды, о том какие умелые герои немцы, и какие гадкие красные командиры.
Если задуматься, а какие фильмы снимают в последнее время о той войне?
Ну, это конечно, только 41 год с его горькими поражениями. А в войне победили храбрые уголовники, штрафбаты, попы и иногда, в добавок, снайперы и разведчики.
И как плохие, злобные, гадостные НКВДшники всем этим героям гнусно мешали.
А если обратиться к михалковчине, то немцы и вовсе такие милашки, что аж плакать хочется, когда иной раз их убивают.
Исключение составляет только белорусский фильм «Днепровский рубеж».
Вот там любовь белорусов к немцам просто беспредельна. Немцев режут, рвут, убивают с размахом, и фильм снят с величайшей точностью в деталях.
Итак, вот тот же 1941 год, но на Севере - оборона Мурманска и Заполярья.

Оборона Мурманска.
Там на Севере всё было как и везде в 1941.
Советский Север прикрывали: с суши 14-я армия под командованием генерала-лейтенанта В.А. Фролова. Звучит-то красиво, но армия, разбросана на 800 км, подчинялась ленинградскому военному округа, сформирована по мирному времени.
А вот основное направление немецкого удара на Мурманск, прикрывали только 135-й и 95 стрелковый полк 14-й стрелковой дивизии, пограничники, те самые НКВД, часто забывают об этом упомянуть и всё.
Так вот против них пошли в бой 2 немецкие горнострелковые дивизии, те самые егеря «эдельвейсы». Обученные, обстрелянные, сформированные из егерей, владеющие навыками войны в гористой местности, до этого успешно разгромившие англичан в Нарвике.
И вот вся эта сила ударит 29 июня по одному полку, растянутому на 30 км.
И вот ведь, казалось бы, война в тех краях начнётся на неделю позже, есть ведь время на подготовку, но читая воспоминания, с удивлением видишь, какие-то путанные приказы, не воевать с финнами и ещё чёрти что.
На просьбу о подкреплении командование отвечало отказом, считая второстепенным фронтом.
Оборону Мурманска свалили на 35-летнего командующего Северным флотом адмирала Головко. Который, конечно же, ни черта не смыслил в вопросах войны на суше.
Но!
Вот тут начнутся самые удивительные вещи.
Стоит упомянуть, что адмирал Головко год как вступил в командование флотом, и было под его началом:
8 эсминцев, 4 из которых старенькие «Новик», времён 1 мировой войны;
7 сторожевых кораблей типа «Гроза»;
2 тральщика;
6 подводных лодок типа «М», «малютки» ( собственно сие творение советской промышленности, трудно назвать ПЛ. Два торпедных аппарата, без запасных торпед и 45мм пушка, скорей торпедный катер);
6 ПЛ типа «Щ» - известные «Щуки»;
3 ПЛ крейсерского типа
(Для сравнения, на тихоокеанском флоте, было 86 ПЛ разных типов).
Вдобавок, дивизион торпедных катеров и прочих джонок с пулемётами.
Вот и всё, что из себя представлял флот к 1941 году.
К слову, у немцев силы тоже были не великие – крейсер, 8 эсминцев, 15 сторожевиков и 6 подводных лодок.
Соотношение сил по авиации:
116 самолётов у нас самых разных типов, начиная от «амбарчиков» и У-2 до истребителей и бомбардировщиков, в основном старьё.
400 самолётов у немцев, 5-й воздушный флот, но тут всё по-немецки, боеспособные и современные.

Немецкое наступление на Мурманск под кодовым названием «Голубой песец».

Удачное название немцы выбрали, ага, и он пришёл к ним, тот самый пис*ец.
Командовал наступлением любимчик фюрера генерал Дитель - фюрер любил
простого баварского героя, командира горных стрелков и завоевателя Нарвика.
 - Вы должны пройти эти смешные сто километров от Петсамо до Мурманска с вашими горными стрелками и положить конец русским на Севере.
      "Смешные 100 километров"  - именно так сказал Гитлер. Он был неуёмным оптимистом, этот самый фюрер.

В ночь с 28 на 29 июня германские регулярные части перешли государственную границу СССР в районе Титовки. После полуторачасового артиллерийского обстрела и бомбежки, в которой участвовало более ста самолетов «Юнкерс-88» и «Хейнкель-111», в 4 часа утра пошли в наступление горно-пехотные дивизии.
В оборонявшихся войсках нарушилась проводная связь. Командир 14-й стрелковой дивизии генерал-майор А.А. Журба не знал в подробностях обстановку в подчиненных ему частях и вынужден был выехать на место боев. В течение второй половины дня 29 июня он пытался организовать оборону отходящих от границы войск у Титовки, а на следующий день — на подступах к полуострову Средний. Морем в Титовку прибыло несколько сот новобранцев. Необстрелянные новички растерялись и не смогли оказать реальную помощь бойцам, державшим оборону на этом участке фронта. 
Самые напряженные бои развернулись на стыках красноармейских подразделении, на флангах. Егеря обошли пограничные заставы и недостроенные доты, всю систему укреплений и ударили по батальонам 95-го стрелкового полка, фронт обороны которых растянулся на три десятка километров. Вскоре передовым частям противника удалось форсировать реку Титовка. Вдоль линии границы продолжались тяжелые, кровопролитные бои.
В дневнике адмирала А.Г. Головко в те дни отмечено: «Наши части продолжают отходить. Титовка сдана. Командующий участком генерал-майор Журба погиб вместе с адъютантом. Только один батальон подошел к заливу во главе с командиром; причем этот командир имеет более десяти ран. Я видел его и поразился тому, как он сумел дойти. Еще более удивительно несоответствие его физического состояния — человек едва держался на ногах — с его волей. К сожалению, не запомнил его фамилии».
Егеря, рвавшиеся к Мурманску, пытались с ходу форсировать Западную Лицу и преодолеть хребет Муста-Тунтури. Финны, перешедшие границу у реки Лотты, наступали на рестикентском направлении. Таким образом, уже в первый месяц войны в боях за Мурманск советские сухопутные войска при поддержке Северного флота и авиации дрались на трех самостоятельных, к тому же разобщенных между собой участках.
Главный участок фронта в боях за Мурманск проходил в июле 1941 г. вдоль реки Западная Лица, от ее истоков и до устья. Это был наиболее протяженный и опасный участок фронта, ибо отсюда лежала кратчайшая дорога к Мурманску — всего 50–60 километров. 

23-й укрепленный район (комендант полковник Д.Е. Красильников) вместе с 100-м пограничным отрядом (начальник И.И. Калеников) обороняли подступы к полуострову Рыбачий. Здесь на каменистых сопках и в болотистых низинах занимали боевые позиции 135-й стрелковый полк (командир полковник М.К. Пашковский) 14-й стрелковой дивизии, второй дивизион 241-го гаубичного артполка, два отдельных пулеметных батальона и береговые батареи Северного флота. В июле пехотинцы, пулеметчики и артиллеристы защищали узкий (около 6 километров) перешеек между губами Малая Волоковая и Кутовая — южные ворота к Рыбачьему. Этот участок фронта снабжался морем, имел поддержку Северного флота и свою задачу выполнил — не дал врагу с ходу занять Рыбачий. Гитлеровцы, по всей видимости, рассчитывали, что 135-й стрелковый полк и пулеметные батальоны пойдут на помощь 95-му стрелковому полку, сражавшемуся у Титовки, оголят хребет Муста-Тунтури и егеря за спиной ушедших к Титовке войск ворвутся на полуострова Средний и Рыбачий. Но этого не произошло. Командарм В.А. Фролов бросил на помощь 95-му полку подкрепления с запада, а Д. Е. Красильникову приказал стоять насмерть, не выходить за линию обороны. И линия фронта, установившаяся на перешейке между материком и полуостровом Средний летом 1941 г., держалась всю войну.
http://militera.lib.ru/h/kiselev_aa/02.html

В общем и целом, первое (их будет три) наступление немцев провалилось и с большим треском.
Самое большее расстояние на которое они прорвались – 16 км.
Несколько из 15 дотов июня 41 так и продержались всю войну.
Об остальных даже немецкие историки вспоминают с большим уважением - никто не сдавался. Огнемётами жгли, штурмовали неделями, а они держались.
Вот немецкие воспоминания:
«…Противодействие защитников дотов стало предвестником того сопротивления, с которым   нападавшим предстояло столкнуться и позднее. Оборонявшиеся не хотели уступать ни пяди земли. Даже огнеметы не могли принудить их к сдаче. Они дрались, пока  были  живы,  пока не погибали от пуль, ножей, лопаток и прикладов или  не  сгорали  заживо. В плен удалось взять всего около сотни человек…».
Немецкие историки, всё валят на финнов, которые давали «плохие советы», бездорожье или вот ещё, удивительное оправдание.
«…Вечером 30  июня передовые  части  2-й  горнострелковой дивизии генерал-майора  Шлеммера вышли к реке Лица. Полки 3-й горнострелковой дивизии генерал-майора Крейзинга упорно продвигались в районе  позади  озера Чапр в поисках указанной на  карте дороги  к Мотовскому. Если все пошло правильно, они  должны  были  вот-вот соединиться с 1-й ротой из 40-го танкового батальона специального назначения под командованием майора фон Бурстина. Эта часть, укомплектованная за счет трофейных французских танков, продвигалась к Мурманску по новой русской дороге.
      Но все пошло не так, как предполагалось. Для начала никто не мог отыскать и следа дороги. Наступил волнующий момент, забегали связные. Сообщили в штаб корпуса. Люфтваффе получили приказ вмешаться и помочь горным стрелкам найти дорогу. Затем воздушная разведка подтвердила неприятный факт: дорога на Мотовский отсутствует - нет даже проселка или тропы, где могли бы пройти хотя бы вьючные животные. Вскоре после этого во
2-й горнострелковой дивизии тоже сделали мало обнадеживающее открытие - дороги от Титовки к Западной Лице не было, как не было и дороги оттуда к Мотовскому.
      Картографы-аналитики в Верховном командовании Вермахта приняли за основу условные обозначения, применяемые ими в Центральной Европе: они посчитали прерывистые двойные  линии на русских картах за проселки. Фактически же так обозначались телеграфные линии и приблизительные маршруты движения кочевавших зимой по тундре лопарей.
      На сем оригинальный план применения 3-й  горнострелковой дивизии подошел к концу. Наступать без дороги она не могла…».

Вот так - нет дороги, нет наступления, ох уж эти берлинские картографы.

И всё же дело не в плохих дорогах, картах и прочем. Той силой, что была у немцев, хоть и с трудами, но через пять дней немцы Мурманск бы взяли.
Вот тут вновь вспомню адмирала Головко.
Командующий дивизией генерал-майор Журба погиб, подкреплений нет, даже оружия толком нет.
И вот тут есть кое-что, о чём он умолчал в своих воспоминаниях, но подтверждённый архивами факт.
Именно он, своим приказом, освободил из лагерей и отправил на фронт всех красных командиров из северных лагерей. Это был так называемый корпус «арктического народного ополчения». Нет, конечно были там и добровольцы из мурманских рабочих, рыбаки и чёрти кто ещё, но основа – люди в чёрных телогрейках.
Берия был в ярости и даже предлагал арестовать Головко, но Сталин добро не дал ибо единственным из всех командармов, моряк-Головко остановил немецкое наступление.
Берия ему этого не забыл и ещё раз попытался навредить в 42-м адмиралу, воспользовавшись случаем потопления наших судов в Карском море, но тоже не удачно.
Так адмирал и довоюет, переживёт всех своих врагов и оставит после себя неплохие мемуары.
Писал он их уже во времена «холодной войны», и поэтому скромно отзывался о действиях союзников. Небо Заполярья защищали и англичане, пусть немного - 34 истребителя, но всё же, тем более в 41 году. Действовали из Мурманска и 2 английские подводные лодки, кстати англичанка, первой открыла боевой счёт. Наши подводники чуть позже.
Помимо людей в чёрных телогрейках - все моряки-резервисты, флотские тыловики, треть экипажей кораблей, портовые рабочие - все они отправились на фронт и таки остановили немца. Было высажено 3 морских десанта в тыл врага, притом весьма успешных.
Немцам приходилось снимать войска с фронта, чтобы как-то их отбить. Десант отходил к морю, и их вывозили кораблями.
Есть совершенно удивительный случай, когда под бомбёжкой авиации катер не бросил группу корректировщиков из 3 человек.
Немцы, пишут об этом более скромно:
«…Дорога на Мурманск находилась от солдат 138-го горнострелкового  полка на расстоянии протянутой руки. Будь у них десяток "Штук", десяток танков и несколько тяжелых орудий, они бы сумели  прорвать советский заслон. Но в отсутствие необходимой поддержки им это не удалось. Их победила местность  - орудия на гужевой тяге не смогли подтянуться им на помощь. Две батареи горной артиллерии, сумевшие все же выдвинуться на передовую, имели всего где-то сорок выстрелов. Организовать пехотную   поддержку   тоже   не представлялось возможным. Две трети  дивизии  приходилось  задействовать  на обеспечение снабжения, оставляя  на  выполнение  боевых  задач  только  одну треть. Русские же со своей стороны доставляли пополнения длинными колоннами грузовиков прямо на поле боя. Батальон за батальоном выпрыгивал из кузовов и развертывался для контратак против рвавшихся к дороге немцев.
      В этот и без того сложный момент в штаб корпуса Дитля в Титовке пришли другие тревожные новости: русские использовали морские части для высадки трех батальонов в заливе Лица, чтобы ударить во фланг и в тыл 2-й горнострелковой дивизии. Десант удалось отразить, но лишь ценой ослабления и так уже растянутых горнострелковых полков генерал-майора Крейзинга…».

Читаю немецких историков - ну это праздник какой-то, ну всё им мешало, ну всё против них, а ещё эти русские со своими десантами.
Или вот ещё, ну просто цирк-шапито какой-то.
«…Из штаба корпуса в полки отправились детально разработанные приказы. Тот, что предназначался 136-му полку, доставлял мотоциклист, который, заблудившись среди скал и валунов, проехал мимо полкового  штаба. Немецкий часовой окрикнул мотоциклиста, затем  закричал во все горло и, наконец, выстрелил из винтовки в воздух. Но рев двигателя  заглушал все звуки. Так мотоциклист и ехал со скоростью десять километров в час вперед,  пока не оказался перед позициями русских. Сообразив, что случилось, он резко развернул машину.Один из русских выстрелил. Пуля попала в связного. Трое красноармейцев поволокли его в советский блиндаж. Немцы немедленно бросились на выручку мотоциклисту, но было поздно. Так план наступления оказался в руках русских.
      13 июля Дитль попробовал применить другой. Немцы сумели вклиниться в советские позиции, но прорыва не получилось. Противник не ушел с хорошо укрепленных господствующих высот 322 и 321,9 около "Длинного озера". Эти окаянные пригорки не достигали в высоту и трехсот метров, но овладеть ими немцам не удавалось. Им недоставало артиллерии и  пикирующих бомбардировщиков, не хватало резервов.
      Личный состав штаба, частей Службы труда и проводники мулов работали
без отдыха и практически даже без сна. Чтобы доставить одного раненого на
тыловой перевязочный  пункт,  требовалось  две  группы  из  четырех  человек
каждая, поскольку нести его приходилось до десяти часов. Подобным образом
использовались целые батальоны.
      Вечером 17 июля Дитль с тяжелым сердцем принял решение приостановить
наступление и перейти к обороне. До Мурманска оставалось 45 километров…».
Головко тоже вспоминает этот случай, правда они в штабе больше удивились, что у немцев взятие Мурманска по часам расписано. Оптимисты, блин.
Или ещё:
«…Две  дивизии  36-го корпуса под командованием генерала  кавалерии Файге - 169-я пехотная дивизия и боевая группа СС "Север", - которые 1 июля развернули наступление в  400 километрах южнее Дитля с целью выхода к Мурманской железной дороге в районе  Кандалакши, проследовав через Салла, дошли до Алакуртти, что в 35 километрах от заданной точки. Но тут стало не хватать численности, и продвижение остановилось…».

Вот так просто, остановилось наступление.
Эдак, даже задумчиво – ос-та-новилось….
Да, остановили вас, черти из чего собранные части русских остановили, нанеся тяжёлый урон, и заставили перейти к обороне.
Попытка гитлеровского командования с ходу захватить Мурманск кончилась провалом. 1 августа (шел 41-й день войны) начальник генерального штаба сухопутных сил Германии Ф. Гальдер записал в дневнике: «Никаких признаков успеха у Сальмиярви (населенный пункт в Северной Финляндии, где располагался штаб армии «Норвегия». — А. К.) пока еще нет. Наступление придется приостановить. Наступление Дитля на Мурманск будет иметь смысл только в том случае, если к середине августа туда прибудет еще одна горно-пехотная дивизия".

И последнее немецкое наступление.
«…К тому моменту стало очевидным, что, вдобавок к имевшимся у них на фронте 14 и 52-й  стрелковым дивизиям, русские подтянули туда и другие ударные части. Вместе с тем горнострелковый корпус получил в качестве пополнений два полка - 9-й пехотный полк СС  "Мертвая  голова" и 388-й пехотный полк. Ни тот, ни другой не имели опыта ведения боевых действий в условиях гористой местности.
      Случилось то, что и должно было случиться. Блестяще разработанный фланговый маневр после многообещающего начала увяз перед последним рубежом советской обороны в лабиринте озер и болот на подступах к Мурманску.
      Беспрерывно проносились над головами немецких солдат пикировщики "Штука", сбрасывавшие бомбы на позиции русских. Части 3-й горнострелковой дивизии вышли к новой дороге на Мурманск. На левом фланге полки 2-й горнострелковой дивизии выбили советский  58-й стрелковый полк с господствующих высот в районе "Длинного озера". Затем началась череда советских контратак, подпитывавшихся из близко расположенных баз. Сибиряки
атаковали снова и снова. Они прятались за  валунами, неожиданно появлялись
из пещер и расщелин в скалах. Они падали под огнем немцев, но неизменно приходили снова. На каждый шаг, каждый метр продвижения уходили часы, и за все приходилось платить высокой ценой - потери росли.
19 сентября полкам Дитля пришлось отойти на другой берег Лицы  - этой судьбоносной  реки в полярной тундре. Третья попытка прорыва тоже провалилась. Треклятая река уже стоила немцам 2211 погибших, 7854 раненых  и 425 пропавших без вести….»
Но с 28 сентября грузы стали поступать с перебоями. Произошло это  из-за
странного происшествия во второй половине  дня  28  сентября,  в  результате
чего оказался полностью разрушенным 100-метровый деревянный мост через
Петсамойоки в районе Парккина.
      На берег под самым мостом упало несколько советских авиабомб. Через
минуту-другую весь берег заходил ходуном, точно движимый рукой гиганта. Осело примерно  3 000  000  кубометров  грунта. Пролегавший между рекой и дорогой к Северному Ледовитому океану шельф шириной 500 метров обрушился в долину реки на протяжении 800 метров.
      Целые рощицы чахлых березок сползли в реку. Воды Петсамойоки, довольно большой реки, поднялись, вышли из берегов и затопили дорогу к Северному Ледовитому океану.
      Массы земли раздавили мост в Парккине, точно спичечный коробок. Телеграфные столбы вдоль дороги исчезли в оползне вместе с проводами. Изменился весь ландшафт.
      Но хуже всего то, что нарушилась связь тыла с передовой, находившейся по другую  сторону реки. В штаб летели срочные депеши. Офицеры с беспокойством взирали на дорогу к Северному Ледовитому океану - линию  жизни для всего фронта.
      Что произошло? Что это было? Дьявольские козни русских? Ничего подобного, хотя противник, разумеется, обрадовался. Оползень на  Петсамойоки стал следствием любопытного геологического феномена. Русло реки глубиной от 7 до 9  метров пролегало в мягкой глинистой почве. Дно Петсамойоки было некогда морским дном и потому состояло из отложений океанского происхождения. Со временем слой почвы под влиянием геологических факторов сдвинулся, а отложения повисли по обеим сторонам реки как глинистый шельф 500-метровой ширины между массами гранита. Когда полдюжины 250-килограммовых бомб, сброшенных русскими  на  мост, одна за другой попали в берег, сцепление мягких грунтов с твердыми  утратило свою прочность и образовался огромный провал длиной около 1000 метров. Тут же смежные пласты породы, словно гигантский бульдозер, свалили  массы  земли
в долину реки, глубина которой составляла примерно 7-8, а ширина 50 метров.
      Ни где в анналах мировой военной истории не говорится о том, чтобы снабжение целого фронта двух дивизий прерывалось столь курьезным, и в то же время драматичным образом. В  несколько мгновений от 10 000 до 15 000 человек, равно как и 7000 лошадей и мулов оказались совершенно отрезанными от тыловых коммуникаций…».

Ещё немцы много пишут о внезапной полярной зиме. Вот так – зима пришла внезапно и 14000 мулов и лошадей, вымерзло нахрен.
А ещё - гадские русские подводники на "К-22» потопили пароход с 30 000 полушубков и целая дивизия егерей вымерзала,- треть потерь от обморожения.
Фактически сорвав зимнюю кампанию немцев.

В то время, как силы противника в Заполярье с каждой неделей боев убывали (не имея под рукой резервов, он не мог вести активных действий), советские войска с каждым днем становились мощнее, опытнее, закаленнее. И осенью они не давали покоя врагу. Совершали рейды и вылазки на отдельные узлы обороны противника, захватывали пленных и трофеи. Активно действовала войсковая разведка. В отличие от начального периода войны, когда командиры принимали решения зачастую вслепую, теперь положение в корне изменилось. Любое изменение сил, каждая передислокация частей противника были известны советскому командованию. 
В начале ноября 1941 г. на мурманском направлении 14-я армия при поддержке авиации и артиллерии Северного флота нанесла контрудар, в результате которого германская горно-стрелковая дивизия была разгромлена, а ее остатки отброшены за реку Западная Лица. Фронт в Заполярье стабилизировался и оставался почти неизменным до октября 1944 года.